Глава 1.

Хоть что-то приятное...
Настроение у девушки испортилось. Она посмотрела на дождь за окном, на унылое тёмное небо, и душу защемила тоска и пустота. Девушка хмуро сдвинула брови и вновь углубилась в «увлекательную» книжку: «Сражения водяных и леших в XVII веке». Вернувшаяся в школу Медузия решила загрузить магспирантов историей нежити и даже выбила у Сарданапала лишний час под этот предмет. Почему-то доценту Горгоновой показалось, что изучение драк между людьми с рыбьими хвостами и людьми-пнями должно быть интересным и занимательным… и хотя расчёты Меди не оправдались, Татьяна Гроттер сидела и читала про сражения нежити. И ни за что бы она так не поступила, если бы ей было чем заняться…
Таня перелистнула очередную страницу и с изумлением уставилась на изображение на весь лист. На нём был изображён леший, хмуро поглядывающий на русалку, которая в свою очередь показывала врагу неприличные знаки и язык. Время от времени лешак начинал громко дышать, и от этого гостиная светлых наполнялась скрежетом и скрипом. Но больше самой картинки Таню поразила её подпись. Совершенно серьёзно чёрным по белому надпись гласила: «Леший русалке не товарищ!»
- Как будто это не понятно по названию книги… - фыркнула Гроттер, захлопнула книжку, встала из-за стола и уже собиралась уходить, когда её ухо уловило едва слышный стук.
Девушка оглядела комнату, но ничего необычного не заметила. Стук повторился вновь, и тут до Татьяны дошло, что звук доносится от окна. Она рванула к окну и чуть не упала там, где стояла. За стеклом неподвижно застыл в ступе Глеб Бейбарсов. И видок у парня был крайне жалкий…
- Твою дивизию… - выругалась Таня, распахивая окно.
Парень прямо-таки ввалился в помещение и растянулся на ковре. Гроттер, захлопнув окно, опустилась рядом с некромагом на пол и попыталась нащупать у него пульс. Пульс был, но слабый. Лучшая драконболистка команды Тибидохса хмуро сдвинула брови и положила ладонь Глебу на лоб, пытаясь измерить температуру. Голова у Бейбарсова была холодна, как лёд. Тут уже девушка перепугалась не на шутку. Наколдовав носилки, она перенесла на них парня и потащила его в магпункт.
- Где ты его, такого синего, откопала? – ахнула Ягге, забирая у Тани носилки с некромагом.
- Сам в окно ввалился, - буркнула Гроттер и уселась на край кровати Глеба.
Ягге вернулась из каморки с каким-то пузырьком в руке.
- Это что? – заинтересовалась Татьяна.
- Да не отравлю я его, - хмыкнула Ягге, - не бойся. Это зелье поможет ему восстановить силы.
- Я и не боюсь, - Таня ещё больше нахмурилась, но всё же спросила: - С ним всё будет нормально?
- Зайди завтра утром, еды ему занеси, - улыбнулась старая волшебница, - конечно, с ним всё будет в порядке. Если он, конечно, не сбежит из магпункта в ближайшее время. – Она протёрла большие круглые очки. – А теперь иди спать.
Гроттер покачала головой и ушла. В голове роились мысли, откуда мог взяться Глеб. Выглядел он так, будто его долго били, и, возможно, ногами. Именно в этих мыслях её и сбил Баб-Ягун, несущийся в магпункт.
- Привет! – улыбнулась другу Таня.
Уши комментатора тут же стали пунцовыми.
- Здравствуй… - протянул он, стараясь не смотреть на подругу.
Уши комментатора тут же стали пунцовыми.
- Здравствуй… - протянул он, стараясь не смотреть на подругу.
- Куда путь держишь, Ягунчик? – улыбнулась Таня, довольная эффектом, произведённым на друга.
- Да к бабусе… - парень заметно смутился и с рвением принялся разглядывать пол.
Гроттер широко заулыбалась.
- А зачем тебе к ней?
- Ну Тань… ну она всё же моя бабушка… - Ягун зачем-то опустил рукава мантии пониже, закрывая локти.
Татьяна округлила глаза и прежде, чем внук Ягге умчался прочь, поймала его за руку и рванула рукав вверх. Её взору предстала мощная мужская рука с мускулами… и пластырем на внутренней стороне локтя.
- Что это, Ягун?! – воскликнула девушка.
Парень сделал шаг назад, всё ещё смотря в пол.
- Какая разница?..
- Мне?! Огромная! Ты что, наркоман?
Баб-Ягун молчал. Гроттер в ужасе смотрела на него.
- Скорее алкоголик, - наконец-то произнёс внук Ягге.
Таня вскинула брови, потом внезапно прижала парня к стене и, крепко сжав его руку, спросила:
- Это ты из-за меня, да?..
Слабый кивок головы… а в поднятых глазах – боль и тоска. И никакого озорного блеска, не покидающего Ягуна всё время знакомства с ней…
Таня обречённо отвела взгляд. Вся её вина была в том, что и Ванька, и Глеб, а теперь и Ягун неизвестно по какой причине были от неё без ума. Но ведь она совершенно не красавица! Лоткова ведь обладает неописуемой красотой… почему же играющий комментатор забыл о Кате и бросился ухаживать за Таней?..
Девушка покрепче сжала руку парня.
- Тебе капельницы ставили?
- Да, вчера была уже третья… - прошептал Ягун, не смотря на подругу.
- О боже… - Малютка Гротти вздохнула и обняла его. – Ну скажи мне, Ягун, что мне делать?! Мне бросить Ваньку и остаться с тобой?
- Нет…
- Тогда что, Ягун??? Скажи, что?!
- Я… я не знаю, Таня…
Гроттер опустила голову и отвернулась.
- Глеб в магпункте с какими-то странными травмами… его кто-то бил… теперь ещё ты… следующий Ванька?! Почему дорогие мне люди попадают в беду?! Постоянно так… может, мне исчезнуть? Раствориться?!
- Прекрати, Таня!
Баб-Ягун, похоже, взял себя в руки. Он схватил её за плечи и довольно резко развернул к себе.
- Только давай без истерик. Как будто в Тибидохсе ещё одной алкоголички не хватало…
«Грозная русская Гротти», казавшаяся сейчас совершенно не грозной, а слабой и беспомощной, сдавленно улыбнулась. Внук Ягге сунул руку в карман и вскоре выудил оттуда не слишком чистый носовой платок.
- Ты только не плачь, ладно?..
- Я и не думала плакать… - Таня задумчиво взглянула на парня, потом на часы и улыбнулась: - А пошли полетаем?..
Баб-Ягун уставился на неё с изумлением, которое вскоре сменилось радостью.
- А пошли. Хоть на улице и дождь… мне кажется, что нам надо развеяться…

Чуть позже пролетая над Буяном, лучшие друзья от души радовались погоде. Они играли с каплями дождя, с ветром и с холодом. Но холодно не было, и в сердцах юных драконболистов бурлила жизнь и тяга к новому и неизвестному. Когда Таня обнаружила, что промокла насквозь, она нагло заявила, что пойдёт греться к Ягуну в комнату, так как Гробыня и Пипенция не поймут, где она была полночи. Естественно, играющий комментатор не возражал. Правда, мысленно он дал себе пощёчину и взял с себя слово к подруге не приставать.
…Прижавшись к Ягуну, Татьяна лежала на его диване и просто тупо грелась и сохла. И у обоих друзей не было никаких задних мыслей. Они просто замёрзли и теперь пытались согреться, лёжа в постели под одеялом.
- Да, Ягун… у себя бы я так не согрелась, - улыбнулась Гроттер, кладя руку другу на живот. – У меня в комнате из-за Гробулькиного гроба вечно холодно и сыро…
- Мда… - внук Ягге усмехнулся. – Жить с такой специфической девчонкой в одной комнате – то ещё веселье…
- А Пипа чего стоит?.. – ребята разразились дружным смехом.
- Ягунчик… а что ты во мне нашёл? – задумчиво спросила Таня.
- Хм… - Баб-Ягун внимательно посмотрел на подругу. – Наверное, доброту. Не ту наигранную доброту, которой сквозит Лоткова, а настоящую, всепоглощающую доброту… которая заставит тебя помочь даже Чумихе, если та будет в смертельной опасности.
- Типун тебе на язык, Ягун! – расхохоталась Гроттер. – Не, ты правда так считаешь? И ты считаешь, что Лоткова… изображает?..
Играющий комментатор задумался. Вскоре покачал головой и ответил:
- Понимаешь, Тань, я не говорю про то, что Катя плохая, и строит из себя хорошую. Я говорю про то, что если Демьян Горьянов попадёт в беду, ты бросишься ему на помощь, несмотря на его отвратительный характер и прочие тараканы. А Катюша наморщит хорошенький носик и заявит, что у неё у пылесосика отвалился амулетик, поэтому она не может прямо сейчас полететь спасать Дёму… твой девиз – всё ради других. Катин же – думать о других надо, но в первую очередь о себе любимой. От Гробыни же её отличает то, что о других она всё же думает. Кстати, мне иногда начинает казаться, что Склеповой стоило учиться на светлом отделении.
Татьяна задумалась, сильнее прижавшись к однокласснику. Что, интересно, произошло с Ягуном? Он стал рассуждать как… как взрослый!
- Мамочка моя бабуся! – выдал внезапно внук Ягге, выталкивая девушку из мыслей. – Уже три часа ночи. Нам спать пора!
- Ну да… - Таня кивнула и ехидно глянула на друга. – Неужели ты думаешь, что я сейчас отправлюсь в свою комнату?
- Даже и не надеялся на это, - хмыкнул парень, сильнее прижимая подругу к себе. – Да и холодно без тебя…

***
Медузия уселась на красивое кресло, закинула ногу на ногу и выжидающе уставилась на академика. Тот сидел за письменным столом и что-то увлечённо строчил в большой тетрадке в клетку. Просидев за своим занятием уже почти час и ни разу не оторвавшись от него, он выглядел усталым, но довольным. Что именно пишет пожизненно-посмертный глава Тибидохса, Меди не знала, и поэтому от нетерпения уже начала грызть ногти.
- Сарданапал! – гневно выдохнула она, когда прошли ещё полчаса. – На меня время будет, или нет?!
Ответа не последовало. Медузия решительно встала и пошла к двери, но та захлопнулась прямо перед её носом. Когда выйти не получилось, женщина провела ногтями по двери, производя невообразимый скрип. Она выжидающе уставилась на Сарданапала, но у того не было ровным счетом никакой реакции на происходящее. Хмуро сдвинув брови, женщина вновь уселась на кресло, совсем по-детски подобрав ноги под себя и обняв колени руками. В кабинете директора Тибидохса было тепло и уютно, и доцент Горгонова уже начала засыпать, когда кто-то подул ей в ушко, и словно сквозь сон она услышала шёпот:
- Диссертация тоже важна, Меди. Не менее важна, чем ты…
- Диссертация тоже важна, Меди. Не менее важна, чем ты…
Медузия вздрогнула и открыла глаза.
- Диссертация настолько важна, что нельзя оторваться ни на мгновение? – произнесла она тихо.
- Естественно, - кивнул академик, - а ты как думала? Происхождение магии – серьёзная вещь. Собьюсь с мысли, и работа насмарку.
- Зачем тебе что-то сдавать? – с непониманием воззрилась на мужчину Меди. – Ты же директор…
- Я повышаю свою квалификацию как учитель, а не как директор школы, - пояснил со смешком Сарданапал. – Кстати, ты ведь не просто так пришла, правда? Что-то было тебе от меня нужно, так ведь?
- Ну да… - кивнула учительница нежитеведения, - об успеваемости как бы поговорить хотела… о пятом классе… выпускники всё же…
- Медузия, помолчи, - предложил глава Тибидохса с улыбкой, - неужели вопрос о пятом классе настолько важен, что на него надо тратить наш с тобой вечер?
- Ага, - совершенно по-детски закивала женщина, - или мне это на педсовет вынести?
- Нет конечно, Меди, - усмехнулся Сарданапал, - но сейчас не время об этом спрашивать. Мы с тобой месяц не виделись. Ты не представляешь себе, как я скучал.
Медузия улыбнулась:
- Представляю. Я не меньше тебя скучала.
- Ну… судя по оборотню, который теперь ведёт у нас практическую магию, не особо ты и скучала, - нахмурился академик.
- Сарданапал, не неси чушь, - покачала головой доцент Горгонова, - Халявий просто помог нам, он, можно сказать, спас тебя и Тибидохс!
- Интересно, какую цену он назначил за эту услугу.
- Ничего, Сарданапал! Ровным счётом ничего!
- Я в этом не уверен.
- Прекрати ревновать.
- Тебе можно, а мне нельзя?
- Нашёл, к кому ревновать! К оборотню!
- Насколько я знаю, вы старые друзья… и даже… любовники…
- Откуда ты это знаешь? – поразилась Медузия.
- Может, ты ещё будешь отрицать, что спала с Бессмертником?
Меди поразилась такой наглости, но сдержалась и не расцарапала академику лицо.
- Да, буду отрицать, - отозвалась она, и её волосы «ласково» зашипели. – Потому что я с ним не спала и не собираюсь этого делать в ближайшем будущем.
- Значит, ты отрицаешь, что наставила мне рога?
- Рога растут не от того, что изменяет женщина, - пропела доцент Горгонова, - посмотрите повнимательнее, может быть, вы просто олень, баран или козёл…
Сарданапал обиделся. Он хмуро отошёл от Медузии и уселся на диван.
- Сама ты… а у тебя кальция в организме не хватает.
Медузия опешила. Что он, в самом деле? В детском саду?..
Но, умилившись картине, когда глава Тибидохса обхватил колени руками и отвернулся от неё, женщина улыбнулась и подошла к дивану.
- Академик, то, что рога растут у меня, я знаю давно. Но я не предъявляю по поводу этого ни малейшей претензии.
- А Хаара?..
- А я Хаару в заговоре подозревала, а не в попытке соблазнить тебя, - усмехнулась Меди и обвила голову Сарданапала руками. – Не дуйся на меня. Я на самом деле тебе не изменяла.
- А Халявий?..
- Да что ты прицепился к нему?! – Она села напротив него и, положив ему руки на плечи, посмотрела ему в глаза. – Да, он был когда-то в меня влюблён. Но после этого он сделал ребёночка Хааре. И сказал, что всегда любил только её.
- Но ты с ним целовалась…
- Да, пришлось чмокнуть на дорожку, - кивнула Медузия, решив ничего не скрывать, - это что-то меняет?
- Нет…
- Ну вот и всё…
Она поймала его губы своими губами. Академик не сопротивлялся, но и рвения не проявлял. Тогда женщина прижалась к нему всем телом и погладила его по голове, продолжая целовать. Наконец, губы ответили на поцелуй. И Меди поняла, что Сарданапал очень долго ждал с ней близости. Но раскрыли Хаару, заболел Ягун, пропал Бейбарсов, и у них друг на друга не было времени… наконец-то они дождались…

Нет, конечно, сейчас Катенька летела к Гробыне не для того, чтобы попросить ту прихлопнуть рыжую выскочку. Но роковая красавица знала Таньку лучше всех и могла хотя бы дать совет, как поссорить её с Ягуном… Лоткова ещё не знала, что случилось с её лопоухим принцем.
На Лысой Горе, как и надеялась Катюша, каждый мертвяк знал госпожу Склепову – в будущем Гломову. Кате показали дорогу, практически довели до дома мадмуазель Склепофф и не взяли с неё ровным счётом ничего, чему девушка несказанно удивилась. Впрочем, она тут же об этом забыла. Поднимаясь по ступенькам покосившегося двухэтажного домишки, она вертела головой, рассматривая всё вокруг. Конечно, она представляла себе это всё немного не так. Она думала, что у известной телеведущей должен быть хотя бы особняк… но никак не то, что стояло сейчас перед ней.
Углядев сбоку кнопку от звонка, Катерина нажала на неё и удивилась, не услышав звона. Вскоре ей уже было не до неработающего звонка. Доски на крыльце под её ногами разошлись, и теперь она летела куда-то вниз по тёмной трубе.
Приземление было внезапным и неожиданно мягким. Придя в себя, Лоткова обнаружила, что лежит на довольно мягкой кровати посреди широкой комнаты с высоким потолком и шикарной люстрой на нём. Катя поразилась великолепию помещения и поскорее соскочила с кровати. «Фу! – подумала она. – А я здесь с ногами сидела! Небось, перепачкала там всё…»
Но пятен на постели не обнаружилось. Поправив покрывало, Катюша направилась к единственному выходу из комнаты – красивой резной чёрной двери. Но она внезапно оказалась закрытой. И Кате ничего не оставалось сделать, как постучать в неё.
- Хто посмел нарушить мой покой? – раздался откуда-то знакомый голос. – О, Катюша… какие люди, да без намордника! А ты что тут делаешь?
- Выпусти меня отсюда! – потребовала Лоткова, но моментально сбавила обороты: - Пожалуйста…
- Ох… вечно вы все так… - вздохнуло пространство, и через мгновение дверь с щелчком открылась.
Катерина рванула прочь из этой комнаты, пока Гробулька не передумала, и остановилась на пороге как вкопанная. Перед ней был небольшой уютный холл, весь, естественно, тоже в чёрных тонах, и весь такой же шикарный, как и та первая комната, в которую девушка сначала попала.
- Ты проходи, проходи, да дверь закрывай, а то холодно! – раздался под потолком голос. – Лодочки свои можешь не стаскивать, всё равно век не подметали…
- Куда идти-то? – пробормотала Катя, делая шаг вперёд и захлопывая за собой дверь.
- Прямо, - послышался смешок. – Ну, холл проходишь, там сразу дверь первая… да что я тебе тут мозги пудрю!
Всё смолкло, а потом в конце холла открылась дверка, и из неё с самым мрачным выражением на лице вышла мадмуазель Склепофф. Катерине сразу стало ясно, что Гробыня не рада её видеть. Роковая красавица молча взяла бывшую одноклассницу под локоть и потащила за собой. На пороге следующего помещения Лоткова тоже застыла. Гостиная тоже поражала великолепием, но что поражало больше всего – сантиметровый слой пыли на полу.
- Вы что тут, сто лет не убирались?! – ахнула Катюша, переводя взгляд с пола на Гробульку и обратно.
- Почти, - хмуро хмыкнула девушка с фиолетовыми волосами, - год.
- Ну как же так можно?!
- А нам просто лень.
- А магией?
- И магией лень.
Катерина вскинула кольцо, выпустила несколько зелёных искр, и вскоре гостиная засияла чистотой. Склепова смерила бывшую одноклассницу скептическим взглядом и сложила руки на груди. Взгляд Кати остановился на одежде Гробыни. Девушка была одета в обычные джинсы и мягкий тёмно-синий свитер. Никакого шарма, никакого стиля и великолепия.
- Ну и чего же понадобилось от меня первой Тибидохской красавице? – протянула мадмуазель Склепофф, задумчиво глядя на Лоткову.
- Помощь… совет… да много чего… - Катерина как-то даже смутилась от пристального взгляда телеведущей.
- Что, всё же ушёл от тебя Ягунчик? – усмехнулась Гробыня.
Катюша опешила. И откуда Склепова всё знает?!
- Откуда? – девушка со смешком прошла по гостиной и остановилась около неизменной кровати – перевёрнутого гроба – и уселась на неё. – Да у тебя на лбу написано, что тебя парень бросил. Проходи, присаживайся. Покумекаем. Кофе будешь?
Катя кивнула.
- Только без сливок и без сахара, - ухмыльнулась Гробулька, - Глом, принеси нам кофе! – крикнула она в пустоту.
- Ну, знаешь… - раздался недовольный голос, но на этом возражения кончились.
Вскоре Гуня вошёл в гостиную с двумя чашками в руках. Лоткова оглядела бывшего одноклассника и с удивлением отметила, что парень похорошел, похудел и возмужал как-то…
- Не нанимался я тебе пойло таскать, - буркнул Гломов, ставя чашки перед девушками. – Ой, привет, Лоткова!
- У меня вообще-то имя есть, - пробормотала Катя, сдвигая брови.
- Правда? – искренне удивился парень. – А как тебя зовут?
Катерина ахнула, а Гробыня медленно встала с кровати и задумчиво посмотрела на своего сожителя.
- Солнце, исчезни, - велела она сухо.
Гуня что-то пробормотал и поспешил ретироваться.
- Меня Катей звать! – крикнула Лоткова парню вдогонку и перевела взгляд на хозяйку дома. – Он это серьёзно?
- Похоже, что да, - вздохнула Склепова и вновь опустилась на постель. – Нет, он конечно изменился. Поумнел, похорошел… да вот только не намного.
- Да ладно, - улыбнулась Катюша, - он тебя любит. Разве это не главное?
Гробыня серьёзно посмотрела на первую красавицу Тибидохса.
- Главное, - покачала она головой, - никто меня так любить не будет, как он… ладно, рассказывай, что у тебя там произошло.
- Ты сначала мне объясни, что всё это значит, - хмыкнула Катя.
- Что именно?
- Ну, дом снаружи развалюхой кажется… а внутри такое великолепие…
Склепова почесала затылок.
- Про то, что у меня в доме внутри, знают четыре человека – мы с Гломом, Танька, а теперь ещё и ты, - усмехнулась криво она. – Мне почему-то не очень хочется, чтобы весь белый свет узнал, насколько я богата.
- Странно, - округлила глаза Лоткова. – В Тибидохсе тебе нравилось покрасоваться перед одноклассниками…
- Одно дело – одноклассники, - покачала головой Гробулька, - это свой мир, маленький, уютный, в котором свои законы и принципы… и другое дело – Лысая Гора, а за ней и весь магический мир. Не люблю я этого.
Катерина сидела, будто громом поражённая. Насколько изменилась роковая красавица! Насколько поменялись её моральные принципы!
- Так что у тебя там приключилось в Тибидохсе? – вздохнула Гробыня.
Катя внимательно рассмотрела её лицо. Сейчас девушка выглядела не на 18, как ей было на самом деле, а на двадцать пять, а то и больше. Без макияжа, без фарса и шарма Склепова была самой обычной среднестатистической девчонкой. И она так же, как и другие, хотела любить и жить…
- Кать, - позвала Склеппи, - ну чего ты так на меня уставилась?
- Задумалась, - пожала плечами Лоткова.
- Видимо, сильно, - хмыкнула Гробыня, - я уже третий раз спрашиваю, что у тебя случилось. Ты же не просто так ко мне прилетела.
- Да… - Катерина со вздохом кивнула и рассказала бывшей однокласснице про Таню и Ягуна.
Про то, как лопоухий комментатор по непонятной причине обратил внимание на Гроттершу, без ума от неё, а про неё, Катю, совсем забыл. Хотя Татьяне, похоже, восьмой номер драконбольной команды сборной Тибидохса не интересен. Как друг, но не более…
- Думаешь, что если их поссорить, Ягун вернётся к тебе? – со смешком спросила Гробыня, потягивая кофе. – Если ты так считаешь, то ты ошибаешься. И тут даже привороты с отворотами не помогут.
- Но почему? – удивилась Катюша.
- Потому что то, что испытывает Ягунчик к Гроттерше – всего лишь влечение, страсть… но никак не любовь. Я бы не могла никогда сказать, что Танька страшна как смертный грех. Нет, до твоей красоты ей далеко, но она симпатичная и вызывает у Ягуна игру гормонов. Естественно, парню хочется с ней переспать… но вряд ли там что-то большее, чем просто плотское влечение.
- И что мне делать? Как мне его вернуть? – в полном отчаянии воскликнула Катя.
- Дать ему, - хмыкнула Склепова, - я, может, излишне резка в словах, но других методов я не нахожу. У вас с ним уже что-то было?
- Не-а, - покачала головой Катерина. – Он всё предлагал, а я всё отказывалась…
- Вот и упустила мужика, - усмехнулась Гробыня, - любит-то он, может, и тебя, только ручкой себе помогать замучился.
Лоткова грустно уставилась в чашку с недопитым кофе. Она была слишком вредной, слишком долго мучила Ягуна… быть может, Склепова права, и её совет поможет?..
- Спасибо… - пробормотала Катя.
- А не за что. Обращайся, если что.
- Полечу я… а то Медузия Гардарику закроет.
- Давай, - кивнула Гробулька, поднимаясь с перевёрнутого гроба. – Пошли, провожу, а то дорогу не найдёшь…
- Подожди. Где у вас тут… мм… санузел?
- Туда, - Гробыня махнула рукой в сторону двери, в которую ушёл Гломов, и вновь опустилась на свою кровать.
Лоткова вздохнула и направилась искать уборную, чтобы умыться. Столкнулась с Гуней, чуть не упала… Глом извинился со сконфуженной улыбкой.
- Ты куда… это… идёшь-то?
- В санузел… - пробормотала Катя.
- Куда?
- В сортир, блин, - буркнула девушка, сдвигая брови. – Так понятнее?
- Конечно, - заулыбался Гломов.
- Слушай, Гунь… а ты за что Гробыню любишь? – спросила внезапно Катерина.
Глом сделал шаг назад, почесал затылок, а потом серьёзно выдал:
- Любят не за что-то, а вопреки.
Лоткова опешила.
- Ты, правда, так считаешь?
- Ну да, - кивнул Гуня, - вопреки всем Гробынькиным тараканам… а у неё их до ***.
- Не выражайся! – поморщилась Катя, - меняйся, Глом… меняйся. Ты очень мало изменился…
Она наконец нашла дверь уборной и юркнула туда, оставив парня в гордом одиночестве.

Ребята притихли. Как только за Медузией захлопнулась дверь, в кабинете поднялась паника.
- Что-то на самом деле случилось, - покачала головой Агаша, - сначала Горгонова опоздала, теперь она срывается с урока к Сарданапалу… и все эти исчезновения… Ягун в магпункт попал, на Бейбарсова напали… теперь Катя… кто следующий?
- Думаешь, за всем этим стоит Магщество? – обернулась к ней Лиза. – Не неси чушь! Зачем Бессмертнику Лоткова? Я могу понять нападение на Глебушку, но Катька…
- Кстати, почему ты не с Глебушкой в магпункте? – ехидно заметила Рита Шито-Крыто, - почему с ним там Танька?
- Что??? – Лизка вскочила с места.
Магспиранты повалились под парты от хохота. Кузя пролил на себя чернила, которые тут же прокисли от ржача Демьяна Горьянова. Семь-Пень-Дыр перевернул парту, под которой валялся Жикин… Рита Шито-Крыто на пару с Пипой смеялись так, что стекло в окне треснуло…
- Ну вы даёте… - пробормотала Жанна, отсмеявшись, - ну нельзя же так…
- Так! Ша! – попробовала успокоить всех Ритка. – Сидим и молчим в тряпочку. Лизон, сидеть, я сказала!
Блеснула ослепительная улыбка, и Зализина медленно опустилась на своё место. Шито-Крыто довольно потёрла руки и обвела класс заинтересованным взглядом.
- Итак? Кто готов выступить против Магщества?
- Да все готовы, - тихо заметил Кузя, - только это очень опасно…
- Тузиков, ты струсил? – ухмыльнулся Жикин.
- Никогда, - покачал головой парень, - я просто ещё пожить хочу. И это вовсе не значит, что я отказываюсь, - добавил он. – Просто в первую очередь надо думать о безопасности.
- Не бойся, на рожон мы не полезем, - заверила его Агаша. – Итак?..
- Для начала надо по всей школе пройтись и собрать народ, готовый нам помочь, - заявила Рита.
Повисла тишина. О чём все думали, неизвестно, но вскоре Демьян подал голос:
- Я думаю, что весь Тибидохс нам поможет. Кощеев – проблема мирового размера, и даже малыши сочтут должным уничтожить его и Магщество.
- А ты иногда очень толковые вещи говоришь… - пробормотал Жорик.
Горьянов бросил на одноклассника неторопливый взгляд, и у того на голове выросла горка плесени.
- Спасибо, Дёма, я всегда знал, что ты меня любишь, - хмуро заметил Жикин, выпуская красную искру и убирая пенициллин с головы.

***
Медузия ворвалась в кабинет академика, наплевав на гневное рычание сфинкса. Ей сейчас было не до человекообразных кошек. Сарданапал склонился над каким-то чертежом, который лежал на столе, и что-то вымерял линейкой. При хлопке двери он поднял голову и уставился на преподавательницу нежитеведенья. Его лицо было хмурым и сосредоточенным, в уголках глаз – тонкая сеточка морщин, для своего возраста глава Тибидохса выглядел очень хорошо. Зелёные глаза смотрели с плохо скрываемой радостью, и в то же время очень взволнованно.
- Что-то случилось, Меди?.. – произнёс он тихо.
- А то… - выдохнула доцент Горгонова. – Если бы ничего не произошло, я бы не врывалась к тебе в кабинет с горящими глазами…
- Да… - грустно кивнул Сарданапал, - ты всегда ко мне приходишь только по делу…
- Послушай, - Медузия измученно опустилась на край стола академика, - сейчас не время для обид и вздохов. Пропала Катя Лоткова, и у меня появились кое-какие смутные подозрения…
От хандры Черноморова не осталось и следа. Он встал из-за стола и, нахмурившись, подошёл к женщине.
- Когда пропала Катя?
- Отсутствие обнаружено сегодня, но я не знаю точно, когда она исчезла, - отозвалась Медузия, - ты тоже считаешь, что это Магщество?
- Очень может быть, - кивнул академик, скользнув по лицу Горгоновой взглядом, - и, если это они, я в долгу не останусь.
- Нужна информация… - пробормотала Меди, замерев на месте.
Сарданапал ходил вокруг неё, она ощущала его горячее дыхание и постепенно теряла голову. Изо всех сил стараясь держать себя в руках, она опустила голову и стала разглядывать паркет под ногами.
- Гардарика в ближайшее время мигала, - вспомнил Черноморов, - но она мигала на выход. Вылетала Катя, следовательно, скорее всего, на неё напали в полёте. Куда летела Лоткова, думаю, знают её друзья.
- Ты считаешь, что Бессмертник опустится до такого – напасть на самую красивую ученицу Тибидохса?
- Меди, он тоже мужчина… - тихо заметил директор школы, - и намеренья могли быть самые разные.
- Но он же не педофил…
- Ну, это ещё не известно, - усмехнулся Сарданапал, останавливаясь точно напротив Медузии.
Женщина вздрогнула, почувствовав на себе его пристальный взгляд. Поднять глаза она не осмелилась, лишь пожала плечами, продолжая рассматривать узор на паркете. Академик хмыкнул, подошёл к ней и взял её за плечи.
- Мне кажется, или ты смутилась? От чего?
- От тебя не смутишься… - пробормотала себе под нос Медузия, не поднимая глаз.
Сарданапал взял её за подбородок и поднял её лицо на себя. Глаза Горгоновой блестели, а руки сжались в кулаки – она очень боялась потерять самообладание.
- Прекрати, Сарданапал, - взмолилась она отстраняясь, - добром это не кончится…
- Меди, ты же знаешь, в чём причина моего поведения…
- Не сейчас… - едва сдержалась, чтобы не броситься ему на шею, преподавательница нежитеведенья. – Сейчас не время…
- У тебя уже очень давно нет на меня времени, - заметил академик, - если не сейчас, то когда?
- А если кто войдёт?
Черноморов буравил женщину обжигающим взглядом, от которого у той начинали трястись руки и кружиться голова. Меди отвела взгляд и решила для верности отвернуться. Она ничего не могла с собой поделать, и всё же какой-то кусочек рассудка в ней оставался…
- Да прекрати же ты!
Академик обнял её сзади за плечи, на этот раз отстраняться она не стала, но была крайне недовольна. Но Сарданапалу, похоже, было совершенно до лампочки, что сейчас думает его возлюбленная. Им обуяла страсть, и он не хотел останавливаться.
Почувствовав горячее дыхание у себя на шее, Медузия вздрогнула и сжалась в комочек. Её сердце пылало, руки дрожали, и она с трудом сдерживалась, чтобы не развернуться и не поцеловать Черноморова…
Миг, и она была развёрнута им, несколько грубо, но в следующий момент их губы встретились, и Меди совершенно забыла о том, что мгновение назад она хотела оттолкнуть его. Поцелуй стал настойчивее, Горгонова отчётливо поняла, что если сейчас поддастся, то на урок уже не вернётся… и поддалась…

***
Искра пробила бак с чешуёй, и на чём летел пылесос, было совершенно неизвестно. А под ним простиралось море…
Чьи-то сильные руки в последний момент схватили её, а пылесосик камнем полетел вниз, в воду. Катя долго не могла прийти в себя. Когда рассудок вновь вернулся к ней, она обнаружила, что летит на метле, а держит её сам Гурий Пуппер.
- Никак Лоткова? – с акцентом изумилась звезда драконбола, скользнув взглядом по белоснежным волосам и хорошенькому личику девушки.
- Угадал, да… а ты что тут делаешь? – пробормотала Катя, посмотрев вниз, туда, где исчез в волнах её несчастный пылесос.
- Вообще-то летел на Лысую Гору, - отозвался Пуппер, отпуская Лоткову, которая уже могла сама сидеть, и разминая руки. – Мне показалось, тебе в обратную сторону…
Катерина прижалась к парню. Во-первых, ей было холодно, а во-вторых, почему-то очень страшно.
- На меня кто-то напал… - прошептала она. – Ты видел, что случилось?
- Это был склеп из Магщества, - покачал головой парень, - но, завидев меня, они улетучились. Я вовремя поймал тебя…
- О боже… за что они так? Почему хотели меня сбить? – Лоткова откровенно не понимала.
Она никогда не имела проблем с законом, вела тихий и спокойный образ жизни… и тут такое…
- Я честно не знаю, - пожал плечами Пуппер, - так куда тебя вести?
В этот момент Катюша остро поняла, что рядом со звездой драконбола она в безопасности. А ещё ей вдруг подумалось, что она не хочет возвращаться на Буян. Она вгляделась в красивое лицо, обрамлённое двухдневной щетиной, и остановилась взглядом на очках, заклеенных изолентой.
- Я жду… - заметил Гурий.
- А с тобой куда-нибудь можно? – выпалила Катя прежде, чем дала себе по губам.
- Да без проблем, - парню явно было до лампочки, - я тогда на Лысую Гору не полечу, а сразу в Магфорд.
Пуппер лёгким движением повернул метлу, изменяя курс, вновь обнял Катю, чтобы та не замёрзла от сильного ветра, и задумчиво уставился вдаль.
- Гм… а ты всегда живёшь в Магфорде? – спросила Лоткова, наконец-то согревшись.
Гурий был очень горячим, и вскоре Катерине стало даже жарко.
- Сейчас учебный год, а я магспирант… - пожал плечами парень, - а летом либо с тётями живу, под Лондоном, либо улетаю в Лондон, в свою квартиру…
- У тебя есть своя квартира? – вскинула брови Катя, - наверное, где-нибудь в центре Лондона…
- Нет, - хмыкнул Пуппер, внимательно наблюдая за её реакцией, - на окраине города, однокомнатная и совершенно небогато обставленная.
- Почему так? – удивилась Катерина.
- Изредка мне хочется побыть обычным парнем… - пожал плечами Гурий, - и только там я могу это осуществлять…
Лоткова задумалась. Она никак не могла понять, чего такого необычного было в нём на этот раз. И только через минут пять она осознала – парень говорил на русском с лёгким акцентом, не путая падежи, лица и числа и не сбиваясь с русского на английский и обратно.
- Ты выучил язык?
- Порой очень нужно, чтобы тебя поняли, - отозвался Пуппер, посильнее прижимая девушку к себе, - сейчас я очень много контактирую с Россией… и мне надоело, что все смеются над моим акцентом, - добавил он раздражённо.
- Ну… теперь-то не смеются…
Катя повернула голову и улыбнулась, парень тяжело вздохнул и вновь уставился вперёд.
- Как ты находишь дорогу?
- Плохо. Но нахожу, - коротко ответил он.
Катерина покачала головой, вновь скользнув взглядом по лицу Гурия. Тот изогнул бровь, несколько заинтересованно взглянув на девушку, но вскоре его лицо снова стало непроницаемым. Удивительно. Раньше Катюша несколько презирала зазнавшуюся звезду драконбола, но сейчас была очень благодарна ему за спасение ей жизни. Она наконец-то разглядела его поближе и поняла, что и в нём есть красота. Не только виртуозные полёты сделали ему толпы поклонников, Гурий был симпатичным, просто, на взгляд Кати, не следил за собой…
- Пожалуй, не стоит вести тебя в Магфорд, - внезапно заявил парень, меняя направление метлы, - летим в Лондон, а дальше что-нибудь придумаем.
- Почему…
- На тебя Магщество напало, Лоткова, - хмуро заметил Пуппер, - в Магфорде тебе находиться небезопасно. Похоже, что Бессмертник готовит нападение на Тибидохс.
- Гурий…
- Не бойся, одну я тебя не оставлю, - пообещал юноша, смотря вперёд и ещё крепче обнимая Катерину, - что бы ни случилось, в обиду я тебя не дам, раз уж спас тебе жизнь.

Меф разгладил рукой мятый листок бумаги по столу и «полюбовался» своей находкой. Листочек был с обгрызенными уголками, жёваными краями и весь в каких-то непонятных пятнах, но другого у Мефа всё равно не было. Парень кинул быстрый взгляд на Дафну, сидящую на подоконнике, и, сделав голос как можно более равнодушным, спросил:
- А каких-нибудь неудачливых листов по близости отсюда нет?..
- Только туалетная бумага, - отозвалась девушка, даже не поворачивая головы, - но тебя она вряд ли она тебя устроит…
- Неудачливая туалетная бумага? – Мефодий хохотнул. – И что же она сделала?
- В ней только что запутался и задохнулся начальник крупной фирмы, - пояснила Даф.
- Зачем же он её себе на шею намотал? – совсем обалдел Меф, но потом понял, что девчонка просто дурит ему мозги, и, стиснув зубы, произнёс: - Это тебе минимум в перо обойдётся…
Дафна беспокойно глянула на свои бронзовые крылышки, висящие на шее. Самое дорогое, что у неё есть… сравниться с крыльями могла, пожалуй, лишь любовь Мефодия. И то крылья иногда значение имели большее, чем чувство какого-то парня, пусть даже и наследника мрака.
- А почему Прасковья решила сбежать от Лигула? – перевела девушка разговор на другую тему. – Она же вроде сердце мрака…
Меф поднял глаза от листочка, на который только что с неодобрением смотрел. Письмо директору Тибидохса придётся писать на нём, и это очень удручало Буслаева.
- Да она не сердце, - поправил он, - она скорее… волосы.
- Почему это? – не поняла Даф.
- Ну, украшение, - пояснил Мефодий, склоняясь над «пергаментом», - нужна была – вырастили большой, сильной и красивой. Перестанет быть необходимой – урежут и уберут, как лишнюю прядь…
Дафна поняла аналогию. Непонятно было другое. «Неужели он думает, что Праша даст уничтожить себя?» - подумала она о Мефе.
- На мой взгляд, это Лигул скоро станет прядью в волосах Прасковьи… - пробормотала девушка.
- Я не хочу, чтобы она становилась похожей на него, - стиснул зубы Буслаев, - именно поэтому я отправляю её в Тибидохс, - и со вздохом склонился над листом бумаги.

***
- Тань, ты куда? – крикнул Ванька, но девушка уже умчалась прочь.
Она бросилась к Сарданапалу в кабинет для того, чтобы попросить у Двоих Из Ларца еды для Глеба с Ягуном. Но кабинет был наглухо заперт изнутри, а сфинкс на двери зарычал на магспирантку, давая понять, что здесь ей делать нечего. Татьяна фыркнула и отправилась к себе в комнату искать скатёрку-самобранку, которую ей Ванька подарил на день рожденья. Кормила скатерть скудно, но оголодавшие друзья были бы рады и пирожку с котёнком. Не знаю, как Глеб, но Ягун бы точно прыгал от радости.
Валялкина в магпункте не обнаружилось. Видимо, рванул за ней, Таней, следом и не догнал её. Оставив у Ягуна на тумбочке два пирожка с мясом и стакан чая, она прошла мимо спящего друга за ширму, где дрых Бейбарсов.
Гроттер задумчиво вгляделась в его умиротворённое спокойное лицо и подумала, что так прямо сразу и не скажешь, что это роковой некромаг, и что он занимается разными неприятными вещами. Ну, или даже занимался раньше…
Таня осторожно опустилась на край его кровати и замерла, внимательно разглядывая парня. Пушистые длинные черные блестящие волосы разметались по подушке, невесомая чёлка откинулась со лба, обнажая чёрные брови и пушистые ресницы. Девушка несколько раз ловила себя на мысли, что хочет потянуться и взять его за руку… в конце концов и взяла, чтобы больше себя не мучить. Ладонь оказалась прохладной, но не ледяной, как следовало ожидать, судя по цвету лица Глеба. Пальцы сжали руку девушки, а в следующее мгновение некромаг распахнул глаза.
- Ты чего тут делаешь? – удивился он.
- Еды принесла, - отозвалась Таня, поспешно отдёргивая руку.
Бейбарсов хмыкнул:
- Мне или Ягуну?
- Обоим, - буркнула девушка, ставя пакет на тумбочку у кровати. – Как ты, Глеб?
- Ну, уже получше. Если не окочурюсь от голода – всё будет нормально, - добавил он ехидно.
Гроттер поджала губы.
- Не нанималась я тебе жрачку таскать.
- Знаю, - кивнул некромаг, - но ведь никто другой и не понесёт…
- Что же твоя Лизонька не носит? – ухмыльнулась Таня.
- Во-первых, она не моя, - парень тут же насупился, - а во-вторых, хрен её знает. Ни разу не пришла…
- Ладно уж. Как переломы-то твои?
- Ну рука почти срослась. У меня вообще обычно всё быстро срастается.
- А рёбра?
Бейбарсов кашлянул. Татьяна подняла брови.
- С рёбрами проблема, - наконец, ответил Глеб, внимательно следя за реакцией одноклассницы, - при обследовании оказалось, что у меня откололся кусок ребра и плавает где-то в организме. Надо делать операцию, а Ягге этого делать не умеет. А вести меня в лопухоидную больницу Сарданапал ни за что не согласится.
- Идиотство, - выдохнула малютка Гротти, - я что-нибудь обязательно придумаю. Причём, в ближайшее время.
- Да, спасибо, конечно, - пожал плечами Бейбарсов, - только мне уже, наверно, не поможешь…
- Прекрати чушь нести, - стиснула зубы Таня, - ты поправишься. Умереть ты в любом случае не можешь, а оставаться лежачим больным не должен.
Повисло молчание. Глеб внимательно разглядывал лицо девушки, та прямо-таки прожигала его глазами.
- Почему?.. – вдруг спросил он.
- Что – почему?
- Почему ты так себя ведёшь? Почему так поступаешь? Зачем нянчишься со мной?
- Потому что ты мой друг, - буркнула Татьяна, беря его за руку, - и хочу тебе только добра.
- А, ну да, конечно…
- Да, Глеб, так что прекращай хандрить, иначе мало тебе не покажется уже лично от меня.
Она поднялась с постели и потянулась. И уже собиралась уходить, когда решила ошарашить некромага. Она быстро наклонилась и поцеловала его в губы, после чего скользнула за ширму.
Поскользнувшись на мокром полу, она пролетела немного вперёд и бухнулась на кровать к Ягуну. Тот был несказанно рад её визиту, правда, немного обескуражен способом, которым она оказалась рядом с ним.
- Таня? – пробормотал он, не зная, радоваться ему или ругаться.
- Ну да, я, - со смешком кивнула девушка, поспешно спрыгивая с кровати и усаживаясь на табуретку рядом с ней, - как ты себя чувствуешь?
- Жить буду, но уродом, как сказал с усмешкой кто-то из ваших преподавателей, - пробормотал парень, разглядывая её лицо.
- Тарарах, что ли? Ну да, он может… - Таня улыбнулась уголками губ.
- Тарарах? Это его так зовут? – удивился Ягун.
- Ну, а кого ты видел? Такого мощного, большого и в шкуре?
- Ага…
- Ну да, это Тарарах…
Баб-Ягун рассмеялся. Всё сейчас для него было новым и интересным. Лежать на больничной койке было очень скучно, и он был несказанно благодарен Тане, что та хоть изредка приходит к нему.
- Когда меня выпустят отсюда? – спросил парень, хмуро оглядывая помещение.
- Если я дам письменную расписку, что с тобой ничего не случится, то скоро, - засмеялась Гроттер.
- Ну а почему ты не дашь?
- Потому что пока ещё руки не дошли.
- А…
- Я зайду к тебе… чуть попозже… - пообещала Таня, - мне сейчас надо Ваньку найти, а то он выбросится из окна Исчезающего этажа от ревности.
- Исчезающий этаж? – парень потянулся к карте Тибидохса. – Это же не высоко…
- Ну да. Но шею свернуть можно умудриться, - Гроттер невесело усмехнулась. – Не переживай, я скоро.
Она погладила его по руке и осторожно вышла из магпункта, памятуя мокрый пол.

***
Пипенция издала смешок и встала из-за парты.
- Ну что? Как думаете, второй урок из пары будет? – произнесла она ехидно.
- Если она пошла к Черноморову, то это надолго, - ухмыльнулась Рита Шито-Крыто, - пошли отсюда, а? У нас куча дел, а мы своё время драгоценное тратим на то, чтобы просто сидеть здесь.
Все магспиранты согласились с ней и, не долго думая, свалили из аудитории нежитеведенья. Дальше они разделились. Часть отправилась собирать народ для восстания против Магщества, другая же часть пошла колдовать над гостиной светлых и пятым измерением. В конце концов, в неё должна была влезть почти вся школа!..
- Я думаю, нам придётся собрать всех выпускников, - заявила Лиза, - мы привыкли, что мы действуем все вместе, поэтому надо… ну хотя бы связаться со всеми…
- Так, а кто у нас уехал? – тут же оживилась Пипа, до этого сидящая без дела.
Колдовать она не особо умела, а многие ученики её боялись, поэтому для неё не нашлось работы.
- Гробыня с Гломовым, Пупсикова с Попугаевой… Ленка Свеколт и Шурасик, - перечислила Лизка, - если я, конечно, ничего не путаю.
- Так, ладно. Раз я ничем не занята, обзвоню пока их, - решила Пипа, берясь за зудильник.
Через двадцать минут она радостно сообщила всем, что её послали на три весёлых буквы, и предложила Зализиной всем позвонить. Та покачала головой:
- Поверь, Пипенция, если им позвоню я, меня пошлют ещё дальше, чем тебя.
- Пусть им Семь-Пень-Дыр звонит, - подала голос Агаша, накладывая заклинание на восточную стену.
- А он тут причём? – удивилась Лизавета.
- Ну как же? С Веркой и Дусей их связывает больше чем дружба… - пробормотала девушка, краснея.
- А ты-то откуда знаешь? – ахнула Пипа.
- Так Кузька сказал… - Агаша покраснела ещё больше.
- Язык ему оторвать, этому Тузику! – фыркнула Зализина. – Вот пусть он всех и обзванивает!
На том и порешили. Агаше выдали зудильник, и она отправилась искать своего парня.
Нашла она его на учебном этаже, где он разбирался с какой-то малолеткой. И как разбирался! Если не знать, что третьеклашка только что чуть не дала ему по лицу, можно было подумать, что Кузя её обнимает.
Сердюкова подскочила к нему сзади и легонько стукнула его зудильником по голове. От удара тарелка включилась, и Тузиков с Агашей услышали приглушённые голоса.
- …вы считаете, он это нарочно сделал?
- У меня есть основания думать по-другому? Бессмертник, они все вне закона! У них даже дракон неправильный! Они выиграли два матча подряд! На носу ещё один, они Вампиров порвут как тузик грелку!
- Подождите. У нас нет причин их обвинять во всём. Остальные-то тут причём?
- Это – банда целая! Их директор – так это вообще что-то немыслимое… спит с преподавательницей нежитеведенья, совращает учениц…
- А это тут причём? – Приятный баритон стал холодным как лёд. – Мы говорили о некромаге, а не о Черноморове, Вознесенский!
- А это параллельно, Бессмертник, - равнодушно отозвался второй голос, - какой директор, такие и дети!
- И что вы собираетесь предпринимать?
- Я докажу, что у них там у всех рыльца в пушку, - зло заявил мужчина, - а кого-то, если получится, вообще истреблю… я даже знаю, кого можно взять в заложницы…
- Опять Медузия?! – голос Кощеева сорвался на крик. – Ну уж нет! Я не дам ей вновь пострадать!
- Вы не помешаете мне, Бессмертник…
И в этот момент голоса стихли, а зудильник затрещал и раскололся пополам. Кузя задумчиво почесал затылок, отпустил третьеклассницу, не говоря ни слова, схватил Агашу за руку и бросился по коридору к лестнице. Ему надо было срочно к академику. Он ещё не знал, что тот страшно занят…

***
- Как интересно… - Катюша осматривалась вокруг, в то время как Гурий осторожно поставил свою метлу в угол и захлопнул дверь квартиры.
Однушка на самом деле была совершенно холостяцкой. Никакого даже намёка, что тут хотя бы изредка бывает женщина. На полу – пыльный, давно не выбиваемый ковёр, окна грязные, заляпанный, шторы на них тоже пыльные и с дырками. Правда, в квартире царил хоть какой-то порядок. По крайней мере, откровенного мусора в виде банок из-под пива или ещё чего-то такого не наблюдалось. В углу стоял широкий диван, тоже без мусора, но такой же пыльный, как и всё остальное.
- Ты часто здесь бываешь? – спросила Катя у Пуппера.
Тот порывисто кивнул, а потом задумчиво оглядел комнату, раздумывая, надо ли почистить её или оставить как есть. Лоткова хмыкнула и вскинула кольцо. После пяти-шести зелёных искр квартира если не засияла, то хотя бы приняла вполне чистый вид. С окон исчезли пятна, а шторы выглядели не новыми, но чистенькими и без дырок.
- Ух… - Гурий чихнул, вдыхая чистый воздух, и с благодарностью посмотрел на свою гостью. – Спасибо, Лоткова.
- Мм… у меня вообще-то имя есть, - со вздохом заметила девушка и опустилась на диван, - меня Катей зовут.
- Что, правда? – совершенно искренне удивился англичанин и смутился. – Прости… просто я знаю вашу команду по фамилиям… и никак иначе…
- Ладно, ничего, - Катерина улыбнулась, - ты не первый, кто не знает моего имени.
- Да? А кто ещё?
- Да наш великий Гломов, - на её губах заиграла усмешка, - сегодня выдал почти то же самое, что и ты.
- Мда…
Юноша почесал затылок, потом хлопнул себя по лбу, будто вспомнил что-то важное.
- Ты наверно есть хочешь, да?
Катюша издала странный булькающий звук, потом всё же рассмеялась нормально.
- Представь себе, хочу.
- Ну… в общем… сейчас что-нибудь сделаю…
Лоткова проводила удалившегося на кухню Гурия усталым взглядом и вытащила зудильник. Оповещать друзей, где она, ей не хотелось. Начались бы опять насмешки, приколы… не, нафиг. А вот Последние Магвости послушать можно…
- Без вести пропала ученица русской школы магии Тибидохса Екатерина Лоткова, - сообщила Грызиана Припятская, сверкая бельмастым глазом, - два дня назад она вылетела за пределы острова Буяна и до сих пор не вернулась обратно. Если кто-то что-то знает о её местонахождении, просьба сообщить… но это уже не моя просьба. Катюшу ищет её высокоуважаемая преподавательница нежитеведенья Медузия Горгонова.
- Надо же… - пробормотала Катерина, - насколько я популярна в Тибидохсе, раз сама Медузия разыскивает меня…
- Также стало немножко больше известно о нападении на некромага Глеба Бейбарсова, - продолжила Грызиана, - по моим сведеньям, юноша находится практически при смерти, у него сломаны рёбра и правая рука. Сильно ухудшилось зрение и, несмотря на то, что Бейбарсов всё же некромаг, он в ближайшее время может… умереть. А я перехожу к другим новостям, никак не связанным с нашим «любимым» Тибидохсом, - она сделала такое ударение на слове «любимый», что Кате стало дурно.
- Боже мой… - выдохнула она. – Что творит Магщество…
В этот момент из кухни вернулся Пуппер с чем-то дымящимся на тарелке и в чашке. Девушка сглотнула, несколько сомневаясь, что Гурий мог приготовить что-то съедобное, но обижать парня не хотелось. Как ни странно, то, что он ей дал, оказалось даже вкусным. Катюша благодарно посмотрела на него. На тарелке оказался кусок яичницы, а в чашке горячий зелёный чай.
- А где ты готовить научился? – покончив с едой, спросила Лоткова.
- Ну я же один живу… - он развёл руками, - не всё же мне только пиццу готовую кушать…
- Ну… - Катя задумалась. – Верно…
Она скользнула взглядом по его лицу и вновь остановилась на очках, залепленных изолентой. Может быть, какие-то Пупперовские поклонницы и находили в этом что-то привлекательное, но Катерине они определённо не нравились.
- Зачем ты их носишь?
- Что? – удивился Гурий, поворачиваясь к ней.
- Ну, очки.
- У меня проблемы со зрением.
- А зачем их изолентой заматывать?
Пуппер вздрогнул.
- Ну я же на метле их тоже не снимаю… мячиком часто калечат…
- А линзы контактные? Послушай, неужели ты совсем ничего без них не видишь?
- Э…
Лоткова набралась смелости, протянула руку и медленно сняла с парня очки. Затем вновь скользнула взглядом по его лицу. Без очков Гурий был намного красивее, по крайней мере, на Катин взгляд.
- Сколько пальцев я показываю? – Она помахала ладонью перед лицом юноши.
- Ну пять… - Пуппер качнул головой, не понимая, к чему клонит девушка.
Видел он без очков неплохо, но всё немного расплывалось.
- Ну и чего ты не видишь? – Катерина усмехнулась. – Можно тебя попросить об одолжении?
- А?
- Пока я здесь, не надевай их, ладно?
Гурий пожал плечами. Ему было не трудно.
- Почему ты вдруг решил мне помочь? – Катя достала из рюкзачка косметичку и подошла к большому зеркалу, висящему около двери. – Тебя ведь тоже могли сбить… и потом… у тебя же свои дела… ты вроде как на Лысую Гору летел…
Пуппер вздрогнул и уставился на неё. Её фигура завораживала, прямо-таки приковывала взгляд. Оторвать его от неё стоило парню неимоверных усилий.
- Потому что я в принципе всех спасаю, - невесело хмыкнул он, уперев глаза в пол и стараясь их больше не поднимать. – А они бы меня не сшибли. У них на меня взгляд намётан. Они до ужаса боятся расправы, которую учинит моя тётя Настурция, если они меня прихлопнут…
Катерина докрасила глаз и обернулась. Гурий сидел на диване и с потрясающей упорностью разглядывал узор на ковре под ногами. Девушка вновь остановилась взглядом на его лице. Если бы не щетина, парень был бы очень даже в её вкусе. А что, если…
- Чистус Трубочистус Бритвус Новус, - шепнула Катюша, выпуская зелёную искру.
Юноша резко вздрогнул и уставился на свою гостью. Потом потрогал свои щёки и как ошпаренный ринулся к зеркалу.
- Катя… а зачем ты это сделала?.. – пробормотал он, поражённо разглядывая своё гладкое без единого намёка на бороду лицо.
- Наверное, потому что так ты выглядишь лучше… - отозвалась девушка, внимательно разглядывая его, - по крайней мере, мне так кажется. А ты что, никогда не бреешься?
- Раз в две недели… - буркнул Пуппер, - руки не доходят.
- Ну да, девки и так без ума от тебя, зачем бриться… - произнесла тихо Катерина в надежде, что парень не услышит, и опустила глаза.
Но он всё равно услыхал.
- Катя, я не рвусь за славой, - едва слышно отозвался он, - совсем не рвусь. И то, что у меня столько поклонниц… мне это совершенно не нужно.
Лоткова подняла глаза от пола и встретилась взглядом с Гурием. И в его взгляде было столько боли, что девушка вздрогнула.
- Порой так хочется быть обычным… - скривился парень, медленно отходя от зеркала и опускаясь на диван. Катя присела рядом. – Ты, я думаю, можешь меня понять, - продолжил он, - ведь ты такая красивая… у тебя, должно быть, тоже очень много обожателей…
Катерина кивнула:
- Да, именно так. Иногда это неплохо достаёт…
- То же самое и со мной, - покачал головой Пуппер, - они все тащатся от меня, а мне это не надо… мне хочется быть самым обыкновенным парнем, безо всяких заморочек… а не звездой драконбола и уж тем более не самым богатым мальчишкой в магическом мире…
Катюша про себя отметила, что русским языком Гурий овладел в совершенстве, и тихо произнесла:
- Ты сейчас откровенничаешь со мной… почему?
- Потому что мне кажется… что рядом с тобой я могу быть самим собой, - отозвался парень, - потому что ты, можно сказать, мой товарищ по несчастью… потому что ты можешь понять меня…
- Я и понимаю… - Лоткова тихо вздохнула, - это не так-то трудно… всего лишь надо поставить себя на твоё место… а мне порой тоже так хочется быть обычной девчонкой…
Она резко повернула голову, встречаясь взглядом с Пуппером. Тот тоже неотрывно смотрел на неё.
- Знаешь… - Катя не узнала свой голос, настолько хриплым он был, - а ведь о том, чтобы остаться с тобой наедине, мечтают миллионы идиоток…
Их лица были от силы в сантиметрах пяти друг от друга. Девушка чувствовала его горячее дыхание на своих губах и всё больше понимала, что Гурий на самом деле красивый. Без очков и щетины он казался моложе лет на пять. Топорщившиеся ёжиком волосы придавали ему какой-то непонятный шарм, а из-под пушистой чёрной чёлки выглядывали пронзительные зелёные глаза.
- Точно… - кивнул медленно юноша, - идиоток… ни с кем из них я бы не смог вот так просто сидеть рядом…
- Почему?
- Потому что чтобы так просто быть рядом, надо, чтобы девушка мне нравилась, - отозвался Пуппер.
А в следующее мгновение их лица сблизились совсем. Губы встретились, поцелуй был сначала неуверенным и осторожным, но вскоре он стал более требовательным. Парень поднял руку и медленно зарылся пальцами в пушистые белые волосы Лотковой, прижимая её лицо к себе. Пару раз Кате хотелось оторваться от него, но волны наслаждения накрывали вновь и вновь, и вскоре порывы исчезли, не оставив в мыслях девушки и следа.
Рука Гурия скользнула Катерине на талию. Та сладко охнула, выгибаясь вперёд и прижимаясь к парню всем телом. Одним лёгким движением он повалил её на себя.
Катюша осторожно отстранилась.
- Так прямо сразу? – прошептала она, тяжело дыша.
- Я могу сделать немножко по-другому, - пожал плечами Пуппер, - Катя, ты встречаться со мной будешь?
- Ох… - Лоткова сдавленно выдохнула, смотря в широко распахнутые глаза парня. – Ты вот так просто мне предлагаешь?
- Знаешь, я уже очень давно на тебя посматривал… - он тихо усмехнулся, - так почему бы не предложить? Если нас с тобой так по-дурацки свела судьба?..
- Ну тогда я согласна, - вздохнула Катюша, вновь наклоняясь к его губам.

Примерно полчаса спустя Ирка с Багровым сидели на диване и пили чай с вишнёвым вареньем. Некромаг был на удивление разговорчивым, болтал практически без умолку, не давая валькирии вставить ни слова. Ирка никак не могла понять, что с Матвеем. Почему он так себя странно ведёт? Почему тараторит так, будто в него вселилась богиня болтливости?
Правда, через некоторое время девушка перестала подозрительно поглядывать на Багрова и расслабилась. Поведение некромага изумляло, но впервые за все свое знакомство с ним Ирка чувствовала себя уютно. От Матвея вместо прежнего надменного холода исходило тепло, пару раз валькирия ловила себя на мысли, что ей хочется прижаться к нему, погладить его по голове, взять за руку…
«Валькирия не имеет права любить», - повторила мысленно себе Ирка и на миллиметр отодвинулась от Багрова. Это не укрылось от пристального взгляда парня.
- Ты чего это?
- А что я? – Валькирия-одиночка равнодушно пожала плечами. – Я слушаю тебя внимательно…
- Ты отодвинулась, - негромко пояснил Матвей, - я слишком много говорю, да? Пожалуй, мне лучше послушать тебя.
Ирка вскинула брови. С каких пор Багров проявляет тактичность?!
- Почему ты ушла из Приюта Валькирий? – тихо поинтересовался некромаг, и его лицо тут же стало прежним, прекратило светиться счастьем, вновь стало бледным и холодным.
Валькирия покачала головой и объяснила ему про милицию. Матвей внимательно выслушал её, а потом привычным стальным голосом спросил:
- А от милиции ли ты убежала, валькирия-одиночка?..
Ирка резко вскочила с дивана и в гневе уставилась на него.
- В чем ты меня подозреваешь, Багров?! – воскликнула она. – Неужели ты думаешь, что я сбежала… от тебя?! Ты мне нужен как воздух, Матвей! Без тебя я ничто! Неужели тебе могло прийти в голову, что я пыталась от тебя скрыться?!
- Я? – изогнул бровь парень. – Нужен тебе как воздух? Интересное заявление, Ирка. Если уж говорить о чувствах, то мне казалось, ты меня терпеть не можешь…
- Матвей, я на самом деле сбежала от милиции, - пропуская мимо ушей последнее высказывание, вздохнула валькирия. – Антигон ходил под мороком трёхлетнего ребёнка. Представляешь, какое мнение обо мне сложилось у ментов? Живёт непонятно в чём, да ещё и с трёхлетним ребёнком… не работает, одевается как бомжиха…
- Ты одеваешься как бомжиха? – поднял брови Багров. – Уж что-что, а одеваешься ты со вкусом…
- Не время для комплиментов, Матвей, - хмуро сказала Ирка, - я умучилась ставить отвод глаз каждой бригаде милиции и просто решила скрыться. Здесь они меня не найдут.
Некромаг вздохнул и потянулся. Потом кинул быстрый взгляд в окно и на часы. Валькирия поняла его жест и улыбнулась:
- Ты останешься на ночь?
- Зачем это ещё? – притворно удивился Багров.
- Затем, что мне скучно тут одной, - улыбка не покидала её лица.
- А кикимор твой?
- Охотится ушёл, на всю ночь… так ты останешься?
- А куда я денусь? – На этот раз улыбка озарила и бледное лицо некромага.
Конечно, он ждал этих слов от Ирки. Но он не был уверен, что она так скажет.
- Подойди… - Он поманил её пальцем.
- Зачем? – изумилась валькирия.
- Ну подойди.
Она подошла. Багров дёрнул её за руку и повалил её на себя. Ирка даже не попыталась сопротивляться. Некромаг оказался на удивление тёплым, даже горячим. Он очень нежно её обнял и просто прижал к себе, не предпринимая более никаких действий. Девушка удивилась. Впервые она видела Матвея таким. Не резким и требовательным, а ласковым и осторожным. Ирка осторожно повернулась к нему лицом и вгляделась в его карие глаза. Они казались ей двумя бездонными колодцами, в которые она проваливалась всё глубже и глубже.
Совершенно забыв о своей любви к Буслаеву, о кодексе валькирий и о многом другом, она сама потянулась к нему губами. На лице Багрова отразилось искреннее удивление, но вскоре они оба закрыли глаза, проваливаясь в омут наслаждения. «Валькирия не имеет права любить… - подумала про себя Ирка. – Но получать удовольствие она имеет право…»
Вскоре они уже лежали друг на друге, тяжело дыша. А в окне догорал холодный красный закат…

Утро пришло внезапно. Ирке показалось, что она закрыла глаза только на мгновение, и тут же ей в глаза ударил первый солнечный лучик восходящего солнца. Она посильнее прижалась к Багрову и подняла голову от подушки. Она вгляделась в лицо мирно спящего некромага. Что они сделали, девушка прекрасно помнила и не чувствовала никаких угрызений совести. Кодекса валькирий она не нарушала, заниматься любовью воительницам света не запрещалось, и бросать Матвея Ирка тоже не собиралась.
В дверь постучали. Впрочем, постучали просто так, из вежливости. Дверка распахнулась, и в фургончик влезла Бэтла, валькирия сонного копья. Влезла и замерла с широко распахнутым ртом. Потом резко выдохнула, сунула в рот кусок варёной колбасы, поспешно прожевала и пробормотала:
- А что это вы тут делаете?
- Спим, - честно ответила Ирка и ни капельки не соврала.
Минуты три назад они с Багровым в самом деле спали. Матвей тоже проснулся и пристально рассматривал толстую валькирию.
- А почему вдвоём и почему в одной постели? – медленно спросила она.
- Потому что так теплее, - улыбнулась Ирка. – Доброе утро, кстати. Ты что-то хотела?
- Ага…
Бэтла почесала затылок и сунула в рот ещё кусок колбасы.
- Я выйду на улицу… подожду там, пока вы оденетесь…
Она вылезла из фургончика, захлопнув за собой дверь. Багров хмыкнул.
- Запалили нас с тобой, Ирка…
- Ерунда, - валькирия-одиночка широко улыбнулась, - во-первых, Бэтла никому ничего не скажет. А во-вторых, нам с тобой никто ничего не запрещал.
Вскоре они уже вылезли на улицу, полностью одетые. Бэтла прожевала очередной ломоть колбасной палки и произнесла, обращаясь к Ирке:
- Вообще-то я хотела сказать, что для тебя есть задание.
- Интересно. Какое же? – девушка улыбалась во весь рот.
- Нам стало известно, что Буслаев отправляет Прасковью в Тибидохс, - выдала валькирия сонного копья на одном дыхании.
- В Тибидохс? – ахнула Ирка. – В школу элементарных магов?
- Да-да, ты ничего не путаешь, - кивнула со вздохом Бэтла, - именно туда.
- Но зачем?
Бэтла покачала головой:
- По словам информатора, он хочет наставить её на путь истинный.
- Что требуется от меня? – спросила Ирка, уже предугадывая, что ей сейчас скажут.
- Отправиться в Тибидохс и следить за Прашей, - подтвердила её слова валькирия сонного копья.
- Если только со мной, - выпалил Матвей, и валькирия-одиночка хмуро глянула на него.
- Это само собой разумеется, Багров.

***
Так и не достучавшись до Сарданапала, Кузя рванул в гостиную светлых оповестить народ, что они с Агашей только что услышали. Новость была крайне важная и взволновала абсолютно всех.
- Вознесенский – это, стало быть, тот, кому принадлежал Локон Афродиты, - подвела итог Лиза, - ведь это из-за Локона на Глебушку напали…
- Они готовят заговор против Тибидохса, - тяжело вздохнул Кузя, - чем мы им не угодили, я так и не понял.
- А они думают, что это мы заговор готовим, - хмыкнула Маша Феклищева, - да… группка не слишком сильных магов может подавить Магщество… неужели они настолько идиоты?!
- А Кощееву не угодил конкретно Сарданапал, - заявила Рита Шито-Крыто. – И я даже знаю чем.
- И чем же?
- Бессмертник в Медузию влюблён. А той на него фиолетово. Плевать с Башни Привидений, как говорится.
- Ты уверена? – недоверчиво уточнил Кузя. – Бессмертник запал на Меди?..
- Именно, - закивала Ритка, - самая красивая учительница Тибидохса… как на такую не запасть…
Разговор длился примерно полчаса. За это время ребята успели перемыть все косточки Кощееву, Медузии и Сарданапалу, а Семь-Пень-Дыр и Жора Жикин – согнать весь народ, готовый им помочь, в гостиную светлых.
- Итак, на кону существование Тибидохса, - заявила громогласно Пипа, - если раньше никто никогда не объединялся, то в этот раз придётся, потому что, если школу закроют, многим из вас будет просто некуда идти.
Из толпы раздались одобрительные возгласы. Пипенция продолжила:
- В Магществе творится беспредел, они нападают на наших товарищей. Пропала без вести Катя Лоткова, лежит со множеством переломов в магпункте Бейбарсов. Жить стало крайне небезопасно. Неизвестно, на кого они нападут в следующий раз.
- Грубо говоря, помощь ваша нужна в том, чтобы организовать покушение на Бессмертника и Магщество, - закончила Рита, - мелкие пакости, за которые никто нас никуда не посадит. А потом захватить самого Кощеева и потребовать от него отстать от нас раз и навсегда.
- И он нас послушает? Сомневаюсь! – раздался голос из толпы.
- Лёша, подойди ко мне, пожалуйста, - попросила мягко Шито-Крыто.
От народа отделился невысокий худой мальчик класса из четвёртого-пятого.
- Лёшенька, солнышко, ты знаешь, где у Бессмертника смерть? – спросила ласково Ритка.
- Не-ет… - проблеял пятиклассник.
- В яйце. А где находится это яйцо, мы знаем. Стоит пригрозить Кощееву, что мы яичко разобьём и иголочку обломим, и он тут же станет как шёлковый.
- Правда?.. – прошептал Лёша. – Это замечательно!
- Ну вот и всё. Иди, - Рита блеснула улыбкой, и мальчик решил поскорее ретироваться.
Народ загудел, и вскоре от него отделилась симпатичная рыженькая девчушка лет четырнадцати.
- Я предлагаю кого-нибудь отправить в Магщество на разведку, - заявила она, - пусть разузнают, что они там готовят для нас.
- Замечательный план, Оленька, - улыбнулась Рита, - только там очень опасно, в этом Магществе… ты разве не знала?
- Вы же магспиранты! – воскликнула девочка. – Вы всемогущие!
Старшие ребята переглянулись.
- Мда… неплохо нас окрестили, - хмыкнула Агаша, - только, Оля, мы не всемогущие, и мы смертные. Такие же, как и вы.
- А я поддерживаю Олю, - вдруг заявил Семь-Пень-Дыр. – И готов даже на разведку пойти. Надо же нам знать, к чему быть готовыми.
- Ладно, - вздохнула Рита, - и кого же ты возьмёшь с собой?
- Так пусть со мной эта Оля и отправится, - Пень сверкнул улыбкой, - ребёнок смышлёный, авось, в чём поможет…
На том и порешили. Решили пока ничего не предпринимать, а завтра вечером Олю и Дыра отправить в разведку.

***
От автора: внимание!!! Слэш! Я решила внести какое-то разнообразие в мой тусклый пейринг, и потому в этом отрывке будет присутствовать небольшой слэш. Прошу, не кидайтесь тапками =)

Ванька заглянул за ширму и замер. Никакой Гроттерши там не было и в помине, а Бейбарсов спал как убитый. Одеяло было немного откинуто, обнажая красивую мускулистую загорелую грудь и руки. Глеб дышал спокойно и размеренно, не храпел, дышал носом. Его красивое породистое лицо было бледным, но от синяков, день назад украшавших его лицо, не осталось и следа. Да, Ягге творит чудеса в медицине…
Валялкин невольно залюбовался проклятым некромагом, теперь отчётливо понимая, что в нём нашла Танька. То, чего нет в самом Ваньке – шарм тёмного падшего ангела…
Блестящие чёрные волосы разметались по подушке, пушистая чёлка откинулась, открывая идеально гладкий, без единого прыщика, лоб. Валялкин от зависти чуть не укусил себя за руку. «Конечно, - подумал он, - рано или поздно Таня уйдёт к нему. Он же настоящий красавец, с шармом… от него исходит нечто такое, что приковывает к нему взгляды всех девушек… и, проклятье, он чертовски сексуален! Какое у него тело, какие руки…»
Ванька поймал себя на мысли, что хочет прикоснуться, погладить кожу некромага. Он всё же укусил себя за руку, прогоняя идиотские идеи. Но его взгляд продолжал скользить по лицу, шее и груди Бейбарсова, и Валялкин с досадой подумал, что Глеб накрыт по пояс одеялом. Если бы можно было как-нибудь стянуть его с него…
«Дурак! – оборвал он себя. – Что за ерунда тебе в голову лезет, кретин ты этакий?! Это же Глеб Бейбарсов, некромаг! Твой враг, противник, соперник, блин!»
- Чего ты на меня так смотришь? – раздался баритон, вырывая Ваньку из мыслей. – Я бы не удивился, если б на меня с такими остекленелыми глазами смотрела девчонка, но ты…
Валялкин поспешно отвёл взгляд и стал внимательно разглядывать плитку у себя под ногами. Послышался смешок.
- Что ты вообще тут делаешь, Валенок?
- Я пришёл искать Таню… - пробормотал Ванька, краснея как варёный рак.
Глеб хрипло засмеялся и закашлялся. Взял себя в руки, выровнял дыхание…
- Я не Таня, как видишь, - на его губах заиграла кривая улыбка, - я даже пола другого, и волосы у меня другого цвета…
- Не издевайся, Бейбарсов, - нахмурился Валялкин и вскинул глаза.
И вновь точно прилип взглядом к лицу некромага. Послышался смешок, полный сарказма.
- Не знаю, Валенок, не знаю… в твоём поле я ещё никогда не сомневался…
- Да ну тебя! – выдохнул Ванька, резко отворачиваясь и собираясь уходить.
- Подожди, - в голосе странная интонация, - я ведь поговорить хотел…
- Разве нам есть, о чём разговаривать? – не оборачиваясь, бросил маечник.
- Представь себе, есть.
- Да? Интересно, о чём же? – Ванька всё же решил повернуться, рискуя оказаться вновь прикованным взглядом к лицу Глеба.
- Да хотя бы о том, что я всё ещё здесь, в магпункте, у меня внутри тела отломанный кусок ребра, а не так давно на меня напали люди из Магщества, - отозвался тот, с тихим стоном садясь на кровати, - а я, между прочим, ни в чём не был виноват и никого не трогал. Летел себе спокойно на ступе в сторону Лысой Горы… как вдруг эти… ох… не знаю даже, каким словом их назвать!.. чуть мне нахрен ступу не сожгли, в общем. Там одно днище осталось да небольшой кусок бортов. Да ещё и меня неплохо покалечили – в меня заклинание попало. Еле ноги унёс. Долетел до Тибидохса и постучался в окно гостиной светлых… на счастье, Танька была там и впустила меня.
Валялкин покачал головой:
- Ты некромаг! И не мог справиться с кучкой неудачливых магов?!
- Неудачливых?! – воскликнул Бейбарсов и вновь закашлялся.
Сейчас он меньше всего походил на того Глеба, которого привык видеть Ванька. И всё же он был чертовски сексуален, даже будучи почти раздавлен в лепёшку.
- Садись, Валенок, разговор будет долгий, - заявил некромаг, двигая ногой и освобождая на своей кровати место для сидения.
Ванька мысленно затрясся, сжал кулаки, пытаясь унять нервную дрожь от возбуждения. Ему было очень стыдно, что он так реагирует на Глеба, но он ничего не мог с собой поделать.
- Ты не мог бы называть меня по имени? – пробормотал он, осторожно опускаясь на кровать и стараясь не смотреть на лицо некромага.
- Я очень постараюсь, - осклабился тот, - просто я привык называть вещи своими именами.
- Я не вещь, - стиснул зубы Валялкин, - и тем более не валенок!
- Ну так ты докажи, что ты не валенок, а потом уж разглагольствуй! – фыркнул Бейбарсов. – Так вот, ты сказал, неудачливых магов? Да там их было штук двадцать, и все как один – боевые маги Магщества! Специально на меня таких послали. Только они не ожидали, что Локона у меня не окажется, и я не притянусь на заклинание…
- Чего? – ахнул Ванька.
- Кто-то произнёс заклинание, притягивающее того человека, у которого Локон Афродиты, - пояснил Глеб, - только Локона у меня не было, Локон до сих пор у Лизки, поэтому поганое заклинание лишь причинило мне физический вред и ничуть не сократило расстояние между мной и склепами Магщества. А справиться один с двадцатью я бы не смог. Это не Гломову руки тросточкой ломать, если бы я принял бой, они б меня скрутили, и тогда мне была бы уже крышка…
Валялкин покачал головой:
- Я, может, тупой, но зачем им Локон, так и не понял.
- Хозяином Локона оказался Эдуард Вознесенский – могущественный маглигарх, коллекционирующий разные магические артефакты. Конечно, он не имеет права их использовать и всё такое, только когда кого такие запреты останавливали? – Некромаг тихо усмехнулся. – В общем, Локон ему срочно понадобился, а в своей коллекции он его не нашёл. От Бессмертника он услышал душещипательную историю, как сволочь Татьяна Гроттер подвергла вечным мучениям меня и Лизу. И почему-то он решил, что Локон у меня. После чего потребовал срочного вмешательства. Вот и полетел меня ловить отряд боевых магов, чтоб их всех…
- Жуть, - только и выдохнул Ванька. – Слушай, мы тут поговорили с народом… в общем, мы решили за тебя отомстить.
- Мы – это кто? – удивился неподдельно Глеб.
- Мы – это почти весь Тибидохс, - улыбнулся маечник, - когда ещё представится возможность насолить Магществу и Бессмертнику в частности?
- Ишь ты, - усмехнулся Бейбарсов, - ка-ак я популярен…
- Это не ты популярен, - ехидно заметил Валялкин, - а ненависть к Кощееву.
Глеб хмыкнул. Его не удовлетворяло, что Кощеева ненавидят больше, чем любят его.
- Только действовать будем исподтишка. Потому что если мы нападём на Магщество, нас посадят в Дубодам. А за мелкие пакости туда не сажают.
- Что ж… очень бы хотелось вам помочь, - покачал головой Бейбарсов, - но, к сожалению, пока не имею такой возможности.
Он осторожно пошевелился и всё равно застонал от боли. Ванька встревожено взглянул на него:
- Тебе очень больно?..
- А что ты так испугался-то? – усмехнулся Глеб. – Как будто жена любимая умирает…
Валялкин поспешно отвёл взгляд, но перед этим быстро скользнул им по лицу некромага. Оно было бледное, почти прозрачное, губы вытянуты в струнку, было видно, что он держится из последних сил, чтобы не закричать.
- А обезболивающие не помогают? – пробормотал неуверенно Ванька.
- Уже нет, - вздохнул Бейбарсов, - да и нельзя мне больше… наркоманом стану…
- А что лучше, наркомания или алкоголизм? – вдруг быстро спросил маечник.
Глеб взглянул на него с непониманием.
- Наверное, лучше всё же алкоголизм, - отозвался он, - а к чему ты это спросил?
- А что, если нам сейчас с тобой напиться? – предложил Валялкин. – Прямо вот сейчас? Тогда ты ещё долго боли чувствовать не будешь…
- К чему такая забота, маечник? – хмыкнул Бейбарсов.
Вопрос поставил Ваньку в тупик. Почему он решил помогать некромагу, не знал и он сам.
- Забей, - буркнул он, - так ты за или против?
- Валяй, - отозвался Глеб, - знал бы ты, как мне надоела боль…

Где Валялкин раздобыл ящик пива, Глебу было не ведомо. Впрочем, ему это и не интересно было – он с наслаждением приложился к банке и впервые за долгое время спокойно растянулся на кровати.
- Ну как? Боль есть? – тихо спросил Ванька, отхлёбывая из своей банки.
- Есть, - кивнул Бейбарсов, - только мне на неё уже пофигу.
Валялкин довольно улыбнулся. Затея удалась, некромагу стало полегче. Он вытянул ноги, вздохнул полной грудью, затем вновь хлебнул пива и стал пристально разглядывать маечника. Через некоторое время Ванька заметил это и смущённо спросил:
- Что такое? Почему ты так смотришь?
- Да я вот думаю… - произнёс медленно Глеб, - что бы с тобой такое сделать, чтоб ты выглядел нормально.
- В смысле – нормально? – не понял Валялкин.
- Чтобы ты был не валенком, а парнем, - усмехнулся Бейбарсов, - и кажется, я уже придумал. Снимай майку.
- Зачем? – испугался Ванька.
Он был красный до кончиков волос, ему уже было жарко, а Глеб всё продолжал буравить его испытующим взглядом.
- Покажи мне свою фигуру, - хмыкнул он. – Мне безумно захотелось сделать из тебя мужчину.
Валялкин мелко задрожал. Слишком уж двусмысленно звучала фраза…
Он стянул-таки футболку и предстал перед Бейбарсовым во всей своей красе. Худющий, с отсутствием каких-либо даже намёков на мускулы, он походил на четырнадцатилетнего пацана. Его отличал только рост.
- Как можно так забрасывать свой внешний вид? – Глеб оценивающе цокнул языком. – Скажи мне, только честно – ты Таньке нравиться хочешь?
- Ну хочу… - невнятно пробормотал Ванька.
- Тогда ты будешь делать то, что я велю. Понятно?
- Ага…
- Ну вот и замечательно. Для начала займёмся одеждой…
Некромаг велел маечнику принести в магпункт свою одежду и был неприятно удивлён, узнав, что у того всего три футболки и две пары штанов.
- Ты что, с ума сбрендил? – выдохнул Глеб уже порядком заплетающимся языком. – Как можно в таком ходить?! Что вообще в тебе Танька находит, чёрт тебя подери?! Я не требую, чтобы ты одевался как я, экстравагантно… но, блин, хоть бы за стилем следил!
Поскольку Ванька уже тоже немножко окосел, он был готов выполнять любые капризы некромага. И прямо-таки раздевал его взглядом. Такой взгляд было невозможно не заметить, но Бейбарсов вёл себя как ни в чём ни бывало и делал вид, что ничего не замечает. От возбуждения у Валялкина закружилась голова. Глеб был очень близко, а маечник уже плохо соображал, что вокруг происходит. Некромаг заставил Ваньку наколдовать или телепортировать откуда-нибудь немного приличной одежды и вскоре вырядил его по писку моды. Причём, выглядело это не вызывающе и не пёстро и очень шло Валялкину.
- Ну вот, маечник… вот теперь ты больше не маечник…
На парне были красивые синие джинсы, а вместо старой потрёпанной жёлтой футболки на нём красовалась новая, ярко-синяя, которая очень красиво оттеняла его голубые глаза.
- У всех слюнки потекут, да! – заявил Глеб. – А эту майку, если она тебе так дорога, засунь в шкаф подальше. Пусть лежит, пылится… и не вздумай больше её на себя напяливать!
- Ладно… - обречённо вздохнул Валялкин. – Спасибо…
- Да не за что. Приходи ещё, товарищ!
Ванька повернулся к выходу, собираясь уйти, когда Глеб сладко потянулся и выдал:
- И кстати, у тебя классная задница.
- Что?! – Валялкин аж протрезвел и развернулся, но некромаг уже сопел в две дырочки, и поднять бы его сейчас не смог никто.
На ватных ногах Ванька вышел из магпункта и побрёл на Жилой Этаж. На часах было уже около одиннадцати, и в коридорах никого не было.

***
Вставать не хотелось. В окно бил яркий солнечный лучик, под боком посапывала тёплая Медузия, и всё это разморило академика. Но мерцание семи радуг Грааль Гардарики все же заставило его подняться с кровати. Быстро оделся, умылся…даже бороду расчесал. У входа в замок был уже через десять минут.
Три молодых человека. Две девушки и юноша. Одна гостья в чёрном свитере и таких же чёрных джинсах. Бледное аристократическое лицо, красивый правильный нос, ярко-алые чуть пухлые губы, тёмные, почти чёрные блестящие волосы и тёмно-карие пронзительные глаза. И в этих глазах – тоска и равнодушие. «Должно быть, Прасковья», - отметил Сарданапал.
Другая девушка – полная противоположность первой. Нежно-голубой свитер, джинсы такого же цвета, на спине бежевый рюкзачок, из которого торчит флейта. На шее – яркие, блестящие на солнце бронзовые крылья. Белые с золотом волосы собраны в два немыслимых хвоста, торчащих под абсолютно разными углами. «Дафна красавица», - усмехнулся в бороду академик.
Молодой человек одет в кожаную куртку и такие же штаны. Из-за спины торчит рукоятка меча. Того самого меча Древнира, который поменял очень много форм и теперь служит… опять свету. Длинные светло-русые до пояса волосы красиво спускаются по плечам, волевой подбородок, глаза с огнём в зрачках… картину дополняет маленький перочинный ножик, который юноша вертит в руке…
Мефодия Сарданапал узнал сразу, бывший наследник Мрака умел произвести впечатление.
Пожизненно-посмертный глава Тибидохса выдал длинную витиеватую фразу и предложил гостям следовать за ним. Они вошли в замок, и академик улыбнулся себе в бороду, замечая восторженные и ошарашенные взгляды ребят.
Вот и Поклеп. Знакомство гостей с завучем произошло даже лучше, чем Черноморов предполагал. Единственное, что насторожило – Поклеп Поклепыч очень внимательно разглядывал Прасковью… даже, пожалуй, слишком внимательно…
Завуч увёл ребят на Жилой этаж, а Сарданапал отправился к себе в кабинет, размышляя, какая интересная личность будет учиться в его школе…

- Говоришь, она приятная с виду девушка? – покачала головой Медузия. – Но внешность порой обманчива…
- Меди, тебе неприятно, что я так отзываюсь о новой ученице? – на губах академика мелькнула улыбка. – Я и не скрываю от тебя, что она мне понравилась. Но это ещё не повод для ревности.
- Сарданапал, ты убиваешь меня, - доцент Горгонова схватилась за голову, - ты сам мне даёшь поводы для ревности, а потом просишь не ревновать!
- Не понимаю, к чему тут ревновать. Если ученица – красавица, то ещё не значит, что я сразу полезу к ней в койку.
Черноморов отошёл от женщины и уставился в окно, где на небе сияло яркое солнце. Оно отражалось от снега, покрывавшего Буян, и слепило академику глаза.
- Прасковья придёт через десять минут, - сообщил он Медузии, не оборачиваясь и прикрывая глаза, - прошу тебя, Меди, позови Зуби, Ягге, Соловья и Тарараха. При вручении девушке кольца должны присутствовать все.
- Тарараха? – удивилась Горгонова и скривилась. – А его-то зачем?
- Так надо, Меди. Так надо…
Медузия поджала губы и вышла из кабинета. Сарданапал облокотился на стену и, плотно закрыв глаза, принялся размышлять. Что он нашёл в этой женщине? Что именно привлекло его в этой на тот момент страшненькой женщине, которая убивала взглядом? Почему он спас её от Персея? Почему не дал уничтожить? Ведь она была вовсе не красавица… он вернул ей молодость, наделил её красотой… избавил от способности убивать глазами… и отправил учиться в Тибидохс, будучи на тот момент всего лишь преподавателем заклинаний и рун… почему? Стоит ли Медузия Горгонова таких жертв? Стоит ли нервотрёпки, постоянных сцен ревности…
«Стоит, - решил академик, - потому что никто не будет любить меня так, как любит она. При том, что я уже в возрасте, и порой не в лучшей форме, она по-прежнему восхищается мной…»
За дверью зарычал сфинкс. Черноморов усмехнулся, подходя к двери и распахивая её. На пороге стояла Медузия, за ней толпились остальные учителя. Пожизненно-посмертный глава Тибидохса сделал шаг в сторону, пропуская их в кабинет.
- И как ты только не побоялся, Сарданапал! – вздохнула Ягге, опускаясь в кресло. – Ты так в себе уверен… а если кто-то из учеников сделает что-нибудь не то по отношению к девушке? Она же уничтожит его на месте…
- Успокойся, - улыбнулся академик, - я практически полностью заберу силу у Прасковьи. Хотя бы на первое время. Сначала Праше предстоит научиться справляться с собой…
- И ты думаешь, она станет учиться? – саркастически поинтересовался Соловей. – Не забывай, что это наследница Мрака…
- Я и не забываю. Она в безвыходном положении. Тибидохс – единственное место, где Лигул не сможет её найти. Слишком большое количество магии. А тем более, когда мы заберём у Прасковьи силу.
- Ну делай как знаешь, - вздохнула Ягге, понимая, что переубеждать Сарданапала уже поздно.
В этот момент сфинкс вновь зарычал, сообщая, что Поклеп и Прасковья пришли. Академик распахнул перед ними дверь, впуская их внутрь, запер дверь на заклинание и встал у своего стола, внимательно разглядывая девушку. Затем перевёл взгляд на Поклепа:
- А где Мефодий и Дафна?
- Не знаю, академик, - равнодушно пожал плечами тот, - я пришёл, а их уже нет.
- «Они немного поссорились и телепортировали», - послала мысленный импульс Праша.
- Да, дорогие мои, - спохватился Сарданапал, - Прасковья не разговаривает. Общаться она может с нами только ментальным путём. Так что убедительная просьба делать на это скидку.
- «Академик, - обратилась девушка к нему, - я буду учиться наравне со всеми?»
- Тебя что-то не устраивает? – осведомился тот.
- «Меня устраивает всё, - кивнула Прасковья, - не надо делать скидок на то, что я не могу разговаривать».
Черноморов усмехнулся в бороду. Гордая… очень гордая… такая нигде не пропадёт.
Он вскинул кольцо, создавая кресло, и попросил девушку опуститься в него. Та присела, и он с улыбкой вытащил из ящика своего стола красивую голубую бархатную коробочку.
- Возьми, - сказал он Праше, - думаю, оно тебе подойдёт.
Девушка протянула руку, забрала коробочку и раскрыла её. Её глазам предстало красивое кольцо, формой напоминающее змею, кусающую себя за хвост. Заметив удивлённый взгляд Прасковьи, Сарданапал улыбнулся:
- Мне показалось, что ты любишь что-то вроде этого…
Он скользнул взглядом по ушам девушки, на которых покачивались серёжки с выгравированными на них змейками.
- «Спасибо, академик…» - Праша всё ещё была в растерянности, надевая кольцо на палец.
- Не стоит благодарности. А теперь мне надо будет частично заблокировать твою силу, - он вновь вскинул Перстень Повелителя Джиннов, - расслабься и некоторое время ни о чём не думай.
Прасковья постаралась. Академик выпустил несколько зелёных искр, его губы неслышно произносили какие-то непонятные девушке слова. Внезапно её взгляд затуманился, в глазах потемнело, и ей показалось, что она проваливается в бездонную пропасть…
…Сарданапал прекратил выпускать искры и нащупал пульс Праши. Он был, равномерный, как у спящего человека.
- Так должно быть, Сарданапал? – испуганно произнесла Великая Зуби, с тревогой поглядывая на сидящую в кресле девушку.
- Конечно, - заверил её Черноморов, - я попрошу остаться здесь Медузию, Ягге, Поклепа и Тарараха. Зуби, Соловей – можете вернуться к своим занятиям.
Зубодериха тут же вскочила со своего места и вышла из кабинета. Старый тренер драконбольной команды нехотя поднялся со стула.
- Она летает? – Это единственное, что его интересовало.
- Ну да, - Сарданапал с улыбкой кивнул, - так что стоит её обучить как следует, на мой взгляд…
- Ладно… пойду я…
Соловей вышел из кабинета вслед за Великой Зуби. Ягге опустилась на стул около кресла Прасковьи.
- Она очнётся примерно через час, - сообщил старой богине пожизненно-посмертный глава Тибидохса, - и придётся нам всем сидеть около неё, так как когда она проснётся, мне нужны будете все вы.
- А я-то… я-то вам зачем, академик? – охнул Тарарах, вспоминая, что у него гарпии не кормлены.
- В сущности, для того, чтобы удержать девушку в случае чего, - хмыкнул Черноморов, - напоминаю, что её силы первое время будет хватать едва ли на Дрыгус-Брыгус или Хап-Цап. А, следовательно, мы не будем иметь права применять к ней магию.
- Ага, искрами, значит, нельзя, а грубой силой можно? – фыркнул питекантроп.
Как-то не увлекался он битьем девушек…
- Я через полчасика зайду, - буркнул он, - придумают ещё тоже…

***
- Ну и где твоя бабуся?
- А я знаю?
Таня дрыгала ногами, сидя на краю кровати Ягуна. Парень сидел рядом и читал книжку о войнах нежити. Гроттер войны нежити мало интересовали, поэтому она просто разглядывала картинки на страницах учебника. И там было на что посмотреть! Миниатюрные русалки перепрыгивали с рисунка на рисунок, плескаясь в разных морях и озёрах, а им с других картинок грозили лешаки и прочая сухопутная нечисть. Тритоны строили лешим рожи, а те показывали им кулаки и чуть ли не вслух грозились пришлёпнуть своих водяных врагов.
- Она обещала выпустить тебя сегодня, но как в воду канула! – пожаловалась Таня Ягуну.
Тот поднял от книжки глаза.
- А сбежать нельзя?
- А ты хочешь? – В глазах Гроттер загорелся огонь.
Правила она уже очень давно не нарушала, последний раз был, когда её Клоппик изнасиловал.
- Естественно. Я засиделся здесь очень сильно. Вернее, залежался.
- Ну тогда пошли.
- А бабуся…
- Пошли, кому говорю.
Баб-Ягун с некоторым сомнением посмотрел на девушку и всё же спрыгнул с кровати. Таня одной искрой заправила койку и, взяв парня под руку, потащила его прочь из магпункта.
- Покажи мне замок, - улыбнулся он, когда они уже отошли от больничного крыла на довольно большое расстояние, - я ведь совершенно ничего не помню…
- Пошли, - Гроттер ответила ему улыбкой и повела вниз по Лестнице Атлантов, - где ты хочешь побывать? – Она выпустила зелёную искру, и перед взглядом ребят предстала подробная карта Тибидохса.
Заклинание это Таня освоила сравнительно недавно. Когда в отчаянье забрела в подвалы замка и не могла выбраться обратно.
- Вау, - выдохнул Ягун, - прикольно, Танька! Мамочка моя бабуся!
Татьяна вздрогнула и быстро взглянула на друга. Похоже, память медленно возвращается к нему. По крайней мере, раньше он этой своей коронной фразы ни разу не говорил.
- Итак?
- Башня Привидений, - заявил Баб-Ягун.
- А ты не испугаешься?
- Нет!
- Ну пошли…
«Башня Привидений – место для свиданий… - мелькнуло в голове у Тани. – Удивительно, что внук Ягге выбрал именно её…»
Поднимались долго. Ягун успел запыхаться, Танька же, привыкшая к таким подъёмам, даже не вспотела.
В Башне Привидений было прохладно даже в полдень. Ребята подождали, пока глаза привыкли к сумраку. Таня знала в этой башне всё как свои пять пальцев, внук Ягге же удивлялся абсолютно всему. Начиная с доспехов, которые чуть не прикончили несчастного лопоухого комментатора, и заканчивая Недолеченой Дамой, которая выплыла из стены в самый неподходящий момент. Баб-Ягун отскочил в сторону, а Таня залилась счастливым смехом. С Дамой она была знакома уже давно, а вот парень, видимо, перепугался.
- Ты хто? – охнул он.
- Я Недолеченая Дама… ты чего? Мы же знакомы с тобой уже сто лет…
От удивления привидение даже забыло своё предназначение.
- Дама… - осторожно позвала Гроттер, - он стукнулся головой, чуть не умер и потерял память.
- Чуть не умер? – Призрачная женщина встрепенулась. – Жалко. Мы бы с тобой были отличной парой…
- Я пока вообще умирать не собираюсь, - скептически заметил Ягун, уже осознав, что Даму бояться не надо.
- Нет, ну, правда, жалко, - протянуло привидение и удалилось.
Лопоухий комментатор уставился на подругу.
- Что. Это. Было??? – чеканя каждое слово, произнёс он.
- Это была Недолеченая Дама, самое несчастное привидение Тибидохса, - засмеялась Таня.
- Почему…
- Почему Недолеченая? – Гроттер задумалась. – Ходят слухи, что она умерла от того, что ей вовремя что-то не ввели…
Ягун почесал затылок и продолжил осматривать башню. На экскурсию ушло полтора часа, за которые парня трижды чуть не пришибли какие-то ящики, которые всё время норовили свалиться на несчастного внука Ягге. Почему-то на Таню они не нападали.
А ещё парень дважды был испуган какими-то привидениями, имена которых Гроттер не знала, а один раз споткнулся и пролетел вниз два пролёта.
Татьяна кинулась за ним, ругая его на чём свет стоит. Она опустилась рядом с ним на холодные ступеньки и потрясла его за плечо.
- Ягун, ты жив? Эй!
- Не ори… - Парень поморщился, принимая сидячее положение. – По мне будто мамонты ходили…
- Как ты себя чувствуешь? – Таня потрогала его лоб и пульс. – Ты не ранен?
- Не особо, - покачал головой Ягун, - по крайней мере, не чувствую, чтобы откуда-нибудь текла кровь…
- Боже… я так испугалась…
- Нормально всё, Тань…
Он поднял на неё глаза и встретился с ней взглядом. Девушка покраснела, поднялась и протянула ему руку, чтобы он встал на ноги. Парень схватился за руку, потянул и завалил Гроттер на себя. Та тихо охнула, но сопротивляться не стала. Если уж Баб-Ягун сам оказывает ей такие знаки внимания…
- Ты обо мне так печёшься… за что, Танька? Я в прошлом что-то сделал для тебя, что так дорог тебе?
Парень развернул её так, чтобы глядеть ей прямо в глаза. Девушка неуверенно кивнула:
- Ты вообще мой лучший друг… ты столько раз спасал мне жизнь… я благодарна тебе за это…
- Ох… Тань, ну неужели за это надо так за мной бегать? – Он покачал головой, опуская глаза. – Ведь было ещё что-то, да?
Гроттер тоже опустила глаза.
- Ну было… пойми, Ягун, если ты хочешь оставить всё как есть…
- Нет, Таня… не хочу.
- Что?
Девушка подняла голову и теперь уже сама посмотрела ему в глаза. Его взгляд был полон решимости. Таня чувствовала его горячее дыхание у себя на губах. Она чуть отстранилась.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Таня, послушай… я же всё забыл… я на самом деле не помню ничего из того, что было… но мои чувства к тебе… когда я был без сознания, у меня перед глазами плавал образ девушки… твой образ, Таня…
- Ты хочешь сказать, что влюбился в меня? – прошептала Гроттер, не мигая, смотря на друга.
- И это тоже. Тань… ты не убежишь от меня?
- И бросить тебя здесь? Одного? Ягун, ты в своём уме?
- Не знаю… - Он усмехнулся. – Смотрю на тебя и понимаю, что не знаю уж, где я голову свою оставил…
Он вновь приблизил своё лицо к лицу девушки и потянулся к ней губами. Впрочем, она и не возражала. Да и стала бы она возражать, когда ей только что признались в любви?..

Глава 5.
Лоткова помассировала виски и поднялась с дивана. На часах полдень. Хорошо же они с Пуппером покувыркались…
Вчерашний день не был в тумане, Катя помнила всё до самого последнего ощущения. И не жалела, что отдала свою невинность звезде драконбола.
Катерина со вздохом посмотрела на Гурия и отправилась в душ. «Надо привести мысли в порядок. Надеюсь, когда Пуппер проснётся, он не выставит меня за дверь…»
Вскоре она уже вылезла из ванной, посвежевшая и обо всём подумавшая. Она ещё не решила, правда, как поступать дальше, но одно ей было ясно: за Гурика надо хвататься всеми конечностями. И вовсе не потому, что он звезда драконбола или ещё что-то такое. А просто потому, что рядом с этим парнем ей хорошо, и, по крайней мере, она в безопасности…
Катюша опустилась на кровать около Пуппера и стала внимательно рассматривать его лицо. Нет, никакого наваждения вчера не было, парень на самом деле был красавцем. Оставалось только удивляться, как она раньше не замечала этой красоты.
Ресницы Гурия затрепетали, и он распахнул глаза. Естественно, первое, что бросилось в глаза, была полуголая Лоткова. Вид почти обнажённой красавицы Тибидохса немного смутил его, но не особо. Он вспомнил, что произошло вчера, и смутился уже от этого. Катюша отдала ему свою девственность… он не имеет права её бросить… он просто обязан её защищать после этого… да как ему вообще могла в голову такая мысль прийти? Бросить её… позорная мысль, гнать её надо в шею, эту мысль…
- Что ты на меня так смотришь, Гурий? – покачала головой Катерина. – Если тебе не нравится, что я не одета, я сейчас оденусь…
- Нет, иди сюда ко мне… - пробормотал Пуппер, притягивая девушку к себе и накрывая её одеялом.
Лоткова охнула:
- Продолжение банкета?
- Не совсем, - парень усмехнулся.
- А я уж думала, ты меня сейчас выставишь… - пробормотала Катя.
- Не дождёшься, - в глазах Гурия зажёгся непонятный огонь. – Кать, ну скажи, только честно – тебе хорошо со мной?
- Ага, - честно кивнула девушка, не понимая, к чему клонит звезда драконбола.
- Ты останешься со мной?
- В смысле? Ты мне сейчас руку и сердце предлагаешь?
Пуппер фыркнул:
- Я уже давно так не делаю. Я имею в виду… ты ведь не уйдёшь сейчас?
- Гурий, мой пылесос был утоплен в море, - заметила Катерина с укором, - мне уходить, а вернее улетать не на чем. Так что… пока ты не соблаговолишь меня отвезти в Тибидохс, я буду сидеть здесь.
- А зачем тебе вообще в Тибидохс? – хмыкнул Гурий, наваливаясь на девушку и целуя её в губы.

Через два часа ребята наконец вылезли из постели и отправились в душ. Они были довольны тем, что произошло. Ну, или, по крайней мере, не жалели об этом.
Лоткова прижалась к парню всем телом и положила ему голову на плечо. Тот обнял её за талию одной рукой, другой спустился ей на бёдра и остановился там.
- И что ты теперь будешь делать? – прикрывая от наслаждения глаза, спросила тихо Катя.
- Мне придётся отвезти тебя в Тибидохс, - со вздохом заметил Пуппер, - они волнуются за тебя. Тебе надо вернуться…
Катерина опустила глаза.
- Ну мы же не перестанем… общаться… после этого?
- Нет конечно, Ка-тю-ша, - последнее слово он произнёс по слогам и несколько раз повторил его.
Кате понравилось, как её имя звучит у него на губах.
Они вылезли из душа и отправились собираться. Через некоторое время они уже выходили из квартиры, полностью одетые. «Джейн Петушкофф придавится», - злорадно подумала Катерина, беря парня за руку.
Вскоре метла со своими пассажирами уже взмывала в воздух.
- Что у тебя с Джейн? – спросила заинтересованно Лоткова у Пуппера. – Ты ничего не подумай, просто она, мягко говоря, меня бесит.
- Чем же это она тебя бесит? – с мягкой усмешкой на губах спросил тот. – Чем это простая дворовая русская девчонка может бесить первую красавицу Тибидохса?
- Поведением, в первую очередь, - отозвалась Катя, - она же охотится за твоими деньгами, Гурий…
- Знаю, - он пожал плечами, - но тёти…
- Тебе двадцать один год, Пуппер! – воскликнула Катерина. – Не пора ли уже тебе вылезать из-под их крыла?
- Я не уверен, что справлюсь…
- Давно у тебя эта квартира? – перебила его девушка.
- С тех пор, как Петушкова переехала к тётям, - буркнул звезда драконбола, хмуро смотря вперёд.
- Ну вот! – Катя усмехнулась. – И всё ещё пока не умер…
Парень покачал головой. Лоткова была права, и ему приходилось это признавать.
- Почему ты съехал? Мне казалось, у вас с Джейн такая любовь…
- Любовь? Ха… - Он тихо фыркнул. – Я её терпеть не могу. Мне хватает трёх часов, проведённых с ней в одной комнате, и я уже готов хоть на Луну улететь, чтобы только не видеть этих пронзительных синих глаз, не слышать этого противного писклявого сопрано и не думать о том, что меня в любой момент могут схватить цепкими пальчиками за руку и потащить в постель… - Он сплюнул в океан, - у неё на уме деньги да секс. Больше ничего. С ней даже говорить не о чем… хотя, с прискорбием признаю, что в постели она замечательна…
- Лучше меня? – Пальцы Кати сжали плечо Гурия.
- Не лучше, Катюша, - хмыкнул невесело тот. – Но удовлетворение – единственное, что я получал взамен на всякие дорогие подарки, вождение её по ресторанам и покупку ей дорогих шмоток. У этой голодранки даже носков целых не было, когда её тёти к нам привели.
«Гурочка, ты должен жениться на девочке из простой семьи…»
Я чуть не удавился от этой перспективы. Сначала даже попытался её полюбить, когда её отмыли, она оказалась даже симпатичной… но потом она начала меня просто медленно разорять. Постоянные ужины в дорогих ресторанах, вещи заоблачной цены… а ещё тёти требовали, чтобы я дарил ей всякие пустяковые, но почему-то крайне дорогие безделушки. И всё это только за мой счёт. Если бы я не съехал, я бы остался без гроша.
Катя вздохнула. Она прекрасно понимала, что это такое. Будучи умницей, красавицей, да ещё и с огромным приданным, в лопухоидной школе она была тоже очень популярна. Особенно её друзей интересовало, сколько денег ей мама дала на карманные расходы в тот или иной день. В школьной столовой ребята не ели. После уроков они шли в ближайшую забегаловку и пили там пиво на Катины деньги. И это в девять-десять лет… сама Катюша не употребляла спиртное. Но отказать «друзьям» не позволяло воспитание.
- Последний раз, когда я был дома – а это было как раз вчера, - мне пришлось остаться с Джейн наедине. Тёти, наверное, специально это подстроили. В итоге она, как обычно, захлопала длиннющими ресницами и затащила меня в постель. Только на этот раз у неё не вышло. Потому что мне не хотелось. Мне надо было срочно улетать, и Петушкова только задерживала меня… короче, у меня ничего на неё не встало. Я разозлился на Джейн, и на самого себя, что вновь поддался на эти чары, и улетел на Лысую Гору… а до Лысой Горы добраться мне было не суждено, так как пришлось спасать тебя. Я не хочу возвращаться домой. Я не вижу в этом смысла. И я не хочу больше видеть Джейн.
- Оставайся в Тибидохсе, - выпалила Катя прежде, чем осознала, что сказала.
Ответить Пуппер не успел. Метлу тряхнуло, в небе полыхнула непонятная зелёная вспышка, и Катерина увидела на горизонте серые склепы Магщества. А в следующий момент парень соскользнул с метлы и, не успев даже опомниться, полетел вниз на огромной скорости…

- Гурий?!
Как во сне, Катя видела его падение. Как в замедленной съёмке она повернула голову и заметила, что метла, на которой она сидела, горит. Девушка вскинула кольцо и произнесла телепортационное заклинание в тот самый миг, когда хлипкий веник из липовых веток вспыхнул совсем. Вокруг неё замелькали искры, и она растворилась в пространстве.
Удар пришёлся на голову. Девушка тихо застонала, растягиваясь на земле, и осторожно потрогала голову рукой. Крови нет. Уже хорошо…
Она медленно приходила в себя.
Постепенно возникали воспоминания. Тело Пуппера на огромной скорости несётся вниз, прямо к бушующему океану…зелёная вспышка…склепы Магщества… горящая метла… алое заклинание телепортации…
Лоткова вновь застонала и попыталась открыть глаза. Это получилось с третьей попытки. Девушка медленно огляделась и с облегчением узнала Буян. Она удивилась. Впервые ей удалось сотворить стоящее телепортационное заклинание – она пролетела сквозь Грааль Гардарику и осталась жива.
Катя тяжело вздохнула и вновь упала на снег без сил…

- Лоткова? Екатерина Лоткова? Катя, ты слышишь меня?!
- А? Что? Кто?..
Девушка резко распахнула глаза и увидела перед собой встревоженное лицо Соловья О. Разбойника.
- Уфф… слава богу, ты пришла в себя… так все перепугались…
Катюша осторожно приподняла голову и огляделась. Любимый магпункт. Слава тебе, господи…
- Как я здесь оказалась? – пробормотала девушка, вновь опускаясь на подушку и внимательно разглядывая старого тренера.
В глазах того плескалась неподдельная тревога, смешанная со странной нежностью. Такого ещё Катя в глазах у Соловья ни разу не видела.
- Тебя Тузиков нашёл, - отозвался тренер, - что ему понадобилось на южном побережье, даже ему самому неизвестно. Факт в том, что он увидел тебя и тут же послал оповещатель, что нужна помощь. Естественно, мы все тут же бросились к нему… и вот теперь ты здесь. Что случилось, Катя?
- Мы с Пуппером… летели… о нет… - Она сдавленно вскрикнула, вспоминая, что произошло, - его нашли?
- Кого?
- Гурия!
- Расскажи по порядку, Катюша!
Она шумно выдохнула и попыталась максимально подробно рассказать Соловью о том, что произошло. Рассказ получился немного несвязный, но тренер всё понял и встал со стула около Катиной кровати.
- Мы должны отправиться на его поиски, - решил он, - и немедленно. И сообщить Сарданапалу. Действия Магщества уже переходят всякие границы.

***
- Меди…
- Я вам пока не нужна. Пойду, полетаю.
Она быстрым шагом вышла из кабинета академика, закрыв за собой дверь. На месте ей не сиделось, вдруг необъяснимо захотелось в воздух. Она зашла в свою комнату, взяла оттуда свой пылесос – красивый, зарубежной марки Indesit, - и отправилась на стены. Через некоторое время она уже была в воздухе.
Медузия Горгонова никогда не любила летать. Во времена, когда она училась в Тибидохсе, полёты были самым нелюбимым её предметом. Да и высоты она побаивалась. Но она никогда никому в этом не признавалась. Она получила «отлично» за итоговый экзамен по полётам… а как только часы на башне пробили окончание учебного года, засунула свой пылесос так далеко, что потом очень долго не могла вспомнить, куда именно.
И вдруг такое желание…
Медузия не поняла свой порыв. Но полетать хотелось очень, поэтому она, не долго думая, вспрыгнула на пылесос. Сделав круг вокруг замка, она отправилась в сторону леса, к Лукоморскому дубу. Это было когда-то её любимое место. Она часами просиживала здесь. Сначала одна, а потом и с Сарданапалом…
Её страсть к академику появилась уже очень давно. Ещё в то время, когда переродившаяся Горгонова проходила курс обучения в Тибидохсе, а Черноморов преподавал руны и заклинания. Этот предмет моментально стал любимым у хорошенькой ученицы. В то время она ещё не знала, что именно Сарданапал спас её от Персея и вернул ей молодость…
Влюблённая девушка делала всё, чтобы только как можно больше времени проводить с любимым учителем. Она безобразничала на его уроках, стараясь, чтобы Черноморов назначал ей наказание. Она заваливала экзамены, чтобы он приглашал её на пересдачу… видимо, преподаватель смекнул, что Медузия это делает не зря, потому что однажды после очередного нехорошего поступка ученицы он совершенно бесстрастным голосом сказал ей:
- Горгонова, останьтесь после этого урока. Мне нужно с Вами поговорить.
На тех пересдачах и наказаниях девушка очень старалась, всё выполняла с прилежанием, даже оценки получала хорошие за это… видимо, Сарданапал понял, что она просто увеличивает время, проведённое с ним.
Когда последние ученики разошлись, Медузия неуверенно подошла к преподавателю, стараясь не смотреть на него. Её щёки заливал яркий румянец, руки дрожали, и она не знала, куда деть глаза.
- Меди, посмотри на меня, - в голосе Черноморова не было ни капли злости или гнева, - если тебе хочется просто со мной больше общаться, никто не запрещает тебе заходить ко мне после уроков. Зачем же для этого безобразничать?
Девушка покраснела ещё сильнее и медленно подняла глаза.
- А откуда Вы знаете, что у меня на уме?..
- А ты думаешь, по тебе не видно? – Учитель улыбнулся уголками губ. – Приходи, Меди, если что-то понадобится. Не стесняйся. Теперь можешь идти.
Совершенно окрылённая, Горгонова вылетела из аудитории и столкнулась с Халявием… в тот момент они уже были вместе…
Медузия покачала головой, выходя из размышлений. Она почувствовала, что уже порядком замёрзла, и решила повернуть обратно к школе. Да и пора уже было возвращаться…
Приземлившись на стену, она посмотрела на голубое небо и сияющее холодное солнце. Всего два дня ещё будет длиться эта погода… а потом пойдут короткие серые дни, когда практически невозможно увидеть, когда заканчивает светать и начинает темнеть…
- Медузия, если ты не закричишь, тебе не будет больно, - услышала она, когда чьи-то холодные руки схватили её сзади за горло.
- Что… вам… нужно?.. – прохрипела женщина. – Ослабьте хватку, я не буду кричать…
Ладони разжались. Доцент Горгонова повернула голову и увидела остроносое бледное лицо, высеченное будто из камня. Мужчина был красив. Но глаза, холодные как две льдинки, портили всё впечатление.
- Кто вы? – тихо спросила Медузия.
- Эдуард Вознесенский, - представился человек, - если ты не будешь сопротивляться, Меди, тебе никто не причинит вреда.
Он крепко обхватил её за талию одной рукой, и вскинул руку с кольцом. Мгновение, и они с негромким хлопком исчезли в водовороте искр.

Академик забеспокоился. Медузии не было уже больше часа, Прасковья не просыпалась, и паника всё больше и больше овладевала им. Он попробовал связаться с Горгоновой на ментальном уровне, но не обнаружил её на территории Буяна. Тут уже он перепугался не на шутку.
- Что случилось, Сарданапал? – встревоженно спросила Ягге, заметив, что он уже практически рвёт на себе волосы.
- Медузии нет на территории Буяна, - выдохнул он, - а Прасковья никак не очнётся!
- Как Медузии нет? – удивилась старая богиня и тоже попыталась связаться с женщиной на ментальном уровне.
Результат был тот же. У Поклепа аналогично. В этот момент за дверью крайне недружелюбно зарычал сфинкс. Академик рванулся к двери и распахнул дверь. На пороге стояли Соловей и Кузя Тузиков. Последний был несказанно рад, что наконец-то достучался до директора школы.
- Академик! – хором выдохнули учитель и ученик. – У меня срочная информация… - они переглянулись.
- Ты первый, - велел тренер Кузе.
- Вы только послушайте, что мы с Агашей услышали! – воскликнул юноша.
Он пересказал почти дословно то, что явил им с девушкой зудильник день назад.
- Вознесенский… - Сарданапал медленно повторил фамилию. – Довольно известный маглигарх… что у тебя, Соловей?
- Была найдена Лоткова, академик, - отозвался тренер, - на неё дважды напали склепы Магщества.
- Проклятье! – выругался Черноморов. – Значит, Вознесенский пошёл на такие меры…
- Что? Что, Сарданапал? – спросила Ягге. – Ты думаешь, что…
- Да. Меди у него в заложниках.

***
Валялкин рывком поднялся с кровати и схватился за голову. Он не помнил точно, сколько они вчера с Бейбарсовым выпили, но ящик пива стопроцентно. Башка болела, мозги отказывались работать, и Ванька наконец-то в полной мере ощутил, что такое похмелье.
- Надо похмелиться, - решил парень и отправился в магпункт к Глебу, у которого оставил остатки от вчерашней пьянки. – Если конечно он не допил эти остатки… - пробормотал он под нос, натягивая новые джинсы и такую же новую футболку.
Он мельком глянул в заляпанное зеркало и с удивлением отметил, что одежда, выбранная некромагом, ему очень идет. Всё же у Бейбарсова замечательное чувство стиля и отличный вкус…
При воспоминании о Глебе Ванька содрогнулся всем телом, и у него прямо-таки защемило в нижней части живота. Смачно выругавшись, он потряс головой, прогоняя сладкие мысли о Бейбарсове, и вышел в коридор. На этаже у стенки трепались четыре девчонки-третьеклассницы. Увидев Валялкина, они раскрыли рты, совершенно ошарашенным взглядом разглядывая его. «Интересно… - подумал парень, - прав был Глеб, когда сказал, что у всех слюнки потекут…»
Он поспешил покинуть Жилой этаж, пока девицы не набросились на него, и бросился по лестнице наверх. Голова болела всё сильнее, и похмелиться надо было срочно.
Некромаг безмятежно спал в своей любимой позе: одеяло едва прикрывало его до пояса, обнажая мускулистую грудь, руки он сложил у себя на животе, голова была повёрнута чуть вправо. Ванька разглядел на левом ухе Бейбарсова элегантную серебряную серёжку-колечко.
Парень вновь скользнул взглядом по его лицу, спустился на грудь и остановился в районе пупка, потому что ниже было уже одеяло. И вновь он пожалел, что Глеб прикрыт.
От возбуждения Валялкин уже не знал, что ему делать и куда деваться. Заметив под кроватью некромага две бутылки пива, он опустился на колени и полез под койку.
- Какого чёрта, Валенок?! – раздался удивлённый голос. – Да уж… очень мне приятно твой зад разглядывать…
Ванька схватил бутылку, отскочил назад и рывком поднялся на ноги. И тут же почувствовал на себе оценивающий взгляд.
- Что ж… мои уроки не прошли даром, - ехидно заметил Бейбарсов, - на тебя даже теперь смотреть не противно.
- Ну спасибо за комплимент, - буркнул Валялкин, открывая об кровать бутылку и делая глубокий глоток. – В сущности, ответ на вопрос, что я тут делаю: пришёл за опохмелом.
Некромаг широко заулыбался, продолжая разглядывать Ваньку. От такого оценивающего взгляда парню стало неудобно, он густо покраснел и наклонил голову так, чтобы румянец на его щеках был не так заметен.
- Похмелье мучает… ха-ха. А я часов в пять утра тросточкой покрутил, и теперь бодренький, как огурчик, - он покачал головой и отвёл взгляд.
Ему откровенно нравилось издеваться над Валялкиным.
Ванька поднял глаза и внимательно посмотрел на Бейбарсова.
- А у меня руки трясутся, - пожаловался он, - не могу даже ни одного заклинания нормально произнести.
- Бедненький, несчастненький… - с ехидной ухмылкой посочувствовал ему Глеб. – И поэтому ты потащился сюда? Только ли из-за опохмела?
- Только, - пробурчал парень, опускаясь на край кровати некромага, - кстати, спасибо.
- За смену твоего стиля? Да не за что, Валенок. Хотя какой ты теперь валенок…
Время летело совершенно незаметно. Ванька никак не мог понять, почему отношение Бейбарсова к нему так сильно изменилось. Почему он болтал с ним, как с лучшим другом… «Неужели это всё из-за вчерашней пьянки?» - с досадой думал он и в душе надеялся, что это не так.
В то же время он постоянно ловил на себе оценивающие взгляды некромага, от которых краснел и опускал глаза. А тот прямо-таки прожигал его взглядом, в котором плескался интерес и ещё какое-то странное чувство, которое Валялкин пока понять не мог.
- Если бы человек, которого ты любишь больше жизни, был твоим злейшим врагом… - пробормотал тихо Глеб, - как бы ты поступил?
Ванька вскинул на него глаза и встретился с ним взглядом.
- А у тебя с этим какие-то проблемы? – Он сощурился, пристально и с непониманием разглядывая его.
- Нет. Мне просто захотелось знать, - слишком быстро отозвался Бейбарсов.
Валялкин покачал головой.
- Я не знаю, - честно ответил он, - я с таким ещё не сталкивался.
Глеб отвёл глаза и принялся смотреть в потолок. Маечник поднял одну бровь и тихо произнёс:
- А что ты ожидал услышать?
Ответом ему было молчание. Ванька какое-то время просидел молча, а потом решился и осторожно тронул его руку.
- Бейбарсов…
Некромаг отреагировал странно. Он обхватил его ладонь пальцами и медленно сжал её. Потом перевёл взгляд с потолка на лицо ошарашенного одноклассника.
- У меня имя есть, Валялкин, - тихо и без тени ехидства заметил он, - это я так… для информации…
- Глеб, что случилось? – пересилив себя, Ванька назвал его по имени.
- А ты не догадываешься? – с деланным равнодушием разглядывая ладонь парня, спросил Бейбарсов.
Его глаза стали холодными. У Валялкина появилось острое желание вырвать у него руку, его остановило только то, что прикосновения некромага были очень приятными и даже какими-то… нежными?..
- Забей, Валялкин, - буркнул, отмахиваясь, Глеб, - всё нормально. Правда! Не смотри на меня такими испуганными глазами, мне ржать нельзя! – Бейбарсов затрясся и тихо засмеялся.
- Точно всё в порядке? – голос Ваньки дрогнул.
«И с чего это я о нём забочусь?! С чего это я волнуюсь за него?!»
Парень почесал затылок, понимая, что делает это неосознанно. Просто потому, что ему так хочется…
- И прекрати буравить меня взглядом! – отсмеявшись, добавил некромаг. – Мне это очень приятно, но от тебя такие взгляды замечать как-то непривычно…
- Почему? – брякнул Ванька прежде, чем подумал.
И замер в ожидании. «Сейчас он скажет, что это из-за того, что я мужского пола…»
- Вроде бы мы как-то врагами раньше были, - со смешком заметил Глеб, и Валялкин с облегчением вздохнул.
И тут же насторожился. «Бейбарсову наплевать, что я одного с ним пола?..»
- Бе… Глеб, - вовремя поправился он, - мне пора… наверное.
- Ва… Иван, короче, - решил некромаг, - ведь ты же ещё зайдёшь ко мне?
Ванька округлил глаза и заметил тихо:
- Конечно. Собутыльника лучше тебя на Буяне не найти…

***
Холодно…
С одной стороны что-то очень холодное, с другой стороны – наоборот, что-то мягкое и горячее, словно печка…
Таня двинула локтём. «Что-то» ойкнуло, и она моментально пришла в себя. Нахлынули воспоминания. Осознание, что она снова переспала с Ягуном, испугало её. Но юноша притянул её к себе, и его ласковый голос прошептал:
- Только не надо говорить, что мы совершили ошибку. Лично я так не считаю.
«Как он будет Катьке в глаза смотреть?..»
- Не буду. Ты всё помнишь? – Она осторожно повернулась к нему лицом.
- Помню, - он улыбнулся, - иначе я бы испугался, что лежу на холодном полу с до одури красивой девушкой…
- Я вовсе не такая, - отмахнулась Таня.
Она выбралась из его объятий и рывком вскочила на ноги. Её одежда валялась по всей лестничной площадке. Равно как и одежда Ягуна. Девушка усмехнулась и принялась одеваться. Баб-Ягун последовал её примеру, но делал это с явной неохотой.
- Сейчас куда? – спросил он её, натягивая джинсы.
- Скоро матч с Оренбургскими Вампирами, - пояснила Таня, - тебе нужно быть в форме к нему…
- А что я должен делать? И что за матч?..
…Рассказ о драконболе занял всю дорогу до стадиона. На стадионе девушка с помощью одной искры телепортировала к себе их полётные инструменты.
- Тебе придётся летать на пылесосе, - заявила она другу.
От пылесоса Ягун пришёл в восторг. Таня покачала головой. Она надеялась, что её друг, потеряв память, избавится от тяги к этим полётным инструментам. Как же она ошибалась!..
- Но комментаторство – более сложная задача, - продолжала она, - ты должен будешь представить команды, а потом, следя за событиями на поле, комментировать их…
- Это я запросто, - улыбнулся Баб-Ягун, и Гроттер заверила его, что ничуть в этом не сомневается.

Щёлкнув пальцами, девушка телепортировала себе неудачливые тёмные очки. Они должны была разбиться через час и порезать своему «хозяину» руку. Ирка нацепила агрегат и бодрым шагом потопала по улице, разглядывая окрестности. Было очень красиво вокруг. Снег ослепительно блестел на солнце, из-за чего деревья казались золотыми и серебренными. Солнечные лучи отражались от стёкол окон в домах, Ирка прямо-таки заглядывалась на окружающий пейзаж. «Чуде-есно…» Когда она последний раз видела такую красоту? Только, наверное, когда маленькая была – когда Бабаня возила её в коляске зимой на прогулку…
Воспоминания о той поре омрачались тем, что в тот момент шестилетняя девочка всё ещё не могла ходить. Ирка отогнала прочь грустные мысли и вновь улыбнулась зимнему солнцу.
Пройдя ещё квартал, валькирия осознала, что заблудилась. Район был новый для неё. Она в Москве ориентировалась хорошо, но на Водном Стадионе все дома похожи друг на друга как близнецы. И дворики все одинаковые. Неудивительно, что она не смогла запомнить дорогу…
Как назло, прохожих вокруг не было. Лишь на площадке во дворе на скамейке – на её спинке, причём – восседали два парня лет пятнадцати-шестнадцати. Впрочем, им могло быть и меньше – молодёжь сейчас такая, и не скажешь с первого взгляда, в каком году ребята родились…
- Эй, пацаны! – Ирка бодрым шагом направилась к ним. – Как на набережную отсюда добраться? А то потерялась что-то…
- Юрка, о чём она? – Один мальчишка повернулся к другому с совершенно круглыми глазами.
- Дороги не знает, - отозвался второй, - по прямой, до конца улицы, - он внимательно оглядел девушку, - там тупик дальше будет. Не доходя до тупика, последняя широкая улица – поворот налево. И по этой улице прямо до набережной. А ты нездешняя, что ли?
Ирка кивнула, округляя глаза. Как они поняли?
- Удивлена? – Юрий усмехнулся. – Мы здесь всех девчонок по именам знаем. Таких красавиц ещё не видали тут.
Валькирия-одиночка машинально покраснела. Не так часто ей комплименты делают.
- Спасибо, - она едва удержалась, чтобы не сделать реверанс.
Она развернулась в ту сторону, куда показал парень, и пошла вперёд. Когда она была уже в метрах пяти от них, она услышала приглушённый смешок:
- Боже, какая у неё фигурка… я прямо без ума.
Юноши надеялись, что Ирка не услышит, но у валькирий-то отличный слух…
Наконец, она вышла на набережную, уже тихо матерясь про себя, как же её угораздило залезть в такую задницу. Валькирии свет. Они не должны материться. Но в тот момент девушке было наплевать на это, потому что дорогу к фургону она искала долго.
Багров уже проснулся, даже оделся и теперь хмуро глядел в окно. Когда Ирка распахнула дверь, он даже не вздрогнул.
- Где гуляла?
- По району, Матвей, - она покачала головой, - а что, запрещено?
Некромаг тут же стушевался. Его положение такое – он тут никто, и зовут его никак. И он это прекрасно понимал.
- Ты готов? Нам пора вылетать, - Ирка надела на себя рюкзак, в который уже набила всё необходимое. Впрочем, этого «всего необходимого» было очень мало.
Вещей у Ирки в принципе было маловато.
- Я всегда готов, - буркнул Багров, поднимаясь с дивана, - почему ты не разбудила меня раньше?
- Пионерчик… - валькирия хихикнула. – Потому что ты упадёшь с метлы, если будешь не выспавшийся.
- А почему не телепортация? – удивился парень.
- Потому что Грааль Гардарика. – Ирка сама была немало наслышана об этой защите, и как об неё разбивались многие неумелые маги, не способные правильно и корректно составить телепортационное заклинание.
Матвей же об этой защите не знал. Пришлось объяснять.
…На метле некромагу было неудобно. Скорее всего, из-за того, что он юноша. Впрочем, Ирка подумала, что многие не натирают себе ничего об древко метлы, и списала нытьё Багрова на его чисто некромаговскую вредность.
- Я бы смог, - бурчал он, стискивая метлу в руках и стуча зубами, - составить заклинание…
- Ты что это, Матвей? – Ирка хихикнула, спокойно оглядывая окрестности. – Высоты боишься? Мне, например, очень даже комфортно.
- Леди! – выдал парень. – Ведьмы всегда летали на мётлах. Это у вас в крови!
- Еще скажи, я с молоком матери впитала, - валькирия засмеялась, - уймись, Багров, дорога не очень далёкая.
Замок показался впереди через два часа. Ирка не замёрзла. Некромаг же задубел, и девушка с ехидцей в голосе подсказала ему согреться заклинанием.
- Без тебя знаю, - обиделся парень, вертя тросточкой.
- Что ж раньше не применил-то?
- Надеялся, что и так согреюсь…
- Ну-ну…
Зачем валькирия-одиночка его поддевала, она не знала. Но это было очень весело.

***
- И долго я спала? Ой!
Прасковья так и подскочила в кресле, схватившись за рот. Она заговорила! Или это ей показалось?..
Она огляделась. В кабинете, кроме неё, был Сарданапал и Тарарах – тяжеловесный толстенький человечек среднего роста и с мощными мускулистыми руками. О том, что это и есть преподаватель ветеринарной магии, Праша узнала, разглядев одежду мужчины. «Шкура животного… как мило…»
Впрочем, девушке было не до одежки питекантропа. Оба взрослых смотрели на неё с удивлением, академик даже с каким-то сомнением.
- Ты что-то сказала, Прасковья? – уточнил он, делая шаг вперёд.
- Я только… - начала наследница Мрака и запнулась. – «Чур меня! Чур! Я разговариваю, и ничего не рушится!!!»
- Девочка, - Черноморов улыбнулся, - ты теперь элементарный маг со среднем уровнем сил. Твоя интуитивная магия под контролем. Поэтому ты и заговорила.
- И кстати… это… голос у тебя красивый очень, - вставил Тарарах, и Праша невольно покраснела.
Голосок звенел колокольчиком. Девушке он, и правда, очень нравился.
- В сущности, ты можешь идти… ах да, ты здесь ещё ничего не знаешь… - Сарданапал улыбнулся в усы. – Тарарах, отведи её к Поклепу. Он проводит её до её комнаты.
- Хорошо, академик, - питекантроп кивнул и покачал головой.
Они вышли из комнаты и отправились вперёд по коридору до кабинета завуча. Мужчина оказался на месте. И хотя он был занят, он великодушно согласился проводить Прасковью. Тарарах скрылся за поворотом коридора, а Поклеп Поклепыч предложил девушке присесть.
- К сожалению, тебе придётся подождать, - сообщил он со вздохом, - у нас осадное положение, на Тибидохс нападает Магщество, а Медузия Горгонова – препод нежитеведенья – в заложниках у Вознесенского.
- Это ещё кто? – удивилась Праша, так как про остальные действующие лица уже знала.
- Вознесенский? Маглигарх, - завуч захлопнул книжку и полез в ящик стола.
Вскоре в его руках появились перьевая ручка и бумага.
- И зачем ему Медузия? – Любопытство девушки прямо зашкаливало.
А самое главное, что она теперь говорила вслух, и ей не надо было напрягать голову для посылания ментальных импульсов.
То, что Прасковья разговаривает, Поклеп заметил только что. Он едва не выронил перьевую ручку прямо на пергамент и не сделал на нём жирную кляксу.
- Праша?.. – пробормотал он тихо.
- И я сама в ужасе сначала была, - затараторила девушка, - но, видите, я болтаю, и всё стоит на месте, пока ещё ничего не рухнуло… вот!
- Это… замечательно… - голос завуча стал ещё тише.
- Да, да, конечно, профессор! – закивала Праша.
Она поражалась своему веселью и легкомыслию. Но с другой стороны, она прямо физически ощущала, что с неё свалился какой-то груз.
- Поклеп Поклепыч! А может, я Вам помогу чем-то? – спросила девушка, подходя к столу.
- Прасковья, я заполняю расписание своих занятий, - покачал головой преподаватель, - в связи с патрулированием острова мне пришлось его изменить. Только я понятия не имею, как можно совмещать уроки третьего курса с занятиями магспирантов. Наши магспиранты такие гады, - выдал он в сердцах и хлопнул себя по губам.
- Что же с ними не то? – удивилась Праша.
- Неугомонные они, - пробормотал Поклеп, - всё время норовят школу снести.
- А если оставить с третьим курсом самого ответственного магспиранта и провести занятие у остальных взрослых? – пожала плечами девушка. – Зачем Вам разрываться?
Мужчина поднял на неё глаза и почесал затылок.
- Праша, а ты прямо гений! – произнёс он восторженно. – Только кого бы с ними оставить… ладно, об этом подумаю позже. Пойдём, я отведу тебя в твою комнату. И, кстати, держи. – Он протянул ей клубок золотистой нити.
- Что это, Поклеп Поклепыч?
- Нить Ариадны, Праша, - завуч улыбнулся, - если ты потеряешься в лабиринтах замка, она всегда поможет найти дорогу. Это дубликат, правда, но ничего в этом страшного нет.

***
Ванька захлопнул за собой дверь и развалился на кровати. «Бейбарсов вертит мной как хочет! Видит же, что человек по нему сохнет, и поэтому демонстрирует свою полнейшую неприступность! Ё-моё! Я однажды так не выдержу и полезу к нему целоваться! Боже, о чём я думаю…»
Он поднялся, стянул с себя футболку и посмотрел на себя в зеркало. Потом фыркнул и, взяв со стола тряпку, протёр зеркало. И лишь потом посмотрел, что именно он использовал в качестве тряпки. Обидно. Это был его любимый носок…
Он вновь поглядел в зеркало. Оттуда на него смотрел светловолосый худющий парень с полным отсутствием мускулов и энергии в руках и ногах. «Чёрт! Да я таким Глебу никогда в жизни не понравлюсь! Ох уж этот Бейбарсов… покачаться, что ли, мне…»
Он не понимал, почему он постоянно думает о некромаге. Вернее, понимал, но не хотел себе в этом признаваться. Ой, как не хотел… «Я влюбился в парня? Не может быть! Ну не мог я никак в него влюбиться! Он же самовлюблённый эгоист! Самолюбивый кретин! Чурбан бесчувственный!.. да, я определённо в него влюблён, только КАКОГО ФИГА?!!!»
Показав язык своему отражению, Валялкин натянул футболку и потянулся. Может, ему, правда, стоит спортом заняться? Но это может вызвать подозрение у Таньки…
Косых взглядов Гроттер он боялся больше всего. Он всё ещё её любил, и даже больше, чем прежде. Он понимал, что с Глебом хочет лишь сблизиться один раз… а вот Таню разочаровывать он не хотел. Хотя с другой стороны, он мог сказать ей, что делает это для неё…

Часть 2.

Плохие дела и их последствия.
Пролог.
Туман… вокруг только туман и ничего больше. Совсем ничего невидно. Главное – не упасть. Желание забыться перехлёстывает через кран. Вперёд движет одна лишь мысль: «Спасти любимую школу». Спасти Тибидохс…
А куда идти дальше, если ничего невидно? Она ощупала руку и обнаружила, что кольца нет. Отчаянье захлестнуло её. Что же теперь делать?..
Кто-то тронул её за плечо. Она резко развернулась, но там – никого. Она до боли в глазах вглядывалась в туман в надежде хоть что-то разглядеть… или кого-то…
Ещё одно прикосновение… к другому плечу… ещё один разворот. И опять никого. Отчаянье ещё сильнее. Ей никогда не выбраться отсюда… да и вообще… где она?..
- Меди! Медузия! Горгонова, проснись, кому говорю! – раздался откуда-то знакомый голос.
Кто её зовёт? Кто хочет, чтобы она проснулась? Она не помнит… чей это голос? Почему он знаком ей?..
- Медузия! Ради Сарданапала, очнись!
Сарданапал? А кто это? Без понятия… вокруг туман… зачем ей просыпаться? Она не спит, она бодрствует…

- Вознесенский, ты дегенерат! – взвыл Бессмертник. – Она умирает!
- С чего бы это?
- Не знаю! Посмотри на неё! Она дёргается в судорогах. По-моему, это предсмертная агония.
Эдуард подошёл к женщине и внимательно оглядел её. У неё даже цвет волос померк. Она вся была какая-то бледная, тусклая… и очень холодная.
- Подними её на руки, Кощеев, - велел олигарх.
Председатель Магщества выполнил приказ. Вознесенский опустился на колени рядом с койкой, на которой только что лежала Медузия, и принялся внимательно её разглядывать. Он несколько раз провёл по ней рукой и удовлетворённо встал, что-то сжимая в ладони.
- Клади её обратно, - вздохнул он, - и готовь носилки для перелёта. Её придётся вести обратно в Тибидохс.
- Так что с ней случилось, Вознесенский?!
Эдуард резко развернулся к нему.
- Смотри, - он поднёс ладонь к самому носу Бессмертника. В пальцах олигарха была зажата крупная игла. – Я думал, что уничтожил всё, - произнёс мужчина, - я не хочу ей смерти.
- Что это?
- Результат одного из моих экспериментов. Сильнейший яд… если её сейчас не отвезти в Тибидохс, она умрёт…

Глава 1.
Таня наклонилась над лежащим на берегу телом.
- Если так будет продолжаться, Буян станет кладбищем, - протянула она, - для знаменитостей. Ягун, поди сюда.
Лопоухий комментатор поспешил к подруге, охнул и уставился на девушку.
- Мамочка моя бабуся! Он жив?
- Понятия не имею, - отозвалась та, опускаясь рядом с телом на колени, - надеюсь, иначе весь мир сойдёт с ума от горя.
- Что девчонки в нём находят? – задал риторический вопрос Ягун.
Таня ощупала запястье.
- Он жив. Пульс слабый, но есть. Удивительно, потому что он провёл в воде неизвестно сколько времени.
- Наверное, у него есть жабры, - пошутил парень.
- Его уже очень много раз пытались убить, - хмыкнула Таня, - но он очень живучий. Ладно, пошли. Надо скорее его в магпункт оттащить.
Радости Кати не было предела. Ягге восторга не показывала, но облегчение на её лице явно было. Ещё бы! Помри Пуппер в океане, весь мир бы в трауре год ходил…
- Где вы его нашли?! – воскликнула Лоткова.
- На берегу, где ж ещё… - вздохнула Гроттер, - насколько я знаю, для трупов и тех, кто без сознания, Гардарика не преграда. Его вынесло волной. И это уже не первый труп за последний месяц.
- Он жив! – возмутилась Катя.
- А что, кого-то ещё приносило? – удивился Баб-Ягун.
- В основном дохлых кошек, собак, рыб, черепах… - покачала головой Ягге, осматривая Гурия. – Был один человек… но это был пьяный лопухоид, упавший с пристани… ему стёрли память и отправили домой.
- Как Пуппер? – спросила Таня, поднимаясь со стула.
Старушка промыла ссадины на щеках и хмыкнула:
- Жить будет, но уродом.
- В смысле? – испугалась Лоткова.
- Да шучу я, шучу. Даже переломов нет.
- Да, - протянула Гроттер, - определённо страшно живучий.

Вскоре у дверей магпункта собралась вся школа. К Пупперу припёрлись почти все, особенно преподаватели, и Таня с Ягуном поспешили ретироваться. Ванька к ним присоединился чуть позже. Он сказал, что заносил Бейбарсову еды. Никто ему не поверил. А зря…
Глебу не становилось ни лучше, ни хуже. Он убирал боль с помощью трости и мог хоть как-то вставать с кровати. Но иногда от какого-то особо резкого движения у него начинались кровотечения, после чего он лежал пластом дня четыре подряд.
Ягге не знала, как помочь некромагу. Она делала всё, чтобы не дать ему умереть. Но как извлечь у него из организма кусок ребра, она понятия не имела. Везти парня к лопухоидам все боялись. Вообще-то, по сути, Глеб уже несколько раз должен был умереть.
Ванька часами просиживал в магпункте. Бейбарсову очень нравилось трепаться с ним, и он этого не скрывал. Всё равно делать ему было там нечего.
- Что у тебя с ним? – хмыкнул Ягун. – Ты к нему бегаешь каждый день раза по два! Влюбился, что ли?
Валялкин покраснел. Признаться им, что ли?.. не, не стоит. Засмеют. Другое дело, что Таньке это вряд ли сердце разобьёт. Они с Баб-Ягуном явно давно уже встречаются…
- Не влюбился, - буркнул парень, - я ещё не готов к этому разговору, не надо…
- Ладно.
Осадное положение школы не было отменено. Медузия всё ещё была в руках Вознесенского, и ребята всё ещё планировали, как её спасти.
Раздался оглушительный стук в окно. Таня испугалась, что купидон, ломившийся в замок, разобьёт стекло, и поскорее распахнула раму. Розовощёкий малыш вручил ей письмо и свалил прочь, даже вознаграждения не попросил. Гроттер уставилась на конверт.
«Академику Сарданапалу Черноморову», - гласила надпись.
В другой момент Таня бы побоялась вскрывать письмо. Но оно было самым обычным, ничуть не магическим, поэтому девушка в мгновение разорвала конверт и уставилась на лист бумаги.
«Черноморов,
произошло ЧП. Мы с Бессмертником сейчас привезём Медузию, нужна срочная помощь квалифицированного специалиста.
Э. Вознесенский».
Ребята охнули и рванули обратно по коридору в магпункт. Преподаватели, скорее всего, всё ещё там…

***
- Прасковья, мы с тобой подружимся, - заявила Ирка, - я в этом уверена.
- Да-да, - кивнула девушка, растирая красные от долгого чтения глаза.
Она вновь сидела за книгой Белого Мага. Уже часа два сидела, когда в дверь её комнаты постучала симпатичная блондинка и заявила, что она её новая соседка. Праше было наплевать. Ей было наплевать абсолютно на всё – глаза нестерпимо болели и закрывались, и очень хотелось спать.
- Ну чего ты, Прасковья? Пошли по школе, что ли, пройдёмся? – Ирка решила её растормошить.
- Нет, спасибо, - отозвалась брюнетка, - ты как хочешь, а я хочу вздремнуть.
- Сейчас же только три часа дня!
Праша уже сопела в две дырочки, положив голову прямо на книгу Белого Мага.
Ирка вздохнула и вышла из комнаты. «Надо найти комнату Багрова. Хоть с ним пройдусь, главное, не в одиночку…»
Комнату Багрова она нашла довольно быстро. Аура у комнаты была специфическая, так что особого труда её отыскать не составило.
Школа была почти пустой. В смысле, в коридорах никого не было. Возможно, это всё потому, что все в магпункте – радуются тому, что выжил Пуппер…
- О чём ты думаешь, Ирка? – хмыкнул Матвей.
- С чего ты взял, что я о чём-то думаю? – удивилась валькирия.
- У тебя лицо страшное, - засмеялся некромаг.
- Пошли на стадион, - буркнула Ирка, - там легче думается…
Стадион девушку поразил. По крайней мере, он выглядел не так, как она себе его представляла. Впрочем, это всё проделки Хаары. Валькирия разящего копья в поисках контрабаса Тани Гроттер перестроила стадион…
Из одного ангара доносился сдавленный кашель, хрип и надрывное удушливое сопение. Ребята рванули туда. Внутри царил полумрак, Ирка подняла копьё, освещая помещение.
На несгораемых опилках катался на спине маленький дракончик Разящий. Ворота команды Тибидохса задыхались, дракона скручивали судороги, и ему явно было плохо.
- Жди меня здесь! – вскрикнула валькирия и, щёлкнув пальцами, телепортировала прочь.
Багров подошёл к Разящему.
- Что с тобой? – пробормотал он, внимательно осматривая его. – Древнир тебя побери, у тебя температура ненормально высокая даже для дракона!
Он обошёл его вокруг, надавливая на некоторые точки на теле. Дракончик перестал трястись, задышал намного легче. Он посмотрел на некромага неподвижными зрачками и ткнулся носом ему в руку, будто благодаря его.
- Я не лекарь, - вздохнул Матвей, - просто я подумал, что нервные окончания у дракона должны быть почти в тех же местах, что и у человека…
- Ты правильно подумал, - раздался хриплый голос сзади.
Багров повернулся. На пороге ангара стояли Соловей, Тарарах и Сарданапал.
- Ты можешь быть свободен…

Ирка вбежала в магпункт с таким видом, что преподаватели подскочили.
- Что случилось, валькирия?! – удивился глава Тибидохса. – Что-то с Прасковьей?
- Ваша Праша спокойно спит у себя в комнате! – покачала головой Ирка. – Проблемы с Разящим.
- Что случилось? – охнул Тарарах. – Что с ребёнком?
- Ему плохо, - воскликнула валькирия-одиночка, - с ним Багров, надеюсь, он хоть немного облегчит его страдания.
- Насколько плохо?
Соловей, Тарарах и Сарданапал уже бежали по коридору. Ирка едва за ними успевала.
- Он мучается от удушья, кашляет и катается на спине по ангару, - перечислила девушка симптомы.
- Древнир милосердный! – охнул Соловей. – Наши ворота! Что же теперь будет?!
- Мы с Тарарахом постараемся ему помочь, - вздохнул академик, - спасибо, валькирия.

***
Сарданапала в магпункте не оказалось. Ягге сообщила, что Разящему плохо, и что академик с Соловьём и Тарарахом бросились на стадион.
- Древнир их всех побери! – взвыла Таня. – Что нам теперь делать?!
- Бежать на стадион, - резонно заметил Ягун.
- И сколько мы времени на это потратим? Бессмертник и Вознесенский, возможно, уже летят сюда!
- Чего-о?! – вытаращилась Ягге.
Гроттер быстро объяснила. Старушка хмыкнула:
- Что ж вы мне сразу не сказали? Я мигом!
И она исчезла. Ребята переглянулись.
- Куда это она? – удивился Ягун.
- Наверное, на стадион. Мы-то телепортировать не умеем…

- Глеб, ты как?
Некромаг не реагировал. В глазах Ваньки появился ужас. Парень подошёл к койке и осторожно потряс Бейбарсова за плечо. И отдёрнул руку – некромаг был холоден как лёд. А сам юноша не дышал. Да что же это такое?!
Ванька вскинул палочку и сделал полное сканирование организма. И обомлел: кусок ребра воткнулся в лёгкое и почти продырявил его. А некромагу уже не хватало воздуха…
- Болеус обуздатус! – шепнул Валялкин, направляя на грудь некромага. – Сгиниум визео мео кусок ребра!
Он не надеялся, что подействует. Но он надеялся на чудо.
Некромага скрутила судорога. Ванька прижал его руки к кровати, навалившись всем телом. Конечно, он был слабее Глеба, но он очень хотел его спасти.
Судороги прекратились, Бейбарсов задыхался. И Валялкину ничего не оставалось сделать, как прильнуть губами к его полураскрытому рту, чтобы вдохнуть живительный воздух в его лёгкие. Только бы получилось…
Глеб задышал, часто-часто. Дыхание постепенно восстанавливалось. Ванька отстранился, глядя на стремительно розовеющие щёки некромага. Вскоре тот распахнул глаза и уставился на него.
- Что ты сделал, Ванька? – спросил он дрожащим голосом.
- Ничего особенного… - пробормотал Валялкин. – Что с тобой случилось?
Некромаг отвёл взгляд.
- Как у тебя получилось убрать осколок ребра? – спросил он тихо.
- Я не буду это подробно описывать, - мотнул головой Ванька, - как ты себя чувствуешь? Почему осколок вдруг воткнулся в лёгкое?
Бейбарсов молчал.
- Ладно. Главное, что всё в порядке. Я пошёл.
- Подожди, - голос Глеба стал совсем тихий, - я хотел передать тебе свою силу и умереть.
- Что?! – ахнул Валялкин.
- Да… - Он вздохнул. – Я не ожидал, что ты сможешь… меня спасти… ты поцеловал меня…
- Нет, - возразил блондин, - это было искусственное дыхание.
- Жа-алко… - протянул некромаг, делая обиженное лицо. – А я-то надеялся…
- Чего-о? – вытаращился Ванька.
Брюнет усмехнулся.
- Ничего… забей.
***
Бессмертник поднял Медузию на руки и переложил на полётные носилки. Женщина была холодна как лёд и кроме слабого дыхания не подавала никаких признаков жизни. Мужчина провёл пальцами по её бледному лбу и вздохнул. «Этому Вознесенскому давно пора на тот свет! Как только Меди поправится, я его убью!» Он глянул на силуэт маглигарха и стиснул зубы. Эдуард о чём-то договаривался со слугами и не замечал ненавидящего взгляда председателя Магщества.
«Интересно, с чего вдруг Вознесенский так перепугался? – думал Кощеев, разглядывая теперь уже лицо Медузии. – «Обязательно везти в Тибидохс!» Но зачем? Он взял её в заложники, на кой чёрт её везти обратно? Хотя с другой стороны, Меди наконец-то будет спасена…»
- Кощеев, я же не подонок какой-нибудь? – хмыкнул Эдуард, подходя к носилкам. – Зачем мне лишний труп? Тем более такой замечательной женщины, как красавица Горгонова…
- Прекрати читать мои мысли, - буркнул Бессмертник, убирая руки от лица женщины, - ты готов? Чего копаешься? Сам сказал, она может умереть!
Вознесенский смерил председателя Магщества скептическим взглядом.
- Ладно. Полетели. А то она, и впрямь, помрёт.
Носилки поднялись в воздух. Двое мужчин опустились на них, полыхнула красная искра, и полётный инструмент вместе со своим грузом вылетел в окно.

Перед глазами пролетает жизнь.
Вот ей отрубает голову Персей… вот Сарданапал договаривается с ним и забирает тело с головой с собой… зачем он тогда это сделал? Зачем он спас её? Кто вообще такой Сарданапал? А Персей кто?..
Как странно всё… как будто смерть обволакивает своей тёмной паутиной…
Почему так холодно? И мокро?..
«Кто я такая? Где я? Как я здесь очутилась?»
И бесконечная неразбериха в мыслях…
Крики какого-то мужчины. Откуда они? Почему они призывают бороться? С чем бороться? Зачем?..
Если ей суждено умереть, пусть так оно и будет…
Зачем бороться за её никчёмную жизнь? Что хорошего она сделала в своей жизни?..
Чьи-то тёплые пальцы на лбу. Но почему она не видит их? Прикосновение есть, но кто это? Кто рядом с ней? Кто хочет, чтобы она жила и боролась?..

- Долго ещё лететь, Вознесенский? В какой заднице находится этот твой особняк?!
- Не в заднице, а недалеко от Лысой Горы, - хмыкнул Эдуард, - и лететь нам не очень долго.
- Она окочуриться успеет за это время! – Бессмертник бережно взял руку женщины в свои ладони. – Меди, борись, прошу тебя… если она умрёт, Вознесенский, ты отправишься за ней.
- Ты справишься со мной, Кощеев? – холодно поднял брови маглигарх.
- Уж постараюсь…
В гробовом молчании они летели ещё полчаса. Хотя почему же в гробовом? Бессмертник всё это время сжимал запястье Медузии и шептал ей, что ей надо бороться.
А вот и Тибидохские стены. У Кощеева загорелись глаза. Господи… только бы они успели…

- Он будет жить, Тарарах?
Соловей О. Разбойник нервно теребил ручку своей трости, изредка поглядывая на бедного Разящего. Преподаватель ветеринарной магии последний раз проверил пульс дракона и отошёл от него.
- А хто его знает… - пробормотал он, - что за отрава, ума не приложу! Я таких ещё не встречал…
- Ты в состоянии определить, каким образом отравили Разящего?
- Не-а, - помотал головой питекантроп, - если б у него где что торчало, ну там, копьё отравленное, стрела, дротик… а так непонятно.
- Может, в ртуть чего подсыпали? – Соловей глянул на Сарданапала, задумчиво застывшего у головы дракона.
Глава Тибидохса покачал головой и наклонился, внимательно разглядывая зрачки Разящего.
- Это не яд, - вздохнул он, - дракона заколдовали, вот здесь даже есть отметина, где заклинание коснулось морды, - он потрогал правое веко животного, - если я не ошибаюсь, здесь у драконов самое нежное и уязвимое место. Верно, Тарарах?
Мужчина закивал:
- Если сюда правильно вломить, дракон даже умереть может…
- Его можно спасти? – спросил Соловей, и его голос дрогнул.
- Я не знаю, - отозвался академик, - дня два-три у него есть. А пока…
Его прервал жуткий грохот, донёсшийся с поля. Преподаватели ринулись туда, даже Разящий вскинул голову и прислушался.
Мужчины выбежали из ангара и обомлели: посреди стадиона стояли Вознесенский и Кощеев. Между ними на носилках лежала Медузия.
Сарданапал вскинул кольцо.
- Не стреляйте! – тут же завопил Бессмертник. – Меди, она… ей срочно нужна помощь!
- Почему я должен тебе верить? – сощурился академик, не опуская кольца.
- Потому что тебе совершенно не нужна её смерть, Сарданапал! – воскликнул председатель Магщества.

Ягге возникла на стадионе и возмущённо захлопала глазами. Пять мужиков стояли столбами и ровным счётом ничего не делали, чтобы помочь бездыханной Медузии.
- Ну дебилы! – выдала старушка и ринулась к носилкам. – Сарданапал, ты будешь продолжать так стоять и ждать, пока она помрёт?! Быстро сюда!
Глава Тибидохса опомнился от крика старой богини и бросился к ней. Соловей и Тарарах последовали его примеру. Ягге склонилась над женщиной.
- Что вы с ней сделали, ироды?! – Она кинула гневный взгляд на Вознесенского и Кощеева и выпустила искру, поднимая носилки на воздух. – Все пулей в магпункт и ждать нас! Валялкина – на стадион, пускай осмотрит Разящего. Чего рты раззявили, окаянные?! Перевелись мужчины на нашей планете настоящие…
Так, ругаясь в полголоса, она отправилась в сторону замка, таща по воздуху носилки с Медузией впереди себя. Мужчины же, решив не испытывать терпение старушки, поспешили ретироваться.

***
- Тань?..
- Чего?
- Угрюмая ты какая-то, мамочка моя бабуся!
- Усталая просто…
- Так расслабься, отдохни…
- Ты что! Нельзя! Завтра экзамен по рунам у Сарданапала! Думаешь, он забудет о нём?
- Мог бы и отменить!
Гроттер фыркнула:
- Как же! Старпёр с утра экзамен проводит, а вечером типа финальная развязка – кого куда отправлять и кому пинков раздавать…
Баб-Ягун пожал плечами:
- На все сто процентов уверен, что Клоппика в Дубодам отправят.
- Жалко мне его, - вздохнула Таня, - маленький ведь, не соображает ничего…
- Ничё! В кутузке быстро состарится!
- Чего ты так злобно о нём?
Ягун покачал головой:
- Медузия чуть не погибла. Знаешь, а ведь без неё Тибидохс бы уже совсем другим стал…
Таня обняла парня за шею и прижалась к нему.
- Мы все – частички одного целого… частички нашей школы… Тибидохс наш дом… если хоть одна маленькая частичка пропадёт – кто угодно, начиная с какого-нибудь первоклашки и заканчивая Поклепом… школа уже другой станет…
Лопоухий комментатор усмехнулся:
- Это всё равно, что из пылесоса какую-то деталь вытащить. Пусть даже незначительную! И весь механизм развалится…
- Нашёл с чем сравнить, - рассмеялась Таня и чмокнула его в шею чуть ниже уха.
Ягун охнул.
- Никак не могу к этому привыкнуть! Не легче ли поцеловать куда надо?
- Чтобы поцеловать куда надо, нужно, чтобы ты голову наклонил, - резонно заметила Таня, - это единственное место, куда я дотягиваюсь.
Баб-Ягун послушно склонил голову. Гроттер поцеловала его в губы. Через некоторое время, когда они оторвались друг от друга, юноша вздохнул и тихо спросил:
- Не значит ли это, что ты теперь моя девушка?
- Я давно твоя девушка, - звонко рассмеялась Таня.

***
«Пуппер! Солнце! Я тебя люблю, но замуж не пойду!» - напевала Лоткова, шагая бодрым шагом по коридору в сторону магпункта. Она только что приняла решение. Хотя Гурий настаивал, чтобы девушка обязательно расписалась с ним, Катюша совершенно не собиралась этого делать. Поэтому сейчас она шла чтобы поставить перед парнем выбор: либо она живёт с ним гражданским браком, либо…
- Кать, ну ты же не бросишь меня, правда?
Девушка даже не успела ничего сказать. Она так и замерла на пороге, встретившись с Гурием взглядом.
- Я знаю, что не бросишь, Катерина, - заявил Пуппер, сверля её зелёными глазами.
Катя вздохнула. Ну неужели у неё на лбу написано: «Хочу быть только с тобой, Гурий Пуппер»? Она подошла к кровати брюнета и стащила с него круглые очки.
- Кто мне линзы носить обещал?
- В этих очках весь мой шик! – фыркнул парень, пытаясь отобрать своё имущество.
Лоткова выпустила зелёную искру, и очки испарились без следа.
- Э?!!! – вскрикнул Гурий и замер с открытым ртом.
Катюша подняла пальчик с идеально наманикюренным ноготком и медленно, с какой-то ленивой грациозностью, вернула на место отвалившуюся челюсть звезды драконбола.
- Ты собирался делать мне предложение? – Она склонила голову на бок.
Пуппер вздохнул. Ну неужели у него на лбу написано: «Катя, выходи за меня замуж»?
- Я выйду за тебя только при одном условии, - произнесла Катерина, внимательно следя за реакцией парня.
- Слушаю тебя внимательно…
- Ты начинаешь носить контактные линзы! Вопрос закрыт!
Гурий резко притянул девушку к себе. Лоткова даже ахнуть не успела, как оказалась под парнем.
- А в остальном ты на всё согласна? – Он одним движением стянул с неё розовую блузку, обнажая красивую упругую грудь, прикрытую кружевным белым бюстгальтером.
- Смотря на что… - прошептала Катя, уже мысленно стоная от наслаждения.
Пуппер умел приводить в экстаз одними только прикосновениями…
- Ты готова мотаться за мной по всему миру? Я звезда драконбола, помнишь об этом?
- Готова, - кивнула Лоткова, приподнимая бёдра над постелью.
Юноша стащил с неё юбку.
- Ты готова родить мне наследника или наследницу?
- Сколько хочешь, - выдохнула девушка, когда Гурий рывком сорвал с неё лифчик.
- А ты готова оказываться в постели по первой моей просьбе?
Катерина сощурилась, выпустила искру, и со звезды драконбола в мгновение ока исчезла вся одежда.
- Ты ещё замучаешься от меня избавляться, - прошептала она, целуя парня в горячие губы.

***
- Меди?
- Полночь уже, Бессмертник! Да и не вежливо к дамам сзади подкрадываться!
Кощеев хмыкнул. Да уж. Коридор на «Исчезающем» этаже – самое лучшее место для беседы. Хотя свет луны, падавший в окно, делал обстановку крайне романтичной.
- Что ты здесь делаешь? – поинтересовалась Медузия, глядя в окно.
Председатель Магщества приблизился к ней.
- Не поверишь, Меди! Гуляю!
Доцент Горгонова звонко рассмеялась. Бессмертник качнул головой:
- Я же сказал… а я ведь реально гулял. Вознесенский страшно храпит, в одной комнате с ним находиться невозможно.
Медузия продолжала улыбаться. Эдуарду и Кощееву выделили одну общую комнату. Слава богу, хоть кровать вторую поставили. Впрочем, она, Меди, тоже бы не смогла долго находиться в одной комнате с маглигархом.
- У меня аллергия на этого типа, - пробурчала она, поворачиваясь к председателю Магщества, - интересно, какова его дальнейшая судьба?
- Ну, в Дубодам его не посадят, - хмыкнул Бессмертник, - его, во-первых, обманули. А во-вторых, ты осталась жива.
- Да я бы его сама… голыми руками… - Женщина изобразила, будто кого-то душит. – К сожалению, это незаконно. И его судьбу будет решать…
- Тётя Пуппера, - засмеялся Кощеев, - ведь её бедный племянник тоже чуть не погиб…
Доцент Горгонова повернула голову и посмотрела ему в глаза.
- Спасибо.
- За что? – удивился мужчина.
- Ну ты ведь пытался мне облегчить муки, - улыбнулась Медузия, - верёвки снял, массаж сделал, и всё такое… скажи… ты ведь любишь меня до сих пор, я права?
Повисло молчание. Наконец, Бессмертник шумно выдохнул:
- Можешь даже не сомневаться. Только я прекрасно знаю, что не нужен тебе. Кому нужен импотент, носящий личину, но имеющий на самом деле ужасную внешность?
Меди покачала головой, а потом вдруг крепко обняла Кощеева за шею.
- Ты оказался хорошим другом. Ты нужен мне, потому что не падла, как я думала раньше.
- Слово-то какое, - хмыкнул Бессмертник, с трудом выходя из оцепенения.
Он неуверенно положил ей руки на спину и тоже обнял.
- А Вознесенского по-другому и не назовёшь, - хмыкнула Медузия.

Глава 4.

Матч.
- И вот снова с вами снова я, всеми любимый и никогда не унывающий Баб-Ягун! – раздался голос комментатора над полем.
Ягунчик очень быстро понял, что именно от него требуется. Мало того, он даже говорить начал точно так же, как до потери памяти! Другое дело, что на руке у парня теперь была подсказка не только о команде Оренбургских Оборотней, но и о своей собственной.
- Сегодня замечательная погода, яркое солнышко слепит нам всем глазки! Только у команды Тибидохса иной взгляд на это дело. Но что это я сразу о своей команде? Для начала поприветствуем наших гостей!
Ягуна видно не было. Команда «Тибидохское проклятье» решила произвести на болельщиков впечатление. Если вспомнить, как они теперь выглядели, то фурор был им обеспечен. Ребята толпились в раздевалке, а Ягун, высунув из-за шторы только серебряный рупор и нос, комментировал происходящее на стадионе пока с земли.
- Номер один – Карапетян Наталья! – заорал он, когда команда Оренбургских Оборотней вылетела на поле. – Защита дракона, пылесос Грязюкс. Надо же! Как у Катерины Лотковой из нашей команды!.. – Он кашлянул.
Наташа выглядела сногсшибательно: золотистые волосы развевались на ветру, точёная фигурка радовала глаз. Все движения были крайне грациозными.
- Номер два – Череззаборногузадерищенский Максим! Если честно, я бы не позавидовал человеку с такой фамилией. Это у нас… тоже защита дракона! И летает он… - Ненадолго комментатор замолчал. – На заборе!
Стадион ахнул: черноволосый парень летел на секции зелёного деревянного забора и, похоже, вполне радовался жизни.
- Поприветствуем третий номер – Наскальная Светлана! Полузащита, полётный инструмент – кусок скалы!
Таня тихо усмехнулась. Как фамилии соответствуют полётным инструментам!
- Номер четыре – Кальянова Ксения, полузащита, пылесос «Чистотайд»! – прокричал Ягун и осёкся – темноволосая девушка летела по стадиону по синусоиде, и было удивительно, как она ещё вообще держится на полётном инструменте. – Под номером пять мы увидим… Карапетян Алексея! Полузащита, пылесос Грязюкс…
Сначала всем показалось, что первый номер Оренбургских Оборотней раздвоился. Потом, конечно, все заметили, что номер пять – всё же парень: немного отличалась манера полёта и черты лица. Но волосы, глаза и поведение…
- Чую я, сегодня близнецы Карапетян зададут нам жару… - пробормотал Баб-Ягун, - шестой номер – Васнецов Арсений! Нападение, летает на мольберте… мольберте?!
- Да-а… - протянула Гробыня, разглядывая вылетевшего на поле рыжего паренька с мелкими чертами лица, но крайне одухотворённым выражением на нём, - чего я только не видела на своём веку… но мольберт встречаю впервые!
- Пожелаем удачи потомку великого художника! – заявил Ягун. – Номер семь – Павлова Василиса. Полузащита, летает на громадной стреле. Минуточку… - Парень пригляделся к парящей в небе красавице блондинке. – Если это та дама, о которой я подумал… то мы сегодня попали очень сильно! – И без перехода продолжил: - Номер восемь – Агневская Патриция, нападение, пылесос Занусси.
- Откуда она взяла такой дорогущий аппарат?! – воскликнула Пипа, хмуро разглядывая блестящий на солнце пылесос. – Вот почему на меня такая красота не смотрит, и я летаю на лопате с пропеллером?!!
Конечно, её вопль стадион заглушил, но полётный инструмент Патриции задымился. Девушка поспешно вскинула кольцо, залатывая дырку в боку бака, и послала Пенелопе в ответ мощный сглаз. Только она не учла, что её искорку смело волной интуитивной магии, не нанеся мадемуазель Дурневой никакого вреда.
- Девятый номер – Михаил Ракитин, нападение, летает на крутящемся компьютерном стуле. Замечательная вещь! Только как он ею управляет?
Брюнет продемонстрировал, как. Его полётный инструмент сделал круг по полю и замер между двумя другими игроками.
- И, наконец, номер десять. Выдающийся игрок в драконбол, обладатель трёх или четырёх кубков, троекратный чемпион в гонках на пылесосах… Саргасян Антонина!
Стадион притих, а затем взорвался оглушительными аплодисментами. Таня выглянула из-за шторки, чтобы рассмотреть свою главную противницу. Тоня обладала ярко-алыми волосами, курносым носом и совершенно не выдающейся внешностью. Но вот летала она!.. Это был высший пилотаж. Антонина будто была одним целым со своим пылесосом. Он ни разу не упал в воздушную яму, будто чувствовал их и сам облетал – казалось, что Саргасян не управляет им.
- Но, похоже, пора и нашим пташкам вылетать из гнезда, - завопил Ягун, когда стадион стих.
Он отодвинул штору, ребята оседлали свои инструменты и вылетели на поле.

На стадионе повисла тишина. Десять серебряных фигурок облетели поле, нещадно слепя зрителям глаза – солнце отражалось абсолютно от всего: от волос, одежды, полётных инструментов…
На мир команда «Тибидохское проклятье» смотрела салатовыми глазами, излучавшими какой-то мертвенный цвет. Тишина на поле стояла такая, какая в библиотеке не бывает по ночам. Из оцепенения всех вывел Усыня, громко чихнувший на последнем ряду.
Команда Тибидохса заняла своё место на поле, и Ягун начал представление игроков.
Громче всего аплодировали Демьяну Горьянову, Кате Лотковой и, конечно же, Тане. Активно хлопали Маше Феклищевой, Кузе Тузикову и новой звезде команды – Агаше Сердюковой. Когда Соловей увидел, как выпускница Магфорда держится в воздухе, он не смог ей запретить участвовать в игре.
- Дракон команды Оренбургских Оборотней – Венгерский шипохвостый Генрих! – раздался голос Ягуна над полем.
Ворота ангара раскрылись, и золотистый гигант поднялся в небо. Он был моложе Гоярына, но тоже выглядел величественно. Золотой гребень блестел на солнце, широкие крылья разрезали воздух, как нож масло. Дракон сделал круг над полем и завис в воздухе позади своей команды.
- И, наконец, дракон команды Тибидохса… - комментатор сделал эффектную паузу, - ни с кем несравненный Разящий!!!
Трибуны взорвались аплодисментами. Ворота ангара молодого дракона распахнулись, и оттуда вылетела реальная стрела. Если мерно парящего Генриха все могли спокойно разглядеть, Разящий двигался так быстро, что только блеск от его серебряного хвоста был виден на поле.
- Замри, - шикнула на него Катя.
Разящий коротко выдохнул огонь, и девушка ахнула: струя пламени превратилась в аккуратное светящееся сердце, которое растаяло через минуту.
- Кто его этому научил? – заинтересовалась Рита.
Все замотали головами. Агаша потупила взор.
- Итак, арбитры выпускают мячи, и… матч начался!!! – прокричал Баб-Ягун. – Наша новая звезда Агаша завладевает одурительным мячом. Браво, красавица! Она даёт пас Семь-Пень-Дыру, но мячик пытается перехватить Наташа Карапетян… ой, как неловко! Это был заговоренный пас, и бедная блондинка теперь планирует на песочек… а Пень с одурительным мячом несётся к Генриху.
Таня перестала слушать Ягуна. Она заметила под самым куполом обездвиживающий мяч и рванула туда. Ей наперерез бросилась Кальянова Ксения. Сначала Гроттер показалось, что девица намерена отобрать у неё мяч… но вскоре она поняла, что Ксюша не в состоянии играть – её лицо было практически безумным, и летела она «по синусу». Таня позволила в себя врезаться и сделала «неловкий» взмах рукой, и брюнетка свалилась со своего пылесоса. Гроттер дёрнула за кольцо на мантии у девушки, и та повисла на платке-парашюте.
- Оренбургские Оборотни в самом начале игры потеряли двух игроков! – воскликнул Ягунчик, который был определённо рад этому обстоятельству. – Карапетян Алексей атакует Разящего пламягасительным мячом. Но наш дракончик не так-то прост! Красавец Разящий не открывает пасть широко, атакует игроков меткими узкими струями огня, и забросить мяч ему в пасть не представляется возможным. Алексея подрезает Зализина, от неожиданности парень теряет управление… и вот уже третьего игрока лишилась команда Оборотней…
В этот момент на другом конце поля вилась оживлённая борьба за одурительный мячик – Семь-Пень-Дыр столкнулся с Наскальной Светланой, не свалился с пылесоса, но выронил мяч. Его тут же подхватила Света и рванула обратно, но Агаша подрезала её – пылесос манёвреннее куска скалы…
- Хрясь! Агафья забрасывает одурительный мячик! 1:0 в пользу Тибидохса! – заорал Баб-Ягун.
Сработала магия мяча. Генрих закрутил головой и обнаружил в нескольких метрах от себя Максима с длинной фамилией. Решив, видимо, что количество букв в фамилии не влияет на вкус мяса, дракон, не долго думая, схрумкал игрока собственной команды вместе с забором. Впрочем, ему показалось мало, но все игроки уже отлетели от него на большое расстояние, а ввиду массы своего тела Генриху просто было лень лететь через всё поле, чтобы полакомиться человеченкой.
Таню подрезал Васнецов Арсений, тоже заметивший обездвиживающий мяч. Девушка вмиг забыла, что на другом конце поля Ягун ведёт борьбу с Василисой Павловой за перцовый, и Ракитин Миша подрезал Риту Шито-Крыто в сражении за чихательный.
Но обездвиживающий вновь ускользнул. Зато Ягун наконец-то отвоевал у Васи перцовый мяч и бросил заговоренный пас Тане. Арсений попытался перехватить мяч, но не угадал контрзаклятье и полетел на песочек. Оборотни лишились ещё одного игрока.
Хрум!
Гроттер резко обернулась и увидела, что вниз на платке-парашюте планирует Ритка. Ракитин с победной физиономией понёсся к Разящему.
- Лоткова!!! – завопила Таня.
Катя вовремя обнаружила Михаила, молодой дракон обстрелял парня, крутящийся стул задымился. Ракитин вскинул кольцо, наскоро латая свой полётный инструмент, и выпустил чихательный мяч из рук. Его тут же перехватил Кузя Тузиков и послал Агаше через всё поле с заговоренным пасом.
Таня ломонулась к Генриху напролом. Она уже начинала скучать. Игра была совершенно неинтересной. Никакого азарта, ровным счётом ничего…
- Мамочка моя бабуся! Гроттер забрасывает в пасть дракону Оборотней перцовый мяч! 6:0 в пользу Тибидохса! Танька молодец! Но, вообще-то, пас послал ей я…
Девушка благодарно посмотрела на комментатора, но в следующую секунду ей уже было не до него. За обездвиживающим мячом гналась Саргасян Антонина, до сих пор пребывавшая почти без движения под куполом стадиона.
Таня понимала, что если Тоня схватит мяч, она сумеет усыпить Разящего. Поэтому ей никак нельзя было допустить, чтобы Саргасян добралась до мяча.
- Демьян Горьянов, изрядно покалечив стул Миши Ракитина, планирует рядом с ним на песочек. Рядом с Мишей, конечно – стул уже давно внизу, ждёт своего хозяина… а в этот момент Лиза Зализина забрасывает чихательный мячик в пасть Генриху. Браво, Лизон! 8:0 в пользу Тибидохского Проклятья!
Таня перестала слушать Ягуна. Она никак не могла догнать Антонину и не понимала, почему – её контрабас был быстрее пылесоса Саргасян. Понимая, что ей так никогда её не достигнуть, она провела смычком по первой струне и оттянула третью. И в ту же секунду оказалась чётко перед Антониной.
- 11:0!!! – взорвался Ягун. – Маша Феклищева забрасывает пламягасительный мячик, делая чихающего и кашляющего дракона практически беспомощным.
Саргасян неслась чётко на Гроттер. Столкновение было неизбежным. Что ещё хуже – Таня успевала схватить обездвиживающий мяч, но у неё не было времени на манёвр. Девушка поймала мячик и бросила через всё поле Агаше. А в следующий момент они с Антониной врезались друг в друга.

***

Осторожно, жосткий слэш! Особо нервным можно не читать.

- Таня? Танюш, как ты?
Ресницы девушки затрепетали, но глаза она не открыла. Ягун с Ванькой удручённо переглянулись.
- Бабусь, она ведь не умрёт? Правда? – с надеждой спросил лопоухий комментатор у Ягге.
- Щас тебе! Умрёт! – фыркнула та. – Не говори глупостей! Всё, вон отсюда. Дайте ей прийти в себя!
Ванька рванул к Глебу за ширму, но внука старая богиня выставила за дверь.
- Как она? – спросил Бейбарсов, рывком садясь.
- Без сознания, - вздохнул Валялкин, - и ведь главное, победили же! Так нет… обязательно должно быть что-то плохое!
- Иди сюда, - позвал некромаг.
Ванька поднял брови, глядя на него.
- Иди, садись, - хмыкнул Глеб, - чё торчишь-то посреди комнаты?
Блондин вздохнул и уселся рядом с ним. Бейбарсов резко обнял его за плечи и подтянул к себе.
- Не переживай, - он улыбнулся, - придёт она в себя.
- Я не могу не переживать, - помотал головой Валялкин, - она моя лучшая подруга.
- Она не умрёт, - пожал плечами некромаг, - уж я-то знаю… расслабься…
В мускулистых руках брюнета сделать это было очень трудно. Каждую частичку тела Ваньки пробивало током, от прикосновений Глеба кружилась голова и сладко щемило чуть ниже пояса.
- Ванька, ты весь горишь, - заметил Бейбарсов ехидно.
- Да? Ох…
«Так и знал, что выдам себя… и что делать теперь?»
- А зачем что-то делать? – ухмыльнулся некромаг. – Расслабься и получай удовольствие!
Он резко развернул его к себе и впился губами в его губы. Валялкин так обалдел, что даже не стал сопротивляться. Его губы сами собой ответили на поцелуй, Глеб ещё сильнее прижал его к себе, опустил руки на его бёдра и слегка сжал их. Послышался негромкий стон. Они оторвались друг от друга, тяжело дыша.
- Вот только не надо говорить, что тебе неприятно, - самодовольно заявил Бейбарсов.
- Так ты что же… гей? – прохрипел Ванька, никак не в состоянии отдышаться.
- Нет, я би, - пожал плечами некромаг, - но больше мне нравятся парни, особенно глупые блондины.
И не дав ему ничего сказать, снова закрыл ему рот поцелуем.

Валялкин лежал голый на кровати в магпункте и не мог никак осознать, что же только что произошло. Его по полной отымел Глеб, мощно и сурово. Но наслаждение было совершенно неимоверным, и хотя зад у Ваньки ныл, мозг стонал от восторга и просил ещё повторить…
Юноша забрызгал спермой всё вокруг и теперь не представлял себе, как это всё убирать. Тут даже комнатоуборочное заклинание не поможет…
Тёплая рука легла ему между ног и сжала мягкую плоть. Ванька задрожал.
- Я опустошён, - прохрипел он.
- Я ничего и не делаю, - хмыкнул Глеб, целуя его в висок, - как ты?
Валялкин молчал. Больше всего он боялся только одного: что некромаг его сейчас выставит отсюда, а потом не будет с ним разговаривать…
- Ну и глупые же мысли порой лезут тебе в голову, Валялкин, - ухмыльнулся Бейбарсов, прижимая блондина к себе, - во-первых, я вовсе не бездушная тварь. А во-вторых… неужели ты думал, что я сделал это только из желания переспать?
Ванька молчал.
- Если ты так подумал, то ты дурак совсем, - обиженно протянул некромаг.
- Не хочешь ли ты сказать, что влюбился в меня? – прошептал блондин, не глядя на своего собеседника.
- А если так, то что?
Послышался тихий вздох.
- Не верится.
- Ну как тебе ещё доказать?! – Глеб начал тихо выходить из себя.
- Может, не стоит мне ничего доказывать?
Бейбарсов шумно выдохнул и посильнее прижал блондина к себе.
- Я никому тебя не отдам и никуда не отпущу, - прошептал он ему на ухо, - судьба у тебя такая, Ванька…

- Ну мы были в кабинете Сарданапала, а он в магпункте…
Повисло молчание. А затем компания разразилась оглушительным хохотом.
- Ягунчик, ты пошляк, - хмыкнула Таня.
- Я в курсе, - пожал плечами парень.
Внезапно с улицы раздался звон колоколов, и по всем коридорам, подвалам и помещениям Тибидохса раздался голос Сарданапала:
- Всем внимание!!! Сообщаю вам, дорогие мои ученики, что бал начнётся на час раньше и закончится на час позже! Поэтому не задерживайтесь с приготовлениями, я жду вас всех в ровно в девятнадцать часов у входа в Зал Двух Стихий.
Таня глянула на часы и ойкнула: они показывали шесть вечера.
- Чумиха подери это грёбаное время! – воскликнула девушка и испарилась в неизвестном направлении.
Парни переглянулись.
- Что с ней? – пробормотал Ванька. – Она же не собиралась готовиться к балу…
- Ну мало ли кто что делать не собирался… - пожал плечами Ягун. – Надеюсь, с ней всё будет в порядке.

***
- Праша…
- Я Вас слушаю…
- Ты на бал-то пойдёшь?
- Ну… придётся, наверное…
- Ты не хочешь идти?
Девушка опустилась на кровать и грустно посмотрела в пол.
- Поклеп Поклепыч, Вы когда-нибудь танцевали с женщинами?
Завуч, стоявший в дверях, побледнел и неопределённо мотнул головой.
«Интересно, к чему она клонит…»
- Мои отношения с лицами мужского пола ограничиваются одним поцелуем с Мефом, - произнесла Прасковья спокойно, - я даже танцевать не умею. Поэтому на бал идти нет смысла…
- Праша… - Мужчина осмелился сделать несколько шагов к ней и остановиться около её постели. – Ты не хочешь идти на бал только потому, что тебе не с кем танцевать?
Бывшая наследница Мрака кивнула.
- Но это не так… - Голос завуча стал хриплым. – И я бы… был очень счастлив… если бы ты согласилась подарить мне один танец.
Черноволосая девушка вскинула глаза на своего собеседника.
- Вы что, смеётесь надо мной?! – воскликнула она.
Стены угрожающе затряслись – всё же интуитивная магия, даже ограниченная, есть интуитивная магия…
- Поклеп Поклепыч, я отдавлю вам все ноги, потом оступлюсь и упаду, да ещё и вас с собой утяну, - предупредила Праша.
Седоволосый завуч хмыкнул:
- Это маловероятно у девушки с такими грациозными движениями.
Прасковья поджала губы:
- За комплимент спасибо. Но… Вы, правда, не боитесь танцевать со мной?
- Это было бы для меня самой большой радостью в моей жизни, - кивнул Поклеп.
Девушка посмотрела на лицо мужчины.
«Он симпатичный… если конечно убрать морщины на висках, перекрасить его седину… впрочем, я же волшебница. Что мне мешает?»
- Пундус Храпундус! – шепнула она, выпуская зелёную искру.
Завуч даже ничего не успел понять. Его глаза через мгновение закрылись сами собой, и он погрузился в спокойный и глубокий сон.
А Праша принялась за дело…

Через сорок минут она посмотрела на часы, обнаружила, что до бала осталось полчаса, и решила, что пора любить завуча. Она выпустила зелёную искру, снимая заклинание, и отошла на пару шагов назад. Поклеп Поклепыч распахнул глаза и с удивлением воззрился на Прасковью.
- Что это было, милая моя? – пробормотал он.
- Поклеп Поклепыч, посмотрите на себя в зеркало, - растянула губы в улыбке девушка.
Мужчина честно её послушался, в зеркало посмотрел… и потерял дар речи. На него оттуда смотрел молодой привлекательный мужчина с волосами шоколадного цвета, без единой морщины на лице… отдалённо напоминающий старого завуча Тибидохса.
- Етить колотить, - выдохнул он через некоторое время, - Праша, ты волшебница!
- Что поделать, - ухмыльнулась бывшая наследница мрака, - такой родилась. Вам нравится?
- А то, - хмыкнул мужчина и прикусил язык.
«Я и душевно, что ли, помолодел?»
- Значит, мы всё же идём на бал? – спросил он у девушки, улыбаясь.
- А стала бы я так стараться «за просто так»? – усмехнулась та в ответ.

***
Народу у входа в Зал Двух Стихий было видимо-невидимо. Наверное, там собралась вся школа. Девочки нарядные, в платьицах, парни в смокингах… Ягун и Ванька издёргались все – Таньки всё не было и не было.
- Да чего вы? – Кузя Тузиков, обнимая Агашу за талию, подошёл к друзьям. – Это ж не самолёт. Придёт попозже…
- И прослывёт на весь Тибидохс вечной «опоздахой», - фыркнул Валялкин, - она даже на лекции опаздывает.
- Ну и что? По-моему, она не твоя девушка, - защитник дракона покосился на Ягуна.
- Зато моя лучшая подруга.
- Рокировка…
Вдруг над толпой повисла тишина. Ребята сначала не поняли причину, а затем повернули головы на лестницу и обомлели. Оттуда спускалась вниз пара. На девушке было нежно-розовое платье, иссиня-чёрные волосы красиво, спадая на плечи, обрамляли лицо и оттеняли глаза… Праша была великолепна. Мужчина же был незнаком ученикам Тибидохса. На вид ему было лет тридцать. Волосы его были приятно шоколадного цвета, лицо отдалённо кого-то напоминало, но ребята никак не могли понять, кого. Одет он был в чёрный костюм, из-под которого виднелся идеально белый воротничок рубашки.
По толпе пролетел шёпот: «Кто это?»
Пара прошествовала мимо учеников и встала у входа в зал. И в этот момент двери распахнулись.
Народ замер… и тут всю торжественность момента испортил Ягун:
- Вашу мать! Где же Танька, мамочка моя бабуся?!
Все оглянулись на него, и в этот момент в зале раздались звуки музыки, оповещающие о начале бала. Толпа ринулась в Зал Двух Стихий, и мальчишкам стало уже не до Таньки.
Ваньке с Ягуном было скучно – пары у них не было, а танцевать друг с другом… внук Ягге не хотел, чтобы о нём подумали не так, как нужно. И тут в разгар бала нашлась Гроттер. Двери распахнулись, и в зал никто не вошёл. Все офигели. А потом что-то будто подхватило Ягуна и закрутило в танце. Парень ничего поделать не мог. Он даже ничего не мог понять. А потом он резко остановился, и рядом с ним возникла Танька.
- Ну как тебе? – Она рассмеялась.
- Эффектно… - произнёс хрипло юноша.
В зале стояла такая тишина, что было слышно жужжание мухи под потолком.
- А как тебе удалось сделать одежду тоже невидимой?
И только тут он оглядел свою девушку полностью. И чуть не умер от стыда: одежды на ней не было.
От неожиданности он сполз перед ней прямо на пол. Таня рассмеялась, выпустила зелёную искру… и зал ахнул второй раз: теперь на девушке было блестящее бордовое прямое платье и босоножки ему в тон.
- Боже… - пробормотал Ванька, стоявший чуть в стороне. – Интересно, это единственный сюрприз за сегодняшний вечер?
Мало-помалу про Гроттер стали забывать, внимание учеников Тибидохса всё больше и больше привлекал странный мужчина, танцующий с Прасковьей. Все шептались, но никто его не мог узнать.
С начала бала они танцевали, держась на приличном расстоянии друг от друга в паре. Но бал продолжался, и вскоре они на медленных танцах стояли почти вплотную друг к другу.
- Праша…
- Да?..
- То, что на нас смотрят…
- О, да меня это ничуть не смущает…
Её глаза сияли. А молодой человек смотрел в них и сиял вместе с ними.
Оказалось, что Танька была не единственным сюрпризом за вечер. Через час двери зала вновь распахнулись, и на пороге возник… Глеб Бейбарсов. Выглядел некромаг краше в гроб кладут: бледный как мел, едва на ногах держится. После долгого неподвижного лежания в кровати атрофированные мышцы ещё не восстановились, поэтому стоять ему было весьма трудно. Но смотрелся он очень эффектно: бледная кожа красиво контрастировала с иссиня-чёрными волосами, черты лица после болезни заострились; Бейбарсов если не выглядел самым настоящим некромагом, то уж вампира напоминал точно. Одет он был в простую чёрную футболку с надписями: «Русский водка» сзади, и «Волки не пьянеют» спереди; и в обыкновенные тёмно-синие джинсы. Но всё это придавало ему какой-то особенный шарм.
Ванька уронил челюсть. А затем сорвался с места, чтобы поймать Глеба раньше, чем он свалился на пол – ноги держали его с трудом.
- Чё ты припёрся сюда? – прошептал ему на ухо блондин, осторожно сажая его на ближайший стул.
Конечно, они уже привлекли внимание всего зала, но Валялкину на это было плевать.
- Во-первых, милый мой, тут есть выпивка, - растянул губы в улыбке некромаг, - а во-вторых, я подумал, что тебе будет сегодня не до меня… что ты не придёшь.
- Щас! – Ванька фыркнул, разглядывая лицо любимого, будто видел его в первый раз. – Не выйдет, милый. Ты от меня не отделаешься.
- Принеси мне что-нибудь выпить. Пожалуйста, - добавил Глеб, увидев, как вытянулось лицо блондина.
- Ну раз «пожалуйста» сказал… - хмыкнул Ванька.
И принёс. Стакан лимонада, куда добавил меньше десять грамм коньяка.
- Эт-та чё? – офигел Бейбарсов.
- Эт-та штоб мой милый некромаг не спился окончательно, - расхохотался Валялкин, - пей давай, всё равно крепче ничего не получишь.
На балу были все преподаватели, кроме Поклепа и Медузии. Бессмертник тоже был в зале, поэтому Сарданапал разволновался и убежал раньше, чем закончилась эта дивная вечеринка.

А закончилась она глубоко за полночь. Закончилась в результате того, что Глеб всё же напился и на весь зал в микрофон признался Ваньке в любви. После чего рухнул со сцены, и Валялкин его в магпункт обратно чуть ли не на руках тащил.
Про мужчину, который танцевал с Прасковьей, так никто ничего и не узнал. На все вопросы Праша лишь загадочно ухмылялась и ничего не говорила. Зал пара покинула одной из первых, до полуночи, словно в полночь платье бывшей наследницы Мрака должно было исчезнуть, а её кавалер – превратиться в крысу…
Они остановились в углублении на Лестнице Атлантов. Вниз был спуск на Жилой этаж, наверх же был путь на этаж преподавателей.
- Праша… ты замечательно танцуешь… - пробормотал Поклеп Поклепыч, рассматривая лицо девушки в свете факелов на стенах.
- Благодарю вас, - девушка сделала реверанс, - впрочем, танцевала я всего один раз в жизни, давным-давно… наверное, у меня просто очень хороший учитель.
Завуч Тибидохса покраснел.
«Да, я завуч… чёрт, а я ведь совсем забыл, что я завуч… впрочем, это сейчас совершенно неважно».
- Праша…
- Да, я слушаю вас…
- Во-первых, прошу тебя… на «ты», если можно…
- Вы на столько лет меня старше… - засомневалась девушка.
- Нет-нет… сегодня… я почувствовал себя лет на тридцать моложе, - улыбнулся Поклеп, - как будто… мне снова двадцать пять… и я выпускник магспирантуры…
- Ну вы… ты… и выглядел сегодня… на двадцать пять, - усмехнулась Прасковья, - к сожалению, через час весь этот марафет исчезнет. Магия, как водится, штука недолговечная… но… ты бы видел, как на тебя смотрели девчонки!
Завуч школы для трудновоспитуемых волшебников покраснел ещё сильнее, чем в первый раз.
- Я не видел, но… я верю тебе.
Он глядел в её блестящие тёмные глаза и думал о том, что готов отдать всё, чтобы только не расставаться с ними… потом он вспомнил про свойство желаний сбываться и мысленно переплюнул через левое плечо – глаза Праши отдельно от лица ему были не нужны.
Прасковья тоже смотрела Поклепу в глаза.
«Несмотря ни на что, они всё равно будут красивыми… даже когда сойдёт моя магия…»
Повинуясь минутному порыву, они оба двинулись друг другу на встречу, и в следующий момент их губы соприкоснулись. И ни один из них не предпринял попытки остановиться. Для них не существовало ровным счётом ничего вокруг. Даже если бы в этот момент грянул бы атомный взрыв, никто бы из них не отреагировал на это…
Губы завуча Тибидохса были такими, что у Праши ёкнуло сердце. Создавалось впечатление, что он вообще никогда и ни с кем в жизни не целовался. Когда они оторвались друг от друга, это было её первым вопросом. А ответ сразил её наповал:
- Моей первой любовью был академик Сарданапал. Женщины у меня не было никогда.
От осознания сего факта Прасковью передёрнуло, а в следующий момент она вновь впилась в губы Поклепа, доказывая, что ей совершенно всё равно.