Когда Сергей и Глеб достали из холодильной камеры труп девушки, первое, что сказал некромаг, было слово «Месть».
- Да, ты прав, - согласился следователь. – Полностью согласен с официальной версией повода убийства. Этот урод уничтожил всё к чему стремился: лицо, грудь, э-э…
- Паховую область, - подсказал Ирбис.
- Да, это самое. Изначально думали, что кто-то натравил псов на девчонку, - говорил Тайнов, пока маг осматривал останки Капы.
- Это не собаки.
- Да, мой боевой товарищ, что попросил помощи, сам охотник, и говорит, что это похоже на когти и зубы медведя, а не собак. И здешний судмедэксперт сказал, что это не собаки. Так что это может и быть  не местью, а случайностью, поскольку девушку объедали уже после смерти, а умерла она от черепно-мозговой травмы, когда её зажало между дверью и стеной. А чтобы так раздавить череп, нужна нечеловеческая сила. Но, ты знаешь, изначально подозреваемый, тот, кто Капиталину домогался, исчез. Его ищут, конечно, но как-то вяло. Так, для того, чтобы отметить в документах, что наводка была разослана.
- Похоже на раны, нанесённые медведем, – согласился Бейбарсов. - Но о какой случайности ты говоришь? Медведь в центре города на улицах, в панельном доме был бы хоть кем-то замечен. Я склонен считать, что это оборотень. Переходная форма: получеловек-полуволк. У них когти и зубы длиннее волчьих и наносят почти такие же страшные раны, как и медведи, - обратился к Василию некромаг после того, как осмотрел труп девушки.
- Но, послушай, - Тайнов поспешно задвинул труп в камеру и закрыл дверцу, - что получается? Первый труп в другом городе, потом оборотень возвращается в родной город и начинает мстить гордячке…
Ирбис и следователь находились в морге города Зима. До этого они осмотрели труп старика в Тулуне, что был убит на краю дачного посёлка за сутки до убийства девушки.
- Убийца не новичок – полнолуние прошло, да и новичок не смог бы удерживать переходную форму, - вслух размышлял Ирбис. - Мало вообще кто из оборотней может так хорошо контролировать своё тело, чтобы находиться в облике волкодлака. Возможно, он утратил инстинкт самосохранения и перестал правильно выбирать жертвы. Такое случается, если природа волка начинает преобладать над человеческой сущностью, а человек старается не поддаться животным привычкам. Тогда у человека крыша едет: он понимает свою обречённость, ощущает себя  пойманным в ловушку и в каждом человеке видит того, кто желает его уничтожить. Поэтому в целях самозащиты сам нападает и подчас на случайных людей. Но это явная месть, значит, не может быть и речи об отчаянии - только холодный расчёт.
- Что ты имеешь в виду под «правильно выбирать жертвы»?
- Ты думаешь, он так нерегулярно ест? Костлявый старик, а через сутки, за которые он преодолел сотни километров три дюжих парня: наверняка те трое в Богучанах, так же стали его жертвами.
- Ну, эти трое, о которых я сам недавно узнал, может и не жертвы нашего оборотня.
- Сейчас придётся лететь туда, чтобы удостовериться в этом… А девчонку я не считаю – он не столько съел, сколько понадкусывал. Нет, он, наверняка нападал на других людей, только останки ещё не нашли, если вообще найдут. Ты помнишь на кого нападали упыри осенью?
- Да-да. Нежить старается нападать на тех, кого не хватятся: бомжи, ночные пьяные гуляки. Только объясни, почему она вся такая прожорливая?
- Не вся, - возразил некромаг.
- Упыри осенью съели по приблизительным подсчетам больше двадцати человек, и около десятка трупов украли.
- Чтобы накормиться десяти кровососам надо два человека в сутки – это для них норма, но они могут долгое время голодать. А оборотни – это иное. Упыри поддерживают в себе жизнь человеческой кровью. Они, как и вампиры, пьют кровь, чтобы существовать, и существование их направленно на добычу крови для поддержания этого существования. Как наркоман: он употребляет наркотик, чтобы избежать ломки, и, пока она не началась, ищет новую дозу. Замкнутый круг. Жажда крови меняет сознание кровососа полностью, словно наркотик сознание человека. Вампиры - это уже не те люди, которыми они были. Они готовы на всё, чтобы добыть кровь, необходимую для их жизни, и легко, без зазрения совести, набросятся на самого близкого, как и наркоман, готовый убить любого, если тот стоит на его пути удовлетворения этой жажды или у того есть деньги, необходимые наркоману для приобретения дозы. Оборотни  к нежити относятся лишь условно. Оборотень за несколько минут, а новичок за час, физически очень сильно меняется: деформируются кости, отрастают волосы, перестраиваются мышцы. На это требуется огромное количество энергии, поэтому, когда оборотень заканчивает обращение, он очень и очень голоден – необходима пища в огромных количествах. Любая пища.  Поначалу обращённые не помнят, что с ними случается в полнолуние, но потом они могут взять ситуацию под контроль, и обращаться не только в полнолуние, но и в другие ночи по своей воле. Но такие особи редки. Ещё реже встречаются те, кто может удерживать переходную форму – только если оборотничество пришло по крови от родителя или если обращенный имеет железную волю. Перед полнолунием опытные оборотни заранее уходят в лес и там обращаются, а после в зверином обличье охотятся на зверей или, в редких случаях, на  людей. Но в очень редких, поскольку всё-таки зверь боится человека. Личность человека при ликантропии  практически не меняется, поскольку человек не помнит, что с ним случается. Если кто-то из оборотней начинает догадываться о том, что он делает лунными ночами, он переезжает поближе к лесистой местности, чтобы свободно охотиться, или поступает гуманно по отношению к другим живым существам: запирается на замок, который можно открыть лишь человеческими руками, в каком-нибудь укрытии с огромным количеством еды и пережидает полнолуние взаперти. А новичков перед полнолунием тянет из дома на улицу, они ходят неприкаянные, пока волчий инстинкт не приводит их в лес. В лесу они обращаются и, когда зверь задвигает человеческое сознание на задворки мозга, едят всё, что может быть съедобным. Часто они залезают в хлева, загоны и нападают на скот. Во многих случаях, первые ночи обращения становятся последними для этих обращённых, если их не сопровождает тот, кто обратил его через укус – обычно это бывают родственники или возлюбленные.
- Почему ты сказал, что для новичков первые ночи обращения становятся последними?
- Потому что животноводы имеют привычку стрелять в забравшегося в их владения хищника. Ты понимаешь? - хохотнул некромаг.
- Нет, - не понял причины веселья мага Василий.
- Представь, человек ночью просыпается от сильного шума в хлеву или в загоне. Он слышит, что кто-то напал на его скотину. Он берёт ружьё, входит в сарай, если осмеливается, и видит волка, режущего его живность. Крестьянин стреляет в волка, убивает, и на его глазах волк превращается в голого человека. Ты представляешь весь ужас того, кто, стреляя в волка, получил человеческий труп? И как ты думаешь, что делает с трупом человек?
- Прячет и тайно хоронит.
- Именно.
- А волк-оборотень всегда становится после смерти опять человеком.
- Всегда, - кивнул Ирбис. – Именно так столетия назад, во времена, когда Магщество не взяло на себя контроль за численностью нежити, люди пользовались обратным превращением для выявления оборотня: устраивали облаву на волков в период полнолуния, а потом ждали, не превратятся ли волчьи тела в человеческие трупы.
- И оборотень не мог спастись, скрыться?
- Мог, если только он догадывался о том, что  он оборотень.
- А любой укушенный может стать оборотнем?
- Да, если укусил оборотень в зверином обличье.
- А в человечьем образе оборотень не заразен?
- В большинстве случаев нет.
- Но всё же может человек стать оборотнем, даже если не волк-оборотень укусил?
- Может, но должна быть генетическая предрасположенность, ослабленный иммунитет, время, близкое к полнолунию.
- Значит, эти трупы в ближайшее полнолуние станут оборотнями? – с опаской глянул следователь на ряды холодильников, в одном из которых находилась жертва оборотня.
- Не встанут, потому что они не покусаны, а сожраны. Это одно из условий обращения в оборотня – жертва должна выжить после нападения. Здесь больше делать нечего. Полетели в следующий город.
Они прошли мимо громко храпящего под заклинанием Пундус храпундус дежурного санитара. Тайнов вышел из морга, и за ним закрылась дверь, и спиной вперёд, предварительно шепнув Туманус прошмыгус, вышел Ирбис. Посещение моргов тайно было продиктовано тем, что следователь, пригласивший Василия и Бейбарсова, сделал это неофициально, поскольку его вышестоящее начальство было незаинтересовано в повторной  экспертизе трупа для выяснения новых подробностей смерти - их устраивало «нападение медведя», поскольку животное, попробовавшее человеческой крови надо было ловить не милиции, а охотникам.
- Слушай, - на взлёте спросил Тайнов у Бейбарсова, - а какие ещё ваши твари могут есть людей?
- Возьми у Славки обычную, написанную людьми, книжку, она, кажется, называется «Энциклопедия нечистой силы». Там всё написано.
- Что, про всю нечисть, которая есть людей?
- А вся, как ты выразился, нечисть так или иначе – ментально – ест людей. Не удивляйся этому: при определённых обстоятельствах и люди едят людей.
Следующий город в их маршруте был город Богучаны на реке Ангаре. Там, в морге, к трём трупам, о которых им было уже известно, добавился четвёртый. Это были даже не трупы, а разложенные на секционном столе обглоданные кости.
- Так, - протянул Ирбис, опершись о стол, - есть ещё в каком-нибудь городе подобные сюрпризы или у меня имеется шанс вернуться до следующей ночи домой к Элис?
- Пока сообщений нет, - Тайнову так же не понравилось, что количество жертв растёт. И хотя он негодовал не из-за разлуки с женой, а в связи с развитым чувством справедливости, его гнев был по силе равен гневу некромага. – Хотя я просил, чтобы мне звонили в любой час дня и ночи, если будут найдены трупы с похожими повреждениями... Но договорённость есть только с Иркутской областью и Красноярским краем. Что ты думаешь?
- О чём? – в голосе некромага слышалось нетерпение и раздражение. – О том, что мне пришлось лететь в такую даль? Я думаю, что описать моё состояние как взбешённое – это считай, ничего не сказать! О том, что мне придётся эту тварь ловить?
- Нам, - поправил его Василий. – Нам всем придётся его ловить.
-  Там посмотрим, - ответил Ирбис, заранее зная, что никого из людей он с собой не возьмёт.
- Кто убийца?
- Оборотень.
Тайнов тоже хотел сорваться и накричать на этого эгоистичного сукиного сына, но, поняв, что это делу не поможет, с плохо скрываем раздражением пояснил:
- Это может быть тот, кто убил Капиталину? Это может быть другой оборотень?
- Молись своим богам, что бы это был тот же волкодлак, а не другой. Я не знаю, кто её убил.
- Ты же некромаг.
- Я могу узнать лишь то, что знал труп. Девушка не видела убийцу, просто кто-то пытался проникнуть в квартиру. На старика так же напали неожиданно – повалили лицом на землю и прокусили шею, тем самым парализовав тело. На трёх этих людей, напали в темноте, затащили в кусты и единственное, что они успели заметить перед смертью – сильный запах псины. Последний человек перед смертью убегал от стаи собак, как он думал
- Стаи?
- А ты думал, что оборотень в одиночку может съесть за раз трёх людей?
- Я ничего не думал! – Тайнов понял, что уже кричит, и засунул сжатые кулаки в карманы куртки, чтобы не врезать этому юнцу, которого не трогает смерть стольких людей, по снисходительно ухмыляющейся морде. – Ты сам сказал, что оборотни очень прожорливы.
- Да, я так сказал. Но есть особенность. Ты может и не видишь этого, но раны у этих четырёх трупов нанесены разными животными. Есть следы волчьих челюстей и больших челюстей – волкодлака. Это значит, что он набрал себе стаю.
- Стаю оборотней?
- Может оборотней, а может и просто волков – оборотни могут управлять ими.
- Зачем ему стая?
- Не знаю.
- Если с ним оборотни, которых он превратил, то можно в этом удостовериться, сделать запрос в больницы, не поступали ли на лечение люди с укусами крупных животных, - предложил Тайнов.
- Нет смысла. Если они следуют за ним, вожаком, их уже не спасти. Во-первых, они попали под его влияние, и, значит, прошли какую-то психологическую обработку. А во-вторых, кого наш предполагаемый волкодак мог взять к себе в подчинение? Чем он, будучи при погонах, занимался?
- Ну, в общем, ворами.
- Значит, на людей нападает злобный волкодлак со стаей оборотней-воришек, - равнодушно резюмировал Бейбарсов.
- Которых он, пока непонятно зачем, обратил, - добавил следователь.
- Тебе непонятно? – удивился Ирбис. – Ты знаешь, что такое ощущение власти над кем-то?
- Я приблизительно понимаю, о чём ты. Здесь есть ещё что-то, что нам надо? – поёжился, косясь на столы с трупами, Василий.
- Нет.
- Тогда пойдём отсюда.
Некромаг пожал плечами, как бы говоря, что ему всё равно где быть, и мужчины направились на улицу.
- Почему он не боится людей, - часто и глубоко дыша в попытке изгнать из лёгких специфически пахнущий воздух секционной, спросил следователь. – И почему ему так понравился этот Богучан – 4 трупа.
- Он бросает вызов.
- Вызов принят! На эту зверюгу уже набирают отряд охотников из местных – здесь у  каждого второго ружье.
- Оборотень привлекает внимание не людей. Садись, – приказал некромаг и, дождавшись пока Тайнов покорно устроится позади него, помчался по городским улицам.
- И долго мы будем кататься? - через некоторое время поинтересовался Василий.
- Не знаю.
- А зачем мы гоняем по ночному городу, ты можешь ответить?
- Да, я ищу районы, где нет собак
- Зачем?
- Рядом с оборотнями собаки не живут.
- Ты думаешь, что оборотень всё ещё здесь?
- В каждом населённом пункте есть оборотень.
- Почему ты не сказал это раньше? Чёрт, почему я из тебя должен каждое слово тянуть? Почему ты не можешь всё сразу рассказать?
- Зачем? Мне это известно, а тебе знать не обязательно. Ты за ним не будешь охотиться.
- Почему?
- Слишком много почему. У Славки научился почемукать? Я не возьму никого из вас.
- Элис…
- Её я тем более не возьму.
- Хорошо. Зачем надо осматривать все трупы, если ты знал, что в городе есть оборотень. Нам же надо искать убийцу.
Глеб резко затормозил.
- Любой город - территория какого-либо волкодлака. В одном населённом пункте не может быть более одной особи, за исключением семейных пар, но они редки: редко два оборотня сходятся, редко одновременно семейные пары подвергаются нападению, редко один супруг заражает другого. Чужак, оказавшийся на хозяйской территории проездом, не привлекает внимания местного, но если он начинает охотиться на чужой территории, то хозяин просто обязан выйти на встречу с чужаком и выяснить, почему пришлый покусился на его кормовую базу. Наш убийца сожрал на чужой территории как минимум четверых. Это не могло не взволновать хозяина. Найдя хозяина этих мест и поговорив с ним, я, может быть, выясню, где искать его.
- Ага, так он тебе всё и выложит.
- Поживём – увидим.
Поколесив около часа, останавливаясь преимущественно перед мусорными контейнерами, где обычно по ночам питаются бездомные псы, в предрассветном тумане, Глеб определился с местом проживания Богучанского оборотня около деревянного двухэтажного дома. У единственного крыльца сидели два широкоплечих молодых мужчин с жестяными банками в руках, к которым они часто прикладывались. Рядом в траве валялось несколько аналогичных, только смятых, пустых тар. Едва Бейбарсов остановил мотоцикл около лавки, один, в клетчатой фланелевой рубахе, престал втолковывать что-то товарищу и недобро посмотрели на чужаков. Тайнова их заинтересованность насторожила. А Глеб, не обращая внимания на ночных выпивох, осматривал окна дома, в котором, как он счёл, живёт местный  оборотень.
- В чём проблема? – слегка заплетающимся языком, но от этого не менее грозным тоном спросил один из мужчин.
Тайнов напрягся, предчувствуя совсем не дружественные объяснения с хозяевами двора.
- Рукли-букли-симпапукли, - произнес некромаг заклинание, стразу устранившее у сидящих на лавке подозрительность и агрессивность по отношению к нему и следователю. – Чей квартиры эти окна? – спросил маг и показал на окно второго, на деревянных наличниках которого он усмотрел следы когтей. На тополе, что рос около дома, упираясь ветками в это окно, так же были следы когтей, отмечая путь, который проделывал волкодлак, выбираясь ночами.
- Там живёт Людка, - проникшись симпатией к некромагу, ответил тот, что начал разговор с ними. Его товарищ тоже хотел что-то сказать, после нескольких безуспешных попыток так же что-то поведать Бейбарсову, он досадливо махнул рукой, предлагая своему собеседнику в клетчатой рубахе самостоятельно отвечать на вопросы незнакомцев.
- Кто такая?
- Во! – зачем-то вместо ответа дал примитивную оценку, показав большой палец мужчина. – Бой-баба!
- Твоя? - спросил у него Василий.
- Не, не везёт ей с мужиками. Я ж говорю, бой-баба. Эх, был тут у неё один, да и того она куда-то спровадила.
- Каким образом спровадила? - заинтересовался некромаг.
- Да так… Сначала он появился. Поехала наша Людка в… куда-то на водный курорт в Армению. Отдохнула сколько было положено по путёвке, и вернулась. А через недели две что ли, во двор заезжает крутая иномарка, из неё выходит «хачапури» с огромным букетом роз. А Людка только с работы шла. Он её увидал, на колени перед ней бухнулся и начал как полоумный говорить: я тебя люблю, я без тебя не могу, давай поженимся… Это Людкин курортный роман приехал. Мужик оказался директором рынка в Джемкуке.
- В Джермуке , - поправил его следователь.
- Да господь с ним, пусть будет Джермук. – отмахнулся мужчина банкой и продолжил: - Она согласилась на брак – а куда ей деваться то в её годы  –  но уезжать не захотела отсюда. Так этот мужик бросил всё на юге, переехал к ней и здесь на нашем рынке себе участок под цветочную лавку застолбил. Всё хорошо, но что-то он стал пуганым. Мы не обращали внимание: Людмила баба крутая, чуть что не по ней, может и кулаком заехать, да милые ссорятся, как говориться… А тут среди ночи, ну, поздним вечером, слышим, как он громко так, надрывно кричит: «мандалай!»… или «маргинал!»… или «маргл…»… Что-то на своём языке кричал.
- Мардагайл? – предположил Глеб.
- Точно, мардл… Вот то, что ты сейчас сказал. А что это я не знаю, наверное, ругательство какое-то на своём языке. Ну, Людка терпеть долго не стала его. Она деваха с тяжёлым характером, и на следующий день он уехал. Появился он в её жизни, - вздохнул рассказчик, - и исчез.
- Вы сами видели, что он уехал?
- Нет. Кто я, по-вашему, чтобы за соседями следить? – возмутился ночной гуляка. - Мы его неделю не видели, а потом спросили у неё, куда, мол, мужика своего дела. Она и рассказала, что поссорились они, и она его выгнала.
- Спасибо за содержательную беседу, - сказал Ирбис, решив, что получил достаточно информации. – Вам пора домой.
- Эт точно! – согласился с некромагом рассказчик и его молчаливый друг согласно замычал. – Пошли, - обратился молодой мужчина к мычащему, встал, потянул его за рука и, когда тот приподнялся, подставил плечо и поволок еле передвигающего ноги собутыльника в подъезд.
- Но никто не видел, как он уходил и уходил ли вообще, - тихо повторил Бейбарсов.
- Повтори, что ты сказал, - попросил Василий Глеба.
- Но никто не видел, как он уходил и уходил ли вообще.
- Нет, на букву «М».
- Мардагайл. Так армяне называют женщин-оборотней. Их обычно определяют по отсутствию мужчин в личной жизни и агрессивности. Раньше, когда их было много и для людей они не были просто страшной сказкой, мардагайлы ночью бродили в стае волков, которых провоцировали на немотивированные действия: нападение на кладбища, пожирание трупов, хотя рядом могло быть стадо овец.
- И что ты будешь делать с этой м-м… - Тайнов не смог выговорить слово, - мадам.
- Поднимусь к ней и спрошу, не она ли убила четверых в своём городе, а если окажется что не она, то поинтересуюсь, знает ли, кто это сделал…
- Мы догадываемся, кто это сделал, - перебил его следователь. – Это незадачливый поклонник девушки, работающей с ней в ОВД. Прямых доказательств нет, но…
- … и где он скрывается или куда он сейчас направляется.
- Что сделаешь? Пройдёшь сквозь дверь и застанешь врасплох?
- Врасплох? Оборотня? У неё должен быть очень хороший слух. У тебя жены нет? Ты не знаешь, что бывает, если женщину резко среди ночи разбудить? Не беспокойся, я справлюсь. Наверняка не она убийца.
Приоткрыв дверь подъезда, и убедившись, что два их информатора уже благополучно разошлись по квартирам, Глеб начал подниматься по крутым узким ступеням на второй этаж. Остановившись около нужной двери и нажав на чёрную кнопку звонка, он стал прислушиваться к звукам в квартире. Меньше чем через минуту в квартире послышались осторожные шаги.
- Кто там? – спросил из-за двери сонно-недовольный голос и шумное дыхание: женщина пыталась по запаху определить, кто за дверью, и Глеб понадеялся, что запах мёртвых тел, что он вынес из морга на себе, уже выветрился за время, проведённое в поиске по городу.
- Магщество продрыглых магций! – сухо и официально сказал некромаг.
- Что вам надо? – голос Людмилы выдал, что она не на шутку испугалась.
- У нас есть информация, что в этом городе совершенно нападения оборотнем на человека. Вы под подозрением.
- Я этого не делала! – в голосе женщины послышались панические нотки: она знала, что оборотни считаются магами нечто средним между лопухоидами и нежитью, поэтому колдуны Магщества с оборотнями особо никогда не церемонились. - Я не нападаю на людей, только на животных.
- Тогда вам нечего опасаться – наша беседа будет просто формальностью.
- Давайте поговорим через дверь.
- Ваше нежелание с нами сотрудничать…
- Нет-нет, я готова к сотрудничеству! – поспешно ответила мардагайл.
Дверь открылась, и Ирбис увидев высокую крепко сбитую женщину лет сорока-сорока пяти с короткими чёрными волосами, взъерошенными ото сна.
- А где остальные?
- Я полагаю, что один справлюсь.
- Ты не…
- Не агент Магщества, - не стал юлить Ирбис. - А что ты будешь делать? Обратишься и разорвёшь меня? Тогда к тебе точно нагрянут агенты. Ты знаешь о неофициальном приказе Бессмертника всем агентам: в нежить и в не имеющих постоянной человеческой формы стрелять при малейшей опасности, исходящей от них.
- Что тебе надо? – скрестила руки на пышной груди женщина.
- Так и будешь держать меня на пороге?
Людмила нехотя отодвинулась с прохода и махнула рукой, приглашая Глеба войти. Некромаг оказался в квартире, и женщина повела его на кухню.
- Что тебе от меня надо? – снова спросила она, прикуривая сигарету.
- Я уже сказал. На твоей территории убито 4 человека. Что ты знаешь об этом?
- Ничего, – ответила женщина, но, как отметил Бейбарсов, она не была удивлена этой информацией.
- Кто это сделал?
- Я не знаю. Но это не я.
- Ты хочешь меня убедить, что на твоей территории кто-то поохотился, а ты ни сном, ни духом?
- Я не охочусь на людей!
- Честно? – приподнял бровь мужчина. - А мужа куда дела? Ну, признайся, - Ирбис подкупающе улыбнулся. - Ты можешь мне довериться. Я, так же как и ты, дитя тьмы.
- Я не дитя Тьмы, а жертва. Так же как и ты, - парировала она. – Это сделала не я. А муж уехал, потому что действительно видел, как я обращаюсь. Но… - Люда замялась, и некромаг понял, что она размышляет, дать ли ему всю имеющуюся у неё информацию, -  в Джермуке, он был у меня не один… Там был один человек приезжий. И я его… неаккуратно куснула в порыве страсти… Может быть, он тут был.
- Человек? Он  был человеком, - переспросил некромаг, делая акцент на слове «был».
Люда хмуро кивнула.
- В человеческой форме ты не заразна.
Женщина криво усмехнулась:
- Не заразна, если укушу человека, но он не был человеком. Не чистая человеческая кровь текла в нём: я чувствовала, как от него пахло зверем. Может дед, может прадед, но у него в роду были ликантропы. И я боюсь, что смогла пробудить его зверя.
- Кто он?
- Сказал, что его зовут Никита. Работает в ментуре. В городе Зима.
- Ещё что?
- А что ещё?! Это курортный роман.
- Как выглядит?
- Обычно, - она задавила бычок и закурила новую сигарету. – Высокий, здоровый как бык, светлые волосы ёжиком подстрижены, голубые глаза. На плече татуировка кривая «ДМБ - 94». Ещё вопросы будут, или ты провалишь и я могу пойти спать?
- Да, будут: почему ты его обратила, но не обучила и не проследила за ним?
- Да что ты привязался!? Мы после бара в парке под кустами повалялись и всё! Не помню, как до номера добралась… - она, затушив недокуренную сигарету, прикурила новую. – Искала я его потом, - сказала она, чуть успокоившись. – И по гостиницам, по барам. Не нашла… Потом подцепила этого, - она очертила около своего носа орлиный профиль, - будущего мужа и остаток отпуска с ним зажигала, - снова затушив только что зажженную сигарету, она двинулась к Глебу. - Я всё рассказала. Уходи.
Женщина проводив его до двери, не проронив больше ни слова.
Оказавшись на улице, некромаг нашёл Тайнова на лавочке с кем-то беседующего по телефону.
- … понятно. Угу. Учту это. Ну, всё, давай, - услышал Бейбарсов окончание разговора.
Тайнов обернулся на звук шагов.
- Ещё пара трупов, - сообщил следователь магу. - На окраине города Бедоба – где уже лес начинается – напали на парочку любвеобильных  подростков. Тела, как сообщили мне, стали двумя обглоданными кусками, но одежда аккуратно висела рядом на дереве, - пояснил Василий.
Подойдя к корявому тополю, что навис над подъездным козырьком,  и опершись об него одной рукой, ладонью другой Бейбарсов потёр уставшие глаза.
- Значит так… - начал он говорить Василий, пытаясь составить план дальнейших действий, но замолчал.
- Что «так»? – не дождался продолжения следователь, но маг уже забыл о нём.
Глеб ощупывал ствол дерева, где почувствовал что-то странное в коре старого тополя. Щёлкнув пальцами, Глеб создал на ладони шар зеленоватого огня, который осветил небольшой участок ствола.
Василий подошёл к магу и они вдвоём уставились на тополь. На дереве при неярком свете Тайнов увидел то, что насторожило Ирбиса: кора была содрана четырьмя почти параллельными траншеями глубиной около сантиметра и длинной сантиметров семнадцать каждая. Раны дереву были нанесены не так давно, и на пилу или топор это было не похоже.
- Что это? – спросил Василий у Бейбарсова.
- Это метка, - ответил маг. - Это следы когтей, означающие, что он пометил свою территорию.
- Кто он? Эта Людка?
- Нет, не она. Самки так не помечают территорию, только самцы. Она меня обманула, - со странным смешком тихо сказал Глеб, словно не слыша вопроса Тайнова.
- Людка? Сказала, что не она оборотень?
- Я сейчас, - бросил некромаг следователю и поспешил обратно в дом.
Тихо подкравшись к двери, Бейбарсов прошептал Туманус прошмыгус и спиной вперёд прошёл в квартиру. Хозяйка всё ещё находилась на кухне и не подозревала о его возвращении – дым сигарет притупил её обоняние.
- Ты меня обманула, - сказал некромаг Людмиле, которая, находясь спиной к выходу из кухни, со стеклянной пепельницей в руках, полной недокуренных сигарет стояла над мусорным ведром, собираясь её опрокинуть.
От неожиданности тяжёлая пепельница выскользнула у неё из рук и, ударившись о край эмалированного ведра, разбилась на три части и пепел с сигаретами разлетелись по полу. Женщина резко развернулась к некромагу лицом и прижалась к шкафчику с посудой спиной.
- Как ты зашёл? – испуганно спросила она.
- Ты меня обманула, - вместо ответа повторил маг свой вопрос.
- Как ты…
- Ты мне наврала!
- Нет, я сказала тебе всю правду, - поняв, в чём дело, выпалили Людмила.
- Он был в этом городе.
- Кто? – сделала она вид, что не понимает, о ком говорит Глеб.
- Тот, кого ты обратила! – почти закричал Бейбарсов, теряя терпение.
- Он… он… - залепетала мардагайл.
Глеб два шага преодолел расстояние, разделяющее их, и упёрся руками в дверцы шкафчика, по обе стороны от головы женщины.
- Он приходил к тебе, - констатировал некромаг. – Он искал тебя и нашёл. Зачем он тебя искал?
Женщина сделала попытку вырваться, нырнув под руку магу, но Глеб был начеку и не выпустил её. Тогда женщина попыталась оттолкнуть его, ударив в грудь, но в человеческой форме она обладала лишь силой человека, поэтому некромаг устоял на ногах. Разозлённый этими попытками вырваться, он схватил женщину за мягкие круглые плечи и тряхнут так сильно, что Людмила с громким глухим звуком ударилась о шкафчик затылком. В шкафу что-то упало и разбилось. Постанывая от боли, оборотень с ненавистью посмотрела на Бейбарсова.
- Я тебе сейчас кое-что объясню. Я недавно женился, - задыхаясь от ярости, тихо начал некромаг, глядя в её злые глаза. - Понимаешь? И я всё свободное время стараюсь провести с женой. Я стараюсь, чтобы свободного времени было больше. Но в один вечер мне звонят и говорят, что мне надо поймать тварь, в которой, оказывается, ты пробудила жажду крови. Ты виновата и ты ещё не хочешь мне помогать! Не хочешь мне сейчас ответить на вопросы - придётся через пару часов отвечать, когда все покойники с городских кладбищ будут стучаться к тебе в дверь. Обратившись  ты сможешь им противостоять. Противостоять только первым десяти трупам, а потом они просто-напросто подавят тебя своей массой. Так что давай не будем испытывать моё терпение и не будем тревожить покой усопших и пооткровенничаем сейчас. Повторяю: что он здесь, в твоём городе, у твоего дома, делал?
- Он звал меня с собой,- обречённо, поняв, что этому молодчику придётся все рассказать, ответила женщина и опустила голову.
- Зачем? – немного успокоившись, потому что Людмила начала давать интересующую его информацию, уточнил Глеб.
- Хотел, чтобы я пошла с ним.
- Куда? Для чего? Подробнее рассказывай, а то до утра мы не управимся, и это не сделает меня добрее, и трупы всё-таки тебя навестят.
- В лес он меня звал. Хотел сделать меня… - она замялась, - своей самкой.
- Ты отказалась?
- Да.
- Почему? Он тебе нравится – иначе не было курортного романа; муж от тебя сбежал – ты свободна.
- Потому что я человек! Понятно? – зло закричала мардагайл. – Я человек! Я всю жизнь хотела быть человеком! – забилась в истерике женщина в тесном пространстве между мебелью и Бейбарсовым. – Я не могу не обращаться, но я могу думать как человек! Я могу подавить зверя в себе, и я держу его в узде!
- А он уже не человек? – спокойно, словно не находясь в нескольких сантиметрах от существа, которое могло меньше чем за минуту превратиться в чудовище, с лёгкостью перекусывающее человеческую шею, спросил Ирбис.
- Да, - усталым голосом ответила Люда, поскольку эта вспышка злости отняла у неё,  как ей показалось, столько же сил, как и обращение, - для него уже нет обратной дороги. Он даже внешностью отличается от человека: зубы, глаза… Я всегда страдала, после смерти отца, что осталась одна. Мне хотелось быть с такими, как я, но ты знаешь - мы одиночки. А искать самца волкодлака я опасалась – вряд ли я наткнулась бы на того, кто ищет самку. И лет двенадцать назад я решила, что раз не могу быть с себе подобными, буду с людьми - я сама  стану человеком… А когда он пришёл ко мне – дикий, другого слова не подобрать -  я… я радовалась, что всю жизнь была одна. Знаешь почему? – спросила она Бейбарсова, стоящего над ней с каменным лицом. - Если бы я была со своими, я не была бы человеком. Я бы опустилась до животного; я, если бы раньше нашла самца, сбежала бы в лес и стала как он, - в её глазах, которые она впервые за время своего монолога подняла на мага, отразился весь ужас, который она испытала, встретив чудовище, некогда бывшее человеком. – Я человек! Слышишь? Я не хочу бегать по лесам, терпеть блох и питаться сырым  мясом. Я не хочу прибиваться к стаям волков и не хочу никого убивать, даже чтобы выжить.
- Сама в стае когда-нибудь была? – поинтересовался Глеб.
- Да, по молодости. Отец показывал, как стая живёт.
- И как таких как ты в стае принимают?
- Так же как и тебя в мире магов: не любят нас. В стаю, как приходишь, надо вожака убить, чтобы стая тебя боялась и не смела напасть. Но и после этого волки бунтуют. Вот и приходится либо уходить, либо все вызовы на поединок принимать. Долго оборотни в стае не живут, потому что стая исчезает: либо в поединках погибают, либо люди убивают – ты знаешь, если кто из наших дорвётся до власти, он начинает провоцировать остальных на неоправданные нападения на людей.
- Я только что узнал, что нашли ещё жертв твоего оборотня, - сообщил маг. - В городе Бедоба. Парень и девушка, который решили провести ночь на природе. Теперь два трупа. То, что осталось от них – вывалянные в земле изуродованные куски, в которых невозможно узнать что-то, что напоминало бы о людях, которыми они когда-то были, - нарисовал картину нападения он, хотя тех останков не видел, но он видел многих жертв нападения оборотней, и знал, как выглядела та растерзанная парочка.
От этих слов мардагайл сжалась, словно под порывами холодного ветра.
- Ты больше ничего не хочешь мне сказать? – наблюдая за её реакцией, вкрадчиво спросил Бейбарсов.
- Он собирает стаю и продвигается в глубь тайги. На Подкаменную Тунгуску.
- Почему стразу всё не рассказала мне?
- Он… он пообещал, что даст мне время на раздумье, а потом, когда в лесу устроится, снова за мной придёт и обязательно заберёт с собой. Я боюсь, что он, узнав, что я его выдала…
- Он не придёт. Я постараюсь, чтобы он не пришёл. Последний вопрос: на его поимку Кощеев отправили отряд магов-охотников, но тот пропал. Как этот Никита смог справиться с магами?
Женщина покачала головой, давая понять Ирбису, что не знает этого. Он поверил – ей не было смысла больше что-то скрывать.
Некромаг оттолкнулся от шкафа, развернулся и вышел из кухни, оставив рыдавшую женщину в одиночестве.
- Летим домой, - бросил Глеб следователю, едва выйдя из дома.
- Что ты узнал? – жадно спросил Тайнов, изнывавший от любопытство всё время, пока маг допрашивал Людмилу.
- По пути расскажу.
Но по пути в свой город Бейбарсов так же отмалчивался, обещая всё рассказать дома. Тайнов собрался жёстко потребовать рассказать всё, что узнал Ирбис, но как только грозно начал говорить: «Слушай, ты…»,  чуть не свалился с мотоцикла вниз, на землю, от которой его отделяло более трёхсот метров.
- Плохо? – поинтересовался некромаг.
- Да… Как-то в глазах потемнело… и в сторону повело… наверное, давление упало…
- Сейчас приземлимся, - пообещал Глеб.
- Да не, не надо. Я в порядке.
Не слушая его, Ирбис пошёл на посадку, потому что знал истинную причину плохого самочувствия следователя – надо было заправить мотоцикл. Ёмкость с кровью опустела, и мёртвый маленький кровосос в недрах мотоцикла был голоден. Он решил заправиться прямо в полёте от пассажира, и сущность летучей мыши-вампира приманила кровь мужчины к нижней части тела, соприкасающейся с сиденьем, поэтому у Тайнова от оттока крови от мозга и потемнело в глазах.
- Ты сума сошёл здесь приземляться! – ужаснулся Тайнов, когда Глеб направил мотоцикл к высоким трубам завода и начал снижаться в двух кварталах от направляющихся, как маг и следователь видели сверху, в сторону их намеченной точки приземления группы людей.
Сделать такой вывод о состоянии разума некромага Василия заставило то, что в этой группе бритоголовых людей с пластиковыми бутылками тёмной жидкости, к которым они часто прикладывались, он опознал банду  так называемых гопников – неадекватных изначально, а после разъярённых алкоголем людей, по сути трусливых, но чувствующих себя в стае себе подобных всесильными и безнаказанными.
Бейбарсов, так же заметивший банду несовершеннолетних маргиналов, без страха приземлился посреди улицы и сказал Тайнову:
- Слезай и укройся где-нибудь – надо заправить мотоцикл.
- Чем? – спросил следователь, перекидывая ногу через мотоцикл. – Тем, что они пьют? Можно было остановиться у какого-нибудь ларька. Если у тебя нет денег, я бы купил, что надо.
- Ты думаешь, мой мотоцикл летает на алкоголе? – хищно блеснул чуть выступающими клыками в тусклом свете лишь двух на всю улицу фонарей некромаг.
Василий открыл было рот, чтобы спросить, чем же заправляет транспорт Ирбис, но догадка мгновенно осенила его, и следователь, неодобрительно взглянув на мага, отошёл в тень дома.
Через две минуты шумная толпа вышла из-за угла и замерла, увидев на своём пути мотоциклиста.
- О-о-о! Смотри, это ж твой мотоцикл, - подтолкнул плечом высокий бугай маленького парнишку с лицом с мелкими, несколько женственными чертами, которое портило выражение крысиной злобности. - Помнишь, Карта, у тебя его позавчера угнали?
- Да-да, - проникся идеей заполучения мотоцикла, как понял Бейбарсов, глава шайки, -  это точно мой мотоцикл.
- Ну, раз он ваш, молодые люди… - недоверчиво протянул  маг, но его перебили ещё два члена банды, до этого молчавшие:
- Наш-наш!
- … не буду его больше держать при себе, - Глеб перекинул ногу через мотоцикл и отошёл от него, чувствуя, как транспортное средство дрожит в ожидании крови.
- Давай, проваливай, по-хорошему, - поторапливал его Карта.
- Забирайте. Я не против, чтобы вы на него сели, - миролюбиво ответил маг, дальше отходя от мотоцикла.
- Не только сядем, но и поедем. Понял? – набычился на Бейбарсова здоровяк.
- Да, Ухо, - одобрительно загудела банда, - так его! Нечего чужое, ха-ха, присваивать!
Некромаг согласно покивал головой.
Недоверчиво поглядывая на Ирбиса, слабо верящий в то, что этот человек так легко отдал дорогую вещь ему, мелкий главарь банды вразвалку, чувствуя спиной поддержку своих приятелей, подошёл к мотоциклу, взялся за руль, нелепо из-за коротких ног, взгромоздился на сиденье и застыл.
- Э-э-э, братан, ты чё? – сделал два шага к мотоциклу Ухо, не понимая, почему тот медлит и не заводит мотоцикл.
В ответ Карта захрипел, закатил глаза, и судорога прошла по его телу.
Банда тихо зароптала. Бугай медленно, часто поглядывая на некромага, осторожно, словно по тонкому льду, начал приближаться к транспорту, чтобы хоть в чём-то помочь другу, с которым, он чувствовал, не всё в порядке.
Через несколько секунд хрип прекратился, и даже в полутьме стало заметно, как неестественно побледнел паренёк.
- Нет, - сказал Глеб выкачивающему кровь вампиру, поскольку кровопотеря у крысёныша-Карты уже граничила с угрозой его жизни, но здоровяк принял этот отказ на свой счёт и замер. Неудавшийся угонщик разжал пальцы и, вмиг обмякнув, упал с мотоцикла. - Он не хозяин мотоцикла, - с сожаление произнес Бейбарсов, обращаясь к испуганной банде и надеясь, что Тайнов сейчас не покажется из своего убежища и не испортит «кормление» мотоцикла. - Мотоцикл не признал его, - указал он рукой на бесчувственное тело. - Может, ещё кто-нибудь из вас попробует его под себя примерить?
- Ты же сказал, что не против, чтоб мы на него сели, - промямлил Ухо.
- А я до сих пор не против, – пожал плечами некромаг. - И мотоцикл тоже не против, поскольку он ещё не полностью заправился кровью.
- Чё? Чё ты сказал?– грубо спросил бугай, пытаясь тоном запугать Бейбарсова, хотя сам при этом пятился назад, боясь поверить в серьёзность слов этого человека с тусклыми чёрными глазами.
- Ваш предводитель слишком субтилен. И если с него одного мой мотоцикл получит необходимое количество топлива – крови - боюсь, ваш друг не выживет. Поэтому мне нужен ещё один человек. Для дозаправки. Ты подойдёшь, - обратился некромаг к тому, кто подал Карте идею забрать двухколёсное транспортное средство.
Этот парень, по сути, очень похожий на Гломова, хотел повторить свой краткий и ёмкий вопрос «Чё?», но отвлекся, обернувшись на остальных членов банды, которые бросились, толкая и опрокидывая друг друга на разбитый асфальт, в том направлении, откуда пришли. Их испуганные вопли, где нечленораздельные крики перемежались с чётко произнесёнными матами, огласили мёртвые в этот час улочки рабочего района. Ухо тоже хотел убежать и уже развернул корпус в сторону переулка, откуда вышел с бандой, но властный окрик Бейбарсова остановил его:
- Стой! Посмотри на меня!
Здоровяк, до этого нервно поглядывающий на распластавшегося около мотоцикла главаря, словно думая, попытаться забрать его с собой или лучше не рисковать жизнью и бросить здесь, поднял глаза на некромага и сразу же попал под влияние его воли.
- Подойди к мотоциклу!
Жертва послушно, не делая никаких попыток сопротивляться чужой воле, шаркая по земле огромными ступнями, приблизилась к транспортному средству.
- Сядь на него! – отдал очередное приказание маг.
Человек послушно оседлал мотоцикл, и тот с урчанием начал выкачивать кровь через поры на коже ягодиц и бёдер, впитывая её поверхностью сиденья. Через минуту мотоцикл сам собой завёлся, ярким светом фонаря осветив убогую улочку. Однако, не смотря на то, что транспорт получил достаточное для полёта количество топлива, кровосос не хотел отпускать источник питания, и человек продолжал сидеть на нём со стеклянными глазами.
- Довольно! – приказал Бейбарсов мотоциклу.
Тот обиженно заглох, и здоровяк мешком свалился с сиденья, рухнув на первую жертву. Ухо был в полном сознании, лишь несколько ослаб, поэтому, вернув себе контроль над телом, сделал попытку отползти от источника угрозы для жизни – этого человека и его мотоцикла. Бейбарсов не стал ему мешать.
- Выходи, - сказал Ирбис Тайнову, который скрывался в высоких кустах. – Полетели, надо до рассвета убраться с неба.
- На сколько литров бак? – только и спросил следователь.
- Бак для езды или для полётов?
- А, он у тебя…
- …ездит на бензине, летает на человеческой крови. Бак для бензина стандартный для этой модели – двадцать три литра, а для крови меньше литра. Обычно в нём хранится кровь про запас, так как, - некромаг замялся, ища слово, которое объяснило бы лопухоиду строение транспорта, не раскрывая истинного положения вещей, - мотор для полётов имеет свойство стразу перерабатывать литра четыре топлива в энергию и аккумулировать её.
- Ты выкачал из этих уродов четыре литра крови? – ужаснулся Тайнов.
- Ну, во-первых, около пяти: четыре на зарядку «мотора» и чуть меньше одного – про запас; во-вторых,  не я, а мотоцикл, хотя не спорю, для меня, но, напомню, что и для тебя тоже; в-третьих, ты сам сказал «уроды».

***

Полёт прошёл без осложнений в виде патрульных склепов Магщества, и Ирбис надеялся, что не столкнётся с ними в дальнейшем или наткнётся на них не раньше, чем расправится с оборотнями.
Как и предполагал Бейбарсов, из-за густых крон таёжного леса мотоцикл пришлось оставить на полянке, которую он очень долго искал в чащобе. Замаскировав транспорт еловыми ветками, он продолжил свой путь пешком.
К концу первого дня некромаг вышел к огромному болоту. Решив, что заходящего солнца ему вполне хватит, чтобы перейти топь и заночевать его на другом краю, он, сделав себе посох из прибрежной чахлой берёзки, начал переход. Однако поверхность болота оказалась не столь устойчивой, как это изначально показалось магу, и, увязнув по бедра в трясине, Ирбис отправился вдоль болота, злясь из-за того, что тратится много времени.
Но потеря время – это не самое страшное, что дало некромагу болото… Обходя трясину, некромаг получил себе попутчика. Попутчика, с которым никто в здравом уме не согласился бы путешествовать – багника. Есть места, которые когда-то были храмами древних богов. Одни – добрых, и на их месте потом, через столетия, возникают целебные ключи. Другие – злых, которые через многие годы становятся гниющими ранами на теле матушки-Земли. Такие гнилые места дают гнилых мерзких существ: или порождают, или превращают в оных... Некто, много-много лет назад появившийся на этом болоте, увяз в нём. И умер. Умер человек. Но родился хищник, плотоядная тварь – разбухшее человеческое тело, поросшее мхом и покрытое пиявками, с белыми шарами слепых глаз и большими ноздрями прогнившего носа, обоняние которого заменяло нежити утраченное зрение. Это существо, проводя свою жизнь в жидкой топи и прибрежной влажной почве, подкарауливало животных, отважившихся подойти к болоту, и хватало их за ноги, когда они шли по зыбкой поверхности, и утаскивало к себе. Болотный человек, прорывая себе ходы сильными руками с толстыми перепонками между пальцев во влажной почве, ориентируясь на колебания земли от шагов животного, добирался до жертвы и, находясь под ней, хватал. Иногда нежить была так голодна, что приступала к трапезе не затащив животное под землю, а лишь схватив его за ногу и впившись в конечность острыми зубами. И тогда окрестности болота оглашал крик пожираемого заживо существа.
Ступая по мягко пружинящей под ногами поросшей мхом земле, Глеб услышал чавканье  болотной жижи, что донеслось до него из центра мерзкого на вид болота. Некромаг остановился и огляделся вокруг. Никого.
Глеб нагнулся и положил ладонь на землю. Дрожь. Бейбарсов, чувствуя, что тварь направляется в его сторону с немалой для нежити скоростью, бросился бежать к деревьям, окружавшим топь болота. Чувствуя колебания земле даже через толстые подошвы ботинок, Ирбис, сбросив рюкзак, подбежал к дереву, подпрыгнул и, ухватившись за сук, подтянулся и оказался на толстой ветке. И во время. Земля, на том месте, где маг подпрыгнул, с чавканьем вздулась бугром, и на поверхность показалась большая круглая голова. Существо шумно втягивало воздух, пытаясь определить, куда делась добыча. Учуяв рюкзак, багник стал выползать из земли, сочтя, что это и есть человек. Бейбарсов, сидя на ветке, вытащил из-за голенища ботинка нож. Болотник поднялся в полный рост, и Бейбарсов прыгнул на него, держа атам так, чтобы вонзить его в шею твари. Но нож не понадобился, поскольку некромаг приземлился на нежить так удачно, что свалил Болотного на землю под хруст его шейный позвонков. Почувствовав, что багник под ним не двигается, некромаг поднялся на ноги. Поскольку его чутьё мёртвых распространялось лишь на людей, Глеб толкнул носком ботинка распухшую тушу зелено-коричневого цвета. Убедившись, что больше ему ничего не угрожает, Глеб подобрал рюкзак и поспешил отойти от болота подальше и, дабы больше не искушать лесную нежить, укрылся на ночь в дупле огромного дуба, который заметил в последних лучах заходящего солнца.
Проснувшись на рассвете, Бейбарсов, наскоро позавтракав запасами из рюкзака, двинулся вдоль болота.
Когда болотная топь осталась за спиной,  некромаг почувствовал наличие поблизости трупов. Не просто лесных обитателей, чьи кости буквально усыпали покровы леса, а человеческие тела, ставшие мёртвыми несколько дней назад. Идя на зов мертвечины, некромаг оказался у широкого ручья, рядом с которым находился патрульный каменный склеп. Он был небрежно прикрыт уже завядшими ветками и сверху, с высоты полёта мотоцикла, наверняка показался бы Глебу каменным валуном. Трупы, как определил некромаг, убитые заклинанием Вспышкус Гробулис, были закопаны неподалёку от склепа, среди деревьев. Опустившись на колени около зарытых тел, Ирбис начал руками разбрасывать землю, на которой отчётливо были заметны следы когтей животного, что закапывало мёртвых. Не обращая внимания на запах гниющего мяса,  некромаг разбрасывал землю, пока его пальцы не нащупали среди почвы ткань. Потянув за неё, Бейбарсов вытащил человеческую руку. Несмотря на землю и копошащихся в разлагающейся плоти личинок, он в ярких лучах полуденного солнца с первого взгляда заметил те же следы, что и на трупах в моргах, которые он посетил с Тайновым: следы зубов. Теперь Бейбарсову стало понятно, как оборотни расправились с агентами – им помогал маг. Значит, ему надо быть очень-очень осторожным в своих лесных поисках. Поспешно забросав свою находку землёй, Глеб встал и направился к склепу, надеясь внутри обнаружить хоть какую-нибудь зацепку. Но в склепе ничего интересного он не обнаружил: стандартная обстановка из пяти кресел для членов патруля, запертого сундука с магическим оружием и установки пепеломёта.
Покидая склеп, на пороге Бейбарсов нос к носу столкнулся с человеком, чьё нахождение здесь было вполне объяснимым, но почему-то изначально не принялось некромагом в расчёт.
- Нашёл что-то? – спросил Валялкин.
- Ты что здесь делаешь? – грубо вопросом на вопрос ответил некогда сопернику Глеб.
- Я лесник, позволь тебе напомнить. Лес – это моя вотчина. А что ты тут делаешь?
Глеб отодвинул плечом Ваньку с дороги и вышел из склепа.
- А я некромаг. Моя вотчина кладбища, и здесь я нашёл несанкционированное захоронение. Как ты здесь появился так незаметно?
- Пришёл.
- Подкрался, - поправил некромаг.
Ванька пожал плечами:
- Я всегда так тихо хожу. Я здесь около часа уже нахожусь, пытаясь определить, что случилось.
- Где ты прятался, пока я осматривал труп?
- Я не прятался – я находился за склепом.
Ирбис скрипнул зубами от досады: он поступил очень глупо, не осмотрев поляну и не обойдя склеп, прежде чем  заняться мёртвыми. И ему очень повезло, что за склепом  оказался Валенок, а не тот маг, что убил патрульных или сам оборотень. Его неосмотрительность и поспешность действий могла стоить ему жизни.
- Рассказывай, лесник, что у тебя тут  творится, раз среди леса стоит склеп Магщества, а рядом с ним закопаны его пассажиры?
- Не знаю, но я пытаюсь это выяснить. Всё началось меньше недели назад, когда в лесу звери начали мигрировать странным образом: стихийно. Уходили со своих территорий даже хищники. Лешаки сказали, что здесь стая оборотней поселилась.
- И ты вышел на тропу войны? – Бейбарсов решив, что больше ничего из вещественных доказательств на поляне ничего не найдёт, двинулся в том направлении, от которого отклонился из-за мёртвых тел. – А где твой дракон-недомерок?
- Тангро я оставил дома – летом он очень активен и может привлечь ко мне внимание, когда я выслежу оборотней.
Ваня, подхватив рюкзак и закинув его на плечо, последовал за Глебом.
- Из-за него они могут подумать, что я им угрожаю. А я хочу поговорить с ними, - на полном серьезе ответил Валялкин. – Попытаться их убедить не учинять разбои – ведь если жить по уму, то дичи хватит на всех, и хищники не будут мигрировать. Да и травоядные не воспримут появление нескольких плотоядных как стихийное бедствие.
- И для большей убедительности своих слов ты взял мачете? – поинтересовался Ирбис, квадратным подбородком показывая на торчащую рукоятку длинного тесака, что лесник носил в самодельных спинных кожаных ножнах.
- Не-а, - покачал головой Иван, - это так, для этого… ну…
- Ага, конечно. Так, он тебе нужен тропы прорубать.
- Не только, но в основном для этого.
- Магия при тебе?
- Нет, я территорию исследовал на пылесосе – он маленький и маневренный, так что получалось и среди деревьев пролететь, но транспорт много забирает магической силы.
- Короче, ты без магии?
- Да.
- Без магии на встречу с оборотнями? – некромаг закатил глаза, сразу приклеив на Ваньку ярлык «обуза».
«Никуда не деться», - понял Глеб, что судьба вместо Элис всё же дала ему спутника. Их ценность в лесу была вообще-то равноценна: Ванька был человеком, но в лесу о нём можно было не беспокоиться, Алиса же напротив, владела магией, но с лесом была знакома лишь по лесопаркам.
- Думаешь, понадобится магия? – спросил лесник, уверенно топая рядом с Бейбарсовым.
- Для моей цели – да.
- Какой цели?
- Убить.
- За что? - Ванька остановился.
- А что, нужен повод? – Глеб, сделав несколько шагов, так же остановился и посмотрел в глаза Валялкина.
- Это убийство…
- Ну, это как посмотреть. Я расцениваю то, что хочу с ними сделать, как казнь.
- За что? – повторил Иван.
- За убийство минимум шести человек и минимум пяти магов.
- А кто тебе дал право судить, выносить приговор и приводить приговор в исполнение?
- А я должен спрашивать разрешение?  - от удивления Ирбис приподнял брови. – И кстати, убить придётся не только оборотней, но и мага – патрульные, прежде чем быть сожранными, были умерщвлены Вспышкус Гробулис.
- Оборотни не имеют дел с магами, - уверенно заявил лесник.
- Это кто тебе сказал? Медузия?
- Да, она же вела в Тибидохсе курс нежитиведения.
- Поверь, нежить не знает, что о ней пишет в своих книгах доцент Горгонова и поэтому ведёт себя как хочет. Пошли, если ты со мной. Надо к Подкаменной Тунгуске выйти: где-то вдоль её берегов вожак хочет обосноваться со своей стаей.
- Откуда ты знаешь? – Ванька подошёл к магу.
- Он, вожак, сам это сказал.
- Тебе лично?
Глеб ничего не ответил и пошёл дальше.
Валялкин, больше не задавая вопросов, пошёл следом.
Так они и шли до темноты, сделав лишь один привал. К вечеру Глеб и Иван вышли к маленькой речушке, и бывшие соперники решили устроить ночевку. Разведя костёр и, наловив рыбы, мужчины стали ждать, пока та поджарится. Отдых после многочасового переход, ожидание ужина и защита дыма от кровососущих насекомых располагали к мирной беседе.
- Алиса? – спросил Ванька, указав на обручальное кольцо Глеба.
Некромаг кивнул.
- Свадьба была по всем законам некромагии? В морге, гости сидели на гробах, а блюда подавали мертвяки?
- Что ты знаешь о законах некромагов? – нахмурился Бейбарсов. – Обычная регистрация в загсе, а потом обед в ресторане.
- Много гостей было?
- Я бы не сказал: трое друзей Алисы, Лена, Жанна, Шурасик, мой отец и сын Алисы.
- У неё есть сын? – удивился Валялкин.
- Есть, первый класс закончил.
- А ты… - хотел спросить Глеб про Таню, но его прервали.
- Муряу! – раздался басовитый звук из кустов позади лесника.
Глеб и Ванька, до этого вальяжно лежавшие на нагретых солнцем каменистых берегах речушки около костра, резко вскочили и повернулись к источнику звука. В темноте кустов горели два отражающих свет костра глаза.
- Кис-кис, - позвал существо Валялкин.
- Откуда кот в такой глуши? – спросил некромаг, на всякий случай вытащив из-за голенища ботинка нож: магией он пока не рисковал пользоваться.
Глаза-фонарики подплыли ближе, и оказалось, что они находятся на широкой, еле различимой в темноте, морде огромного чёрного кота.
- Кис-кис, - более уверенно позвал кота Ванька.
Кот, следуя приглашению, прыгнул на лесника, вытаскивая из темноты в свет костра своё огромное тело с длинным, почти равным всей длине туловища, хвостом. Чёрное животное пушечным ядром сбило не успевшего сориентироваться лесника на землю. Ощутив затылком резкое соприкосновение с камнями, Ванька отключился.
Пришёл в себя он от сильных и ритмичных пощёчин.
- Очухался?
Ванька открыл глаза и увидел склонившегося над ним Глеба. Об его ботинки тёрся лбом тот самый кот, производя звуки, по громкости и силе похожие на работающий  трактор «Беларусь».
- Кто это? – спросил Ванька, имея в виду кота.
- Это кот-боюн. Разве не слышал о таких, зверомаг?
- Ни чего себе он меня убаюкал! – Валялкин потёр отбитый затылок и начал подниматься, но ахнул и схватился за грудь.
- Не бАюн, а бОюн. Потомок представителей породы бойцовых кошек, выведенных ещё царём Салтаном для охраны золотых скорлупок и изумрудных ядер. Этот проект пришлось свернуть, потому что для того, чтобы коты ни куда не отлучались от сокровищ, даже по весне, их кормили мясом драконов, у которых, как известно, сильная склонность к накопительству сокровищ с их последующей охраной. Но котов, кажется, перекормили этим мясом – они не подпускали к сокровищам даже хозяев. Коты в большинстве своём были уничтожены, а выжившие представители, оказавшись на свободе, одичали. Только я не понимаю, почему он нас не боится – он же должен быть совершенно диким, а ведёт себя как ручной.
- Мурряу! – подал голос кот, поглядывая то на Бейбарсова, то на плоский камень в костре, на котором жарилась рыба.
С трудом встав на ноги, лесник задрал футболку и посмотрел на свою грудь – не ней уже налились два округлых синяка от удара кошачьими лапами.
Некромаг решил, что уделённого им внимания Ванькиному здоровью достаточно, вновь присел у костра.
- А ты, - спросил некромаг Валялкна, отделяя рыбу от косточек, - женился на Тане?
- Да, мы поженились сразу, как прилетели зимой из Тибидохса. Хотели просто расписаться, но Пипа заявила, что не позволит, чтобы её сестра выходила замуж без шикарного платья и без пиршества, поэтому она со своей матерью потратили кучу денег на праздник. Хотя ни мне, ни Тане не было уютно среди почти трёх десятков гостей, причём треть мы никогда раньше не видели. Мне вообще показалось, что удовольствие от свадьбы получила только Пипа и Гробыня.
- Татьяна Леопольдовна Валялкина, - произнёс некромаг, словно пробуя имя на вкус.
- Пока Гроттер, - смущённо сказал ветеринар. – Она ещё не успела паспорт поменять – мы всё в лесу, да в Тибидохсе.
Ванька кинул очередную рыбку коту. Боюн, лежащий в позе сфинкса рядом с Глебом, лениво, поскольку уже получил рыбу от некромага и был сыт, начал жевать еду.
- Ну вот, у тебя появилось домашнее животное, - сказал лесник Бейбарсову, поскольку кот не отходил от некромага.
Ирбис удивлённо приподнял бровь и поинтересовался у кота:
- Ты решил остаться со мной? Ладно. Только учти: я не люблю живых зверюшек – с ними много хлопот.
- Мрруо! – ответило животное и свернулось клубком, превратившись в меховой шар, и громко замурлыкал.
- Прекрасно, - усмехнулся некромаг, - подушка на эту ночь у меня есть.
Неожиданно в тёплой ночи раздался вой. Кот напрягся, и его уши задвигались, пытаясь определить источник звука. Мужчины тоже напряглись. Вой повторился, и Валялкин расслабился, а кот же, напротив, встал, тревожно вглядываясь в том направлении, откуда шёл звук, словно имел способность к дальновидению. Глеб, продолжая вслушиваться вместе с котом, насторожился ещё больше. Когда длинный вой раздался в третий раз, Бейбарсов понял, что это всего лишь рысь воет на ущербную луну, однако кот, придя в неистовое возбуждение, коротко и нежно муркнул. Вой опять пронзил стилетом тишину леса. В ответ боюн издал горловой клич мартовского кота и нырнул в темноту.
- Самоубийца, - печально изрёк лесник, - рыси не выносят никого из семейства кошачьих. Он рискует своей усатой головой – его растерзают.
Глеб хохотнул:
- Ты слышал звук, который издал кот? Скорее рысь рискует. И не головой, а совершенно иным местом. Я заметил, что ты далековато в своей миротворческой мисси забрался от дома.
- Мы с Таней уже два года как ушли с Иртыша. Теперь мы поставили дом недалеко отсюда - около Енисея.

Утром, когда уже солнце было высоко, мужчины вновь продолжили путь. К полудню меж деревьев засвистел ветер, и небо начали заволакивать тучи. В лесу стало сумрачно. Ванька забеспокоился.
- Что случилось? – спросил у него некромаг. – Боишься, что дождём смоет?
- Нет. Не в дожде дело. Ты заметил, что мы идём с подветренной  стороны?
Глеб понял, куда клонит лесник: их запах ветер нёс как раз в направлении Тунгуски, туда, где наверняка находились оборотни. Теперь Глеб и Иван шли очень осторожно, прислушиваясь ко всем звукам, внимательно вглядываясь в стену деревьев перед собой. Но идти через густой многоярусный лес, в котором можно было потерять не только время, но и глаза, что деревья нижними ветвями пытались взять у путников как мзду за проход через эти дикие земли, было тяжело, поэтому путники решили идти не чащей, а спуститься в неглубокий  овраг. Они двигались по высокой траве в этой низине, когда-то, сотни лет назад, бывшей руслом не слишком широкой – метров  двадцати – реки, и с двух сторон их окружали крутые склоны бывших берегов. Безусловно, идти в условиях, мешающих полному обзору местности, было, по меньшей мере, неосмотрительно, но не так уж и необоснованно – путники рассчитывали, что из низины их запах врагу, если он поблизости, не сможет уловить. Но эти меры предосторожности были бесполезными и не уберегли от неожиданного появления искомых субъектов. Маги остановились  как вкопанные, когда с левого обрыва послышалось низкое тихое рычание. С высоты «берега» на мужчин смотрел волк.
- Как ты думаешь, - поинтересовался Валялкин у Глеба,- это тот, кого мы ищем?
Глеб не сделал замечания Ивану, что уж лесник-то должен узнать волка, поскольку отличить волка от волка-оборотня почти невозможно даже по размерам тела - масса среднего человека совпадала с массой лесного хищника.
- Да, я думаю, что это те, кого мы ищем, - ответил Ирбис, используя множественное число, потому что с другого обрыва появились ещё десять волков. – Ну, Маечник, ты готов к продуктивным мирным переговорам? -  Некромаг медленно стал спускать с плеч рюкзак, чтобы достать пистолеты, но рычание нескольких волков предупредило его, что он не успеет добраться до них раньше, чем волки доберутся до него.
- Спокойно, - обратился Ирбис к волкам. - Я не двигаюсь.
Бейбарсов понял, что те, которых так разозлила его активность, являлись оборотнями – только существа с человеческим разумом могли понять, что у него что-то опасное может находиться в рюкзаке.
- Так-так, - голос, со стороны первого волка  вновь привлёк внимание бывших учеников Тибидохса к левому возвышению, - кто и с какими целями забрался в столь девственные леса?
На Глеба и Ваньку смотрел лысый мужчина в потрёпанной жизнью в тайге, как понял лесник, одежде.
Не успели путники что-то ответить, как рядом с мужчиной появился ещё один субъект, которого зверомаг затруднился бы классифицировать как человека или как животного: он был практически голым, не считая грязных рваных штанов и не менее прискорбно выглядевшей футболки, его тело покрывали густые волосы, пальцы заканчивались длинные крепкими ногтями, а во рту виднелись длинные жёлтые клыки. Ирбис, видевший фотографию Никиты узнал его – это и был убийца-оборотень.
- Как лес может быть девственным, если в нём стая оборотней беспредельничает! – гневно крикнул Валялкин.
- Ну, не надо так резко открывать наши карты – что мы знаем, кто они на самом деле, - тихо, сквозь зубы упрекнул некромаг Ваньку.
- Господа, давайте не будем накалять обстановку, - произнёс лысый.
Эта обращение и этот голос пробудили в Бейбарсове воспоминания  о другом лесе, в котором он с Алисой год назад наблюдал пожирание человека.
- Ты разве не должен быть в Дубодаме? – спросил некромаг у лысого.
Тот от услышанного словно окаменел, а Никита грубо саданул его в плечо и гулко сказал:
- Что, скрылся? Я говорил тебе, у закона длинные руки.
- Ты его знаешь? – в свою очередь спросил Иван у Бейбарсова.
- Я слышал, - уклончиво ответил Бейбарсов, - что его вместе с друзьями посадили в Дубодам, поскольку они ели людей.
Теперь некромагу было понятно, с  чьей помощью стая  оборотней справилась с хорошо подготовленным отрядом охотников Магщества, и он начал догадываться, почему Вырвиглазо стал им помогать.
- Юноша, мне кажется, мы встречались, - осторожно начал допытываться Вырвиглазо у Глеба, кто он такой, раз знает об его аресте – его задержание производилось тайно, так же как и арест остальных людоедов, поскольку они были слишком влиятельны, чтобы их судили публично, - только напомните пожилому человеку, где это было.
- Кажется – креститься надо, - огрызнулся Глеб.
- А это хорошая идея, - мелодично отозвался на это предложение колдун.
Вырвиглазо перекрестился, но странно: сначала его левая рука описала круг перед собой, а потом он прикоснулся этой же рукой к правому плечу, левому бедру, переносице, а затем стал массировать себе затылок.
Бейбарсов с его первых движений почувствовал, что внутри него словно закручивается холодный смерч. А когда Виктор Вырвиглазо прикоснулся к переносице, ощутил, как магическая сила уходит из него.
- Ты знаешь, что он сейчас сделал? – с нервным смешком поинтересовался Ирбис у лесника.
- Показал, что не умеет креститься, - предположил Ваня, стараясь не выпускать из поля зрения зверей с двух сторон от них.
- Он забрал у меня всю магическую силу.
- Всю, что у тебя есть? И теперь у тебя нет ничего?
- Ну, у меня есть пистолеты… - тихо, так чтобы его мог слышать только Валялкин, ответил некромаг.
Но слух у Никиты был не по-человечески острым.
- Без глупостей,- сказал он, чуть пришёптывая, поскольку большие клыки нарушали артикуляцию. -  Вас и так съедят, но не торопите события – мы ещё сытые.
Волки начали проявлять беспокойство, глядя за спину Вырвиглазо. Глеб попытался снова достать пистолеты, но он не успел – по неведомому сигналу один из волков спрыгнул вниз и, нацелившись на Бейбарсова, оттолкнулся сильными лапами от земли и  молнией полетел на  него. Понимая, что единственное, что он сможет предпринять для своего спасения – это выставить вперёд руку, дабы челюсти впились не в горло, а в неё, Ирбис с удивлением обнаружил перед собой спину Валялкина. Следом за спиной некромаг увидел тусклый в моросящем дожде проблеск  лезвия мачете и волк-оборотень, не достигая людей, упал на траву двумя половинками.
- Ты что-то говорил про своё оружие? – громко сказал Ванька, пытаясь перекричать ту какофонию, что огласила место встречи магов с оборотнями: крик Никиты, приказывающего стаю убить Ивана и Глеба, рычанье волков и оборотней, которые, глядя на мёртвого собрата, не смели подступиться к мужчинам, стоящим спина к спине, воплям боли Вырвиглазо и завыванием огромного кота-боюна, который и отвлёк внимание врагов, сгустком темноты несясь среди деревьев на Вырвиглазо.
Не обращая внимания на терзавшего Вырвиглазо кота, Никита продрожал требовать расправы над мужчинами. Волки и оборотни нехотя послушались, спустились в низину и окружили Ирбиса и лесника. Не смея подойти к Ване, чьё мачете они уже видели в действии, волки решили напасть на некромага, но первый же волк был в прыжке отброшен назад пулей, которая, попав ему в грудную клетку, вырвала большой кусок плоти.
Волки снова заняли выжидательную позицию, понемногу сужая свой круг. Затем, как по команде, разом бросились на путников. Глеб, успев достать один пистолет, попал в трёх хищников, а Валялкин разрубил одного и ещё одного проткнул лезвием. Однако мужчинам, не смотря на то, что они прикрывали спину другого, было нелегко следить за тем, что происходило по их правую или левую руку. Этим и воспользовалось одно из существ: напало с левой стороны, сбив Ваню с ног. Мачете отлетел в сторону. Оборотень повалил лесника на землю, но вцепиться ему в горло не смог, поскольку Ванька, падая, успел прижать к животу колено, и с неимоверным усилием, когда волк потянулся мордой к его шее, отпихнул ногой шестьдесят килограммов живой плоти. Волк, упав, мгновенно вскочил на ноги и вновь бросился в атаку на Ваньку, но был отнесён в стороны пулей Бейбарсова, так же, как и другие, орошая своей кровью утоптанную на месте боя траву. Валялкин перевернулся на живот и пополз к своему оружию, но замер, вскрикнув от боли – в его лодыжку вцепился волк и трепал ногу как щенок тряпку. Сейчас, бросив взгляд на Глеба, лесник понял, что помощи ждать то него не придётся – маг держал на мушке  последнего оборотня. Ванька, продолжая вопить от боли, стал цепляться за землю руками, чтобы дотянуться до мачете. Наконец-то ему это удалось и он, схватив оружие, позволил волку рывком притянуть себя, и быстро, на сколько это было в его истекающем кровью состоянии, перевернулся на спину, сел и воткнул лезвие в бок оборотню.
Теперь волк взвыл от боли и свистящий звук пошёл от его повреждённых лёгких. Лесник, понимая, что, несмотря на такую рану, животное ещё сможет его загрызть, принялся ожесточённо наносить удары широким длинным лезвием.
Видя, что последнего собрата убили, волк, который кружил вокруг Бейбарсова, одурев от запаха крови, бросился на мага и получил две пули. Теперь ни волков, ни оборотней в живых не осталось – ещё двоих некромаг уничтожил, пока грызли ногу Валялкина.
Ванька осмотрел поляну, усеянную меховыми телами и перевёл взгляд на всё ещё стоящего на возвышении волкодлака, на которого так же смотрел через прицел некромаг.
Не принимая раненого лесника в расчёт и не заботясь о Вырвиглазо, из разорванного котом горла которого уже давно перестала толчками бить кровь, не обращая внимания на выгнувшего спину и медленно подходящего к нему боюна с мокрой от крови длиной шерстью, Никита не сводил своих оранжевых глаз с Ирбиса.
- Патроны кончились, - заметил оборотень.
- Уверен? – с вызовом спросил Бейбарсов.
- Я считал выстрелы. У тебя пустая обойма.
Глеб нажал на курок, но пистолет произвёл на свет только глухой щелчок. Ирбис раздосадовано отбросил ненужную вещь в сторону.
Никита издал рокочущий звук, который Ванька принял за смех. Оборотень согнул колени и, резко оттолкнувшись ногами, прыгнул в сторону Глеба.
Некромаг отскочил в сторону, уходя от летящей на него туши. Но Никита не сильно этому огорчился – он чувствовал, что его противник никуда не денется и не спасётся, поэтому просто играл, проявляя нарочитую медлительность. Двое – человек и получеловек – напряжённо ходили среди мёртвых, не спуская друг с друга глаз. Никита, горя азартом, позволял некромагу выбирать маршрут, но сохранял между ними дистанцию в несколько метров, не давая Ирбису отойти дальше. Валялкин не понимал смысла этого хождения: ведь оборотень с ними расправится в любом случае и даже то, что у него в руках мачете, не спасёт его самого от смерти – с повреждённой ногой ему не отбиться. Но надежда затеплилась в тяжело вздымающейся груди Валялкина, когда он заметил, что у Глеба есть конечная цель блуждания по месту кровавой бойни – некромаг стремился подобраться к своему рюкзаку.
Сочтя, что ему надоело играть и лучшего момента, чем этот – когда жертва отвлеклась на свои вещи – ему не найти, Никита, бросился к некромагу.
Валялкин, инстинктивно пытавшийся отползти подальше от оборотня видел Никиту и Глеба как в замедленной съёмке... Оборотень побежал, и окровавленная мятая трава полетела из-под его когтистых стоп, а некромаг в это время отвернулся от опасности и что-то достаёт из одного из боковых карманов рюкзака. Оборотень сократил расстояние между собой и магом в два раза, но и Глеб начал поворачиваться к нему. Ваня видит ещё один пистолет в руке некромага. Но, как кажется леснику, слишком медленно Бейбарсов двигается – ему не успеть прицелиться и выстрелить в несущуюся на него мохнатую тушу. Расстояние между ними ещё сократилось, а Бейбарсов за это время только успел полностью повернуться к волкодлаку и поднять руку с пистолетом… При этом Валялкин видит боковым зрением, но до странности чётко, как начинают меняться трупы некоторых волков – они теряют мех, у них удлиняются конечности. После смерти некоторые волки на глазах у лесника становились людьми… Выстрел оглушил Ивана и запустил кинохронику жизни для него с нормальной скоростью.
Пуля, которую встретил правым плечом Никита, отбросила его назад, но всё же он удержался на ногах. Зарычав от боли и ярости, с повисшей вдоль тела плетью правой рукой, оборотень сделал ещё одну попытку наброситься на некромага, но тот начал без остановки нажимать на курок, отступая при этом. И с каждым выстрелом на груди Никиты образовывалась алая рана, а из спины вырывался фонтан крови. Получив ещё две пули, Никита остановился, а глаза его начали стекленеть, глядя куда-то сквозь Бейбарсова. После седьмого выстрела он рухнул лицом вниз, открывая взору Глеба и лесника свою развороченную пулями спину.
Некоторое время двое мужчин не двигались в этой тишине, которую больше не тревожили ни щебет птиц, что замолкли сразу, как началось противостояние, ни рычание оборотней, ни крики предсмертной агонии, ни грохот выстрелов. Лишь через несколько секунд, побыв в тиши, Валялкин заметил, как громко и часто стучит его сердце и как громко и тяжело дышит Глеб.
Одновременно Бейбарсов и Валялкин двинулись к трупу. Вернее, двинулся Глеб, а Ванька лишь попытался встать, но, вскрикнув от боли, схватился за покалеченную ногу.
Заметив попытку приблизиться к телу Никиты, Ирбис, не обращая внимания на стоны лесника, заметил:
- Смелый поступок для ограниченного в движениях человека. Или глупый. Ты не предполагаешь, что эта тварь может оказаться ещё живой?
- Я доверяю твоей смертоносной некромагии, - стараясь совладать с ногой, Ванька кивнул на кровавую кашу вместо спины Никиты, сруди которой видны были лёгкие и несколько позвонков.
- Это не некромагия, а лопухоидные разрывные пули, - отмахнулся Ирбис.
Он, не найдя у Никиты никаких признаков жизни, подошёл к остальным телам – восемь человеческих и четыре волчьих. Ещё мертвый Вырвиглазо был наверху. Рядом с ним спокойно умывал морду от человеческой крови боюн.
- Спасибо за помощь, - улыбнулся коту некромаг.
- Мура-у, - ответило животное и перешло к чистке бока.
-  Тела надо похоронить, -  категорично заявил лесник.
Глеб на диалекте, используемым Тайновым, когда женщин не было рядом, поинтересовался, зачем это делать.
- Ну… - растерялся Валялкин с приведением аргументов для захоронения. – Они же люди.
- Да? Что в них было человеческого минут пятнадцать назад? Который из них тебя покалечил?
- Этот, - показал Ванька на невысокого плотного пожилого мужчину с блёкло-голубой татуировкой в виде церкви на спине и с длинными ранами на рёбрах.
Не смея просить некромага о помощи, Валялкин вытащил из брюк ремень, сделал из него жгут на кровоточащую ногу и начал, сжав зубы от боли, подниматься: он перевернулся на живот, стал на четвереньки…
Бейбарсов подошёл к леснику, постоял над ним с задумчивым лицом, глядя сверху вниз, затем резко и сильно ударил Ваньку тяжёлым ботинком в живот. Валялкин повалился  и скорчился, задыхаясь от удара в солнечное сплетение на земле.
- Это тебе за то, что мне придётся с тобой возиться! – зло бросил ему Бейбарсов.
Ирбис оттащил за плечи хватающего ртом воздух лесника подальше от трупов, ножом разрезал кирзовый сапог Ваньки и снял его с ноги. Не обращая внимания на пылающий яростью взгляд Ваньки, Глеб, осторожно размотав полотно портянки, начал осматривать рану. Ситуация было очень щекотливой: двое мужчин, один из которых был укушен оборотнем, а второй был очень далеко от дома, оказались  среди таёжного леса. При этом оба, будучи некогда соперниками, бившимися не на жизнь, а на смерть, знали, что друг без друга они не выживут. Может быть некромаг, просто лишённый на время магии, смог бы пешком рано или поздно выбраться из тайги, но вот Ванька, с разорванным сухожилием на ноге долго не протянет. Лишь обратившись от укуса в оборотня, Валялкин смог бы выжить. Но, во-первых, до следующего полнолуния, когда начнётся обращение, Ванька не дотянет один в глуши, а, во-вторых, ему совсем не хотелось стать оборотнем. Поэтому для Валялкина единственным шансом спастись было добраться до своего дома. Именно там, была ведьма, которая могла бы отвезти Ваньку в Тибидохс, в магпункт к Ягге, а некромага в его город. Только Таня могла им помочь.
Глеб вернулся на поле боя, подобрал мачете лесника и срубил им молодую осинку. Настрогав с неё стружек, он завернул их в найденный после долгих раскопок в своём рюкзаке бинт и, предварительно вылив половину фляги тёплой воды – всё, что осталось во фляге лесника, которую тот набрал утром в речке, около которой они ночевали – на рану, приложил его к вывороченным сухожилиям, чтобы осина абсорбировали заразу, попавшую в Ванькину кровь через слюну оборотня. Прибинтовав своеобразный компресс, Глеб сказал Валялкину, лежащему с побелевшими от боли глазами и кусающего, чтобы не закричать, губы до крови:
- Я мог бы тебя сейчас попытаться прооперировать, но всё равно при магическом лечении швы снимут, к тому же я думаю, что тебе и без швов, сделанных в антисанитарных условиях, инфекции уже хватит.
Зафиксировав голень и стопу шиной, некромаг сделал всё из той же осины посох и помог раненому подняться. Пока Валялкин приноравливался стоять на одной ноге, Бейбарсов запихнул в Ванькин рюкзак его сапог, подобрал их оружие и закинул за спину свой рюкзак.
- Покажи, как ты будешь идти, - потребовал Ирбис у Ивана.
Ванька сделал несколько прыжков и чуть не упал, потеряв равновесие – скользкая от моросящего дождя, который так же не давал подсыхать крови мёртвых, траве, большая кровопотеря и неутихающая боль давали знать о себе.
- Понятно, - недовольно сказал Ирбис, - потом будешь прыгать, а сейчас надо как можно быстрее убраться отсюда, так что на мне поедешь. В какой стороне твой дом?
Ваньку показал в сторону правого берега.
- Там.
- Тогда начинаем двигаться, - отдал приказ некромаг.
Пока Ванька прыгал к крутому склону оврага, некромаг закинул наверх их рюкзаки и сам вскарабкался. Встав на колени, он принял у стоящего внизу лесника посох, а потом и его самого вытащил за руки.  Наверху, перед стеной векового леса, он накинул оба рюкзака на Ваньку и, взяв в руки посох, позволил раненому обхватить себя сзади за шею.
Кот, перебежал на их «берег» и всем своим видом давал понять, что двинется с ними.
- Только под ногами не путайся, - предупредил Бейбарсов боюна.
- А зачем он разорвал того лысого? Не сделает ли он с нами такого? – высказал опасение лесник.
- Не знаю, зачем убил. Да и меня это сейчас не волнует. На привале спросим, может, - усмехнулся маг, - он нам ответит. А если бы хотел нас убить, то сделал бы это ночью, когда мы спали. И вообще, Валенок, побольше оптимизма, он тебе сейчас, в твоём положении, как никогда нужен.
Стоило некромагу, часто из-за тяжёлой ноши останавливавшегося, отойти меньше чем на километр от залитого кровью русла давно мёртвой реки, как послышалось нарастающее по громкости мерное гудение сверху. Глеб затащил Валялкина под шатёр веток старой огромной ели, так как знал, что с таким звуком перемещаются склепы Магщества, укомплектованные для особого назначения. Подняв головы, мужчины проследили взглядами за каменной махиной, двигавшейся по воздуху в направлении того, места, где сейчас лежали восемь человеческих и четыре волчьих трупа.
- Вовремя ушли, – сказал Бейбарсов. – наверное, они болтались поблизости, поэтому и с момента, как Вырвиглазо использовал магию, прошло не так уж и много времени – чуть более часа.
Ни одному из магов не хотелось попасться к агентам – Глеб был в розыске, а в кровь Ваньки попала слюна оборотня. Валялкина не стали бы лечить, а признали бы единственно выжившим из стаи оборотней-убийц и просто уничтожили бы.
- Они нас могут выследить?
- Я думаю, что да, - но только если поставят перед собой такую цель. Скорее всего, они просто заберут трупы, обыщут близлежащие кусты и улетят навстречу новым звёздам на погонах. По крайней мере, будем на это надеяться.
Мужчинам пришлось выждать не так уж и много – через полчаса они снова увидели тот же склеп, только возвращался он не по тому маршруту, по которому прилетел, а перпендикулярно ему.
- На базу полетел, в Магщество, - сделал вывод Бейбарсов. - Ещё минут десять ждём и выходим. Надо дотемна найти место для ночлега посуше – дождь, кажется, не утихнет.

Ближе к вечеру моросящий дождь наконец-то прекратился, но ветер по-прежнему гулял между деревьев, обдувая промокших мужчин. Внезапно ветер поменял направление и задул в лицо путникам, даря им ароматы леса. Среди приятных ароматов хвои и мокрой земли, Глебу и Ване послышался запах псины и свежей крови. Глеб остановился и опустил на землю Валялкина. Тот встал на здоровую ногу и сказал:
- Впереди волки. Они почувствовали, что оборотней больше нет, и вернулись на свою территорию. И даже начали охотиться.
- Я слышу в твоём голосе непонятное ликование, - заметил, тяжело дыша от прогулки по неровной местности с грузом за плечами, Глеб.
- Конечно, я рад – всё возвращается на круги своя.
- Ты понимаешь, что нам сейчас встреча со стаей немного некстати. Учитывая твоё состояние. Я-то спасусь, а вот ты вряд ли. Надо их обогнуть…
- Поздно, - опираясь на плечо некромага, лесник показал вперёд рукой.
Глеб увидел в указанном направлении в сумраке густого леса скользящие серо-бурые тела волков.
- Они сытые, - уверенно заявил Валялкин.
- Это ты себя успокаиваешь?
- Они нас даже не замечают.
- Ну-ну…
Волки, попировав недавно оленем, действительно не видели и не чуяли людей. Но хищников привлекли голоса мужчин, и стая двинулась в сторону Бейбарсова и Валялкина.
Вожак медленно подходил к ним, а за его спиной приближалась стая, выдерживая между собой и вожаком почтительное расстояние. Все волки жадно нюхали воздух, чуя запах крови на Ванькиной ноге.
- Они сытые, - Ванька обратился к некромагу, - поэтому они на нас не бросятся. Но мы на их территории. Два самца проникли на их территорию. Могут просто так растерзать. Делай как я.
Ванька опустился на четвереньки. От его движений спины волков немного напряглись и они крадучись  ближе подошли к путникам. Потом Ванька лёг на спину и, согнув руки в локтях, прижал их к груди. Ноги он прижал к животу, издавая при этом звуки, похожие на поскуливание. Вожак, стоящий чуть впереди стаи, слегка расслабился и выжидательно посмотрел на Бейбарсова.
- Я не буду так делать! – то ли Ваньке, то ли вожаку, то ли себе сказал некромаг.
- Глеб, - прервал скулёж Валялкин, - они на тебя кинутся.
- Ни за что!
Кажется, волк понял смысл их разговора, потому что угрожающе зарычал, глядя Бейбарсову в глаза.
Некромаг, держа взгляд этих жёлтых глаз, с вызовом сказал:
- Я, таким как ты, одним взмахом руки шкуры сдирал!
Это волки тоже поняли, потому что стая подхватила рык и приблизилась к вожаку.
«Ох, идиот», - подумал Ванька и, схватив возвышающегося над ним некромага за лодыжку, дёрнул со всей силы. Бейбарсов упал на спину.
- Не поднимайся! – прошептал лесник.
Глеб и не пытался это сделать, поскольку около него уже стоял вожак. Стая подошла ещё ближе к людям. Вожак поставил Глебу на грудь переднюю лапу и, приблизив морду к его лицу, оскалил зубы. Он зарычал, захлёбываясь возмущением от наглости человека. Бейбарсова обдало вонючим дыханием хищника.
- Глеб, - негромко сказал Ванька, предупреждая Ирбиса не делать резких движений.
Маг оторвал взгляд от глаз вожака и опустил голову. Найдя это жест вполне приемлемым для признания, его, вожака, авторитета, волк, порычав ещё немного, убрал ногу с груди человека, опустившего свои наглые чёрные глаза. Но волк не отходил от Глеба, жадно втягивая ноздрями воздух и думая о чём-то своём.
- Только попробуй меня пометить, и стае понадобится новый вожак, - сказал Бейбарсов, передовая волчьему сознанию картинку своих действий.
Вожак с рычанием отскочил от некромага. Стая ещё плотнее обступила пару молодых мужчин. Не спуская глаз с некромага, вожак подошёл к Валялкину, который заскулил с удвоенной жалобностью, обнюхал его и, видимо решив, что его скулежа хватит на двоих, не оглядываясь на стаю, потрусил дальше. Стая, понемногу отступала вслед за вожаком. Последними ушли две молодые волчицы, с любопытством рассматривающие некромага. Их позвал коротким воем молодой волк, и они, оглядываясь на людей, поспешили присоединиться к стае.

ЧАСТЬ 2

Глава 1
Молоденькая продавец-консультант обувного магазина, обязанная обслуживать клиентов отдела женской обуви, с облегчением вздохнула: наконец-то парочка, перемерив несколько десятков пар босоножек, пошла с товаром к кассе. Конечно, мерила блондинка, а её спутник – спортивного телосложения брюнет с печальными коровьими глазами светло-карего цвета – ждал, когда его девушка сделает выбор. Поначалу ждал терпеливо, хотя было понятно, что его сюда затащили почти силком. Продавщица была согласна с философией этой белокурой фифы, что мужчина, должен платить за удовольствие от общения со своей девушкой цветами, сапогами, кольцами и шубами. Но эта покупательница столь нагло требовала себе босоножки, причём критерием отбора обуви была их большая стоимость, что работница магазина искренне пожалела парня и позавидовала, что ей самой такого добряка пока встретить не довелось.
Пока парочка продвигалась к кассе, голубые глаза девушки хищно бегали по стендам, выискивая, что ещё можно поносить за чужой счёт.
Положив коробку с босоножками и подождав, пока спутник достанет бумажник, белокурая покупательница рванула в сторону стенда с домашней обувью, и, не успел молодой человек понять, куда же его девушка делась, вновь появилась у кассы с парой домашних туфель в восточном стиле. Она положила их на коробку с босоножками и мило улыбнулась кассиру:
- И это тоже пробейте.
Увидев, как накаченная шея парня начала багроветь, консультант злорадно про себя подумала: «Не тому ты, милочка, улыбнулась. Надо было парню своему сначала лыбиться».
- Что это? - спросил брюнет.
- Тапочки. Купи мне тапки, - потребовала блондинка, уверенная в своей власти над кавалером.
- Лиза, я тебе босоножки купил, - напомнил парень.
- А теперь ещё тапки.
- Хватит с тебя босоножек.
- Да купи тапки! Что ты, в самом деле?!
- Ты выбрала себе туфли.
- Да что я в босоножках по дому буду ходить? Ку-упи мне тапки!
- У тебя есть тапки.
- Они старые уже. Купи мне эти!
- Нет.
- Ну, ты посмотри какие они миленькие… - захлопала ресницами блондинка. - Смотри какая розеточка из меха! Ути… Ку-упи-и!
- Не куплю!
- Нет!? – не поверила своим ушам Лиза. – Ты что!? Они мне нужны. Ну, купи-и...
- Туфли или тапки, - поставил ультиматум молодой человек.
Консультант, рискуя получить нагоняй за то, что оставила отдел, стараясь придать своему лицу незаинтересованное выражение, начала прохаживаться рядом с кассой, жадно ловя разговор молодых людей и с интересом ожидая развязки. То, что молодой человек с жалостью начал смотреть на деньги в открытом портмоне, позволило ей предположить, что блондинка проиграет. И проиграет по-крупному.
- Они всего девятьсот пятьдесят рублей стоят, - привела аргумент Лиза Патракова, в девичестве Зализина. – Ну, Валера, ну, не жа-адничай!
- Это мои девятьсот пятьдесят рублей.
- Ну-у…
Валерий отсчитал сумму, необходимую для оплаты босоножек, бросил купюры на прилавок и, не дожидаясь чека, подхватил бордовую коробку подмышку и поспешил к выходу, желая поскорее убраться из этого магазина и не в силах более терпеть печальный и насмешливый взгляд молчаливой девушки консультанта, что помогала Лизе подбирать обувь и которая сейчас как бы ненароком оказалась около кассы, привлечённая громкими требованиями его подруги.
- Ну, что, тебе жалко? - семенила за Валерой Патракова, оглядываясь на оставшиеся на прилавке тапочки.
- Да! – вспылил парень, когда они оказались на улице. – Мне уже надоели твои капризы и требования. Ведёшь себя, как королева! Лиза, честное слово, ты на королеву не тянешь. И не стоишь тех денег, что я на тебя уже потратил. На, держи, - он всунул в руки Лизы коробку с обувью, - это мой прощальный подарок.
Отдав покупку, Валера быстрыми шагами дошёл до автомобиля, надеясь, что уедет быстрее, чем Лизка придёт в себя и начнёт жалостливо рыдать – он никогда не мог вынести женский плач и всегда после этих слёз сдавался, чем Лиза, сама того не осознавая, многократно пользовалась.
- Хорошо, - прошипела Лизон, с силой впиваясь ногтями в блестящую картонку, и глядя вслед уезжающему экс-бойфренду, - ты сам напросился…
Дрожа от ярости и осознания того, что ей некоторое время, до появления в жизни нового любимого, придётся жить на свою маленькую зарплату, стала ловить машину, чтобы поскорее добраться до нужного ей человека.
Через пару часов Лизон оказалась на лестничной площадке перед дверью коммуналки. Нажав на один из шести звонков, стала ждать. Через промежуток времени, показавшейся ей вечностью, дверь открылась, и старуха, стоявшая на пороге, почти вскрикнула:
- Опять ты?! Ну, - чуть помялась она и отошла с прохода, - проходи.
Вытирая руки о засаленный передник, хозяйка повела через тёмный пропахший кошачьей мочой и прогоркшим маслом коридор Лизу в свою комнатушку.
- Вот, - Патракова поставила на старый с потрескавшейся полировкой стол плотно набитый продуктами полиэтиленовый пакет с нарисованной скалящейся мулаткой, из которого торчала палка сырокопчёной колбасы и перья зелёного лука – плату за услуги ведьмы, которыми пользовалась не раз и не два.
- Ну, что, горемычная моя, опять невстаниху  кому-то делать надо?
- Нет. Я его хочу смерти... Страшной! В муках! - в глазах девушки пылала огонь Джихада .
- Я таким не занимаюсь! – сразу пресекла все дальнейшие разговоры по этой теме старуха.
- Прошу, помоги!
- Ты что, глухая?! Я таким не занимаюсь! – хозяйка комнаты попыталась вытолкнуть гостью, но та упала на колени и вцепилась в её засаленный подол.
- Пожалуйста, помоги!
- Я не могу! – попыталась отцепить от себя тонкие пальцы девушки ведьма.
«Вот ведь какая у меня клиентка! Что же ей не живётся-то одной!.. – подумала ведьма второго уровня. – И как она меня вообще нашла? Ну, как ей объяснить, что такое Магщество и что оно сделает за убийство с использованием магии».
- Тогда скажи, кто поможет! – не сдавалась Елизавета.
- Скажу, - после раздумья ответила старуха. – Тебе поможет баба Маша.

Два худосочных вороватого вида пятидесятилетних мужчин сидели у продуктового магазина и с тоской глядели в совсем недавно опустевшую бутылку водки. Тоска их угнеталась не столько выпитой палёной отравой, сколько знанием того, что больше им сегодня ничего не перепадёт, поскольку у одного из них уже более года не было работы, а у второго только жена распоряжалась скудным семейным бюджетом, ежедневно устраивая головомойки за недуг, который заставлял его иногда выносить из дома вещи на продажу. Тренькая звонком, к магазину на велосипеде подъехала женщина, на десяток лет постарше сидевших выпивох. Её огромный нос выступал на одном уровне с полями кокетливой белой панамы, а пышные бёдра в джинсовых бриджах обволакивали сиденье велосипеда, скрывая его от глаз прохожих. На груди блестела золотая брошь, похожая на солнце с множеством лучей. Остановившись, дама близоруко прищурилась, глядя на свои наручные часы. Определив, что сейчас без десяти девять и до закрытия магазина осталось сорок минут, она обратилась к двум собутыльникам неожиданно красивым низким голосом, который так нравится  слышать мужчинам в телефонных трубках:
– Мужчины, приглядите за моим транспортом, чтобы дети не угнали.
Не дождавшись ответа от незнакомцев, она вплыла в двери магазина.
Мужики, не веря своему счастью, пялились на велосипед.
- Я, давай, к Петровичу, а ты жди меня у бани, - сказал один.
- Не, Петрович его брать не будет. Он краденое не берёт, - усомнился в идее второй.
- За два «пузыря» возьмёт, - уверенно ответил первый и, оседлав чужое имущество, покатил от магазина, стараясь объезжать колдобины и ямы на старом асфальте, чтобы не привлечь внимание хозяйки звонком.
Вору осталось переехать на краденом велосипеде только деревянный мосточек через ручей, и он оказался бы у покупателя, но тут произошло то, что он поначалу списал на алкогольные пары. Но вот незадача: он почти протрезвел, пока добирался до Петровича, и столь реалистичных глюков у него ещё не было. Ещё бы: оказаться верхом на круглой трубе газопровода, что протягивался через речку Быстринку, находившуюся в пяти километрах от его дома, т.к. в совершенно противоположной стороне от его маршрута. Вор зажмурился и начал глубоко дышать полной грудью, надеясь тем самым быстрее избавиться окончательно протрезвеет. Через пару минут дыхательных упражнений мужичок открыл глаза, но к своему ужасы, его положение ничуть не улучшилось, а даже наоборот: его присутствие над рекой обнаружили комары, и теперь с аппетитом пищали над ним. Правильно оценив свои шансы быть в ближайшие полчаса каким-либо чудом снятым с трубы в ноль, воришка, надеясь, что уже достаточно трезв, чтобы нырять и плыть, с кряхтеньем перекинул ногу и, не видя иного способа спуститься с трубы, соскользнул в тёмную воду, но, неуклюже зацепившись за болт штаниной, перевернулся и полетел в воду вниз головой. Звуки «Ёоомааать!!!» и «Плюх!» растаяли в ночных  сумерках с интервалом в три секунды. Если бы кто-то ждал незадачливого вора на берегу, то не дождался бы: откуда пьянчуге было ведомо, что как раз в то место, куда он намеревался войти пьяной ласточкой, течение нанесло песка, и он, едва погрузившись в воду, уткнулся головой в подводный песчаный нанос и сломал шею.

- Вернулся, мой хороший, - выглянула на звук велосипедного звонка из окна носатая пожилая женщина и, увидев прислонённый к лавочке украденный велосипед, начала крутить диск телефона.
- Голубушка, - сказала носатая в трубку, когда на том конце два гудка сменились нетерпеливым «Да!», - поздравляю - теперь вы вдова.
Женщина вышла из дома во двор, чтобы забрать свой заговорённый велосипед и едва не ударила дверью девушку, которая стояла на крыльце.
- Баба Маша? – выпалила девушка.
- Допустим, - нехотя ответила женщина, зная, что раз к ней так обратилась, то опять появилась работа по её части.
Мария, словно не замечая блондинки, направилась к своему велосипеду.
- Меня зовут Лиза, - девушка семенила рядом. -  Мне сказали, что только вы мне можете помочь…
- Раз сказали, значит помогу.
- У меня очень деликатное дело.
- Поверь, девочка, у всех, кто ко мне обращается, дела деликатные.
- Он меня… - нижняя губа у Лизы задрожала. -  Он со мной очень плохо обошёлся… Он… Он должен мучиться!
- Ну, раз ты этого хочешь, помучается, - заверила Лизон баба Маша. – Только мне кое-что понадобится.
- Вот, есть, - Лиза быстро вытащила из сумки мужской носовой платок – она знала, что для наведения порчи нужна личная вещь жертвы.
- Это не всё.
- Вы об оплате? – удивилась девушка: ведьмы и колдуньи никогда не назначали цену, они принимали только то, что им давали. В этом-то и было их отличие от шарлатанок.
- Нет, не об этом. Нужна жертва от тебя. Твоя плоть и кровь.
- Плоть и кровь? – сипло переспросила Патракова.
Она посмотрела на свои руки, сжимающие платок Валерия, но потом опустила глаза вниз, на свои ноги и, пошевелив пальцами в тех самых босоножках, что купил ей Валерий, вопросительно взглянула на Марию.
- Сойдёт, - кивнула ведьма.

Глава 2
Четыре дня прошло с тех пор, как некромаг вернулся из леса домой.
Четыре дня, как они с Алисой, казалось, вернулись в медовый месяц. Разлука и ярость, вызванная неповиновением друг другу, породили новый всполох огня, что подпитывал их отношения.
В полдень пятницы, когда до начала его ночной смены в областном морге оставалось более шести часов, Бейбарсов, находясь в спальне в компании кота, грифелем превращал альбомный лист в портрет жены, делая акцент на глазах и на тех выступающих частях тела, что так сводили его с ума особенно той ночью, первой после его возвращения, после победы над бандой оборотней.
«Глупая Эли, ты думала, что подчинишь меня себе, - улыбнулся он, шурша грифелем по бумаге. – Ты сама в плену у меня».
Воспоминания о той ночи были ярки, и их не смогли закрыть последующие их ночные безумства. Ему казалось, что он навсегда запомнил то, как Алиса, касаясь волосами его груди, со стоном изогнулась, и это значило, что она, как и всегда  убежала и её уже не догнать. Женщина, когда сладкие судороги покинули её тело, не расставаясь с ним, уткнулась лицом ему в шею и заплакала.
- Прости меня, прости… - всхлипывая, шептала она, осыпая его лицо поцелуями, одновременно дрожащими пальцами освобождая его запястья от чёрных лент, которые из-за попыток Бейбарсова освободиться, оставили на его коже багряные следы.
Он прижал женщину к себе, чтобы не расстаться с её телом. Теперь Глеб смотрел на неё сверху вниз. Смотрел на дорожки слёз, пламенем свечей превращённые в золотые ручейки, которые стекали по её вискам и прятались в волнах мерцающих волос, смотрел на её припухшие яркие губы и не чувствовал злости – ни к ней, ни к кому-либо. Продолжив этот примитивный танец, он вслед за Алисой нырнул в долгожданные горячие волны. Постепенно выбираясь из океана наслаждения на мель, тело вытаскивало за собой душу из ощущения, которое невозможно описать словами. Возможно это то, что древние мудрецы называли нирваной – бесконечным счастьем. Безрассудным, почти мистическим ощущением счастья.
Под тяжестью вполне оправданной усталости Бейбарсов, опустился на подушку и, обняв жену за талию, положил голову ей на грудь. Тут же Алиса запустила пальцы в его рассыпавшиеся по её бледной коже волосы и прошептала:
- Я так боялась за тебя…
Он рисовал сейчас любимое лицо, умудряясь чёрным грифелем передать все оттенки той ночи, и в его ушах до сих пор звучало дрожащее от слёз «Я так боялась за тебя».
- Да, хор-роша!.. - раздался голос рядом с Глебом.
Маг резко встал, оглядывая комнату, но кроме него и чёрного кота никого не было. Глеб внимательно посмотрел на животное, словно ожидая, что тот что-то скажет. И кот сказал:
- Да, это я пр-роизнёс.
Бейбарсов отошёл от кота подальше и, на всякий случай, чтобы руки были свободными, отложил альбом, и поинтересовался:
- Разве боюны разговаривают?
- А что я сейчас, по-твоему, делаю?
- Я имею в виду только ты?..
- Нет, все коты-боюны говорящие, только скрывали это. Сам понимаешь, зачем. Представь себе, если древние правители узнали бы, что их хранители сокровищ говорят, что бы они сделали?
- Вырезали языки?
Кот в знак согласия прикрыл золотисто-оранжевые глаза:
- Я прошу тебя, пусть это останется тайной.
- Раз ты умеешь говорить, тогда скажи, зачем ты убил Вырвиглазо, - задал Бейбарсов давно мучавший его вопрос.
- Разве я сделала это зря? – флегматично поинтересовался кот.
- Нет-нет, я благодарен тебе за это, - закивал некромаг, и тут же быстро добавил, избегая оков абсолютного должника, - ты существенно облегчил нам бой.
- Честно говоря, в этот момент я думал не о тебе, а о себе. Месть! – пояснил он в ответ на немой вопрос некромага, обозначенный заломленной бровью. - Я ведь не с самого рождения был котом-боюном. Сначала я был магом. Очень могущественным магом. Деймос Фобос . Слышал обо мне?
- Да, - Бейбарсов помнил имена тех, о чьей силе и мастерстве старуха, воспитавшая его, говорила с завистью. - Но ты исчез более шестидесяти лет назад.
- Я не исчез… Я был могущественным, но, увы,  не вечным магом. А я хотел быть бессмертным! Я пытался украсть у директора Магфорда психософский камень, но гадкий Пуппер, запнувшись за ковёр, перевернул столик, с которого упал этот камень, и  разбился как раз тогда, когда я скрывался за шторами и мне оставалось лишь дождаться, когда директор назюзюкается своего любимого оборотного зелья, превращающего человека в свинью и заснёт… Я искал чудодейственную воду бессмертия аб-и-хайт  и напиток амрита … Средство макрополуса … Я ничего не нашёл. Увы, это всё оказалось более чем легенды. Но мне удалось приготовить зелье, дающее не бессмертие, но неуязвимость. Увы, увы, увы! Я переборщил с кошачьей шерстью: хотел иметь в запасе несколько жизней как кот, а сам в результате стал котом. Но я почти за семьдесят лет приспособился и знаешь, это даже приятно: держать в зубах пушистый кошачий загривок и самое главное, кошки никогда… А Алиса, она… Такая интересная! – говоря это Дэймос начал громко мурлыкать и возбуждённо махать хвостом.
Бейбарсова словно мокрой тряпкой по спине ударили - с тех пор как кот появился в доме, он каждый вечер настойчиво просился ванную комнату, когда Буйнова мылась, и она его к себе пускала.
- Если ещё раз приблизишься к моей… - угрожающе двинулся некромаг на животное.
- Всё что захочешь, - попятился кот. – Только помоги мне вернуться в человеческий облик.
- Ты, значит, можешь стать… - сменил Бейбарсов гнев на милость.
- Да-да, смогу, только одному мне не справиться. Я как раз поэтому и убил того мага в лесу. Того с гладким черепом. Я, обитая в лесу, встретил этого человека и, поняв, что он маг, обратился к нему с просьбой... Понимаешь, я добился девяти жизней. То есть, когда умирало одно моё кошачье тело, мой дух переселялся в другое. Это тело – последнее. А предыдущим мне пришлось пожертвовать, избавив мир и моих собратьев-котов от человека, что охотился за ними на таком же транспорте, каким владеешь ты - к сожаленью, звериный облик немного изменил мои мысли, и я теперь живу двумя мировоззрениями: человечьим  и кошачьим, поэтому я встал на защиту рода кошачьего. Но те несколько лет, что есть в запасе у этого тела – это всё, что отделяет меня от Тартара. У меня есть лишь несколько лет, чтобы попытаться вернуться в моё человеческое тело, что хранится в пещере одного из островков в Эгейском море, где находилось место моих чародейств. Сам понимаешь, что кошачьи лапы не приспособлены для пролистывания книг и нахождения  спасительного заклинания или приготовлений магических зелий, поэтому я очень обрадовался, встретив в холодном краю непроходных лесов, являющимися домом для этого кошачьего тела и, следовательно,  для меня тоже, мага.  А этот… не буду оскорблять низкими словами помещение, где на брачном ложе совершается таинство…
- Короче! – рявкнул Бейбарсов, снова делая шаг к коту – то, что кот, не отходящий от Эллис ни на шаг, оказался с человеческим сознанием быстро дало понять некромагу, что он не страдал кандаулезизмом .
Деймос попятился, поняв, что его болтливость после долгого молчания может сослужить ему плохую службу.
- Этот негодяй решил, что если он доставит в Магщество доказательство, что боюны могут говорить, его помилуют…  Я с ним расправился не только из-за себя! – попытался представить некромагу себя с самой лучшей стороны боюн. - Я уберёг от истребления много своих собратьев, что в одиночестве бродят по лесам…
- Что ты мне дашь, когда я тебе помогу? – некромаг перешёл к делу.
- Ну, ты же понимаешь, что я ничего сейчас не имею. Но когда я снова стану магом!.. Или я дам тебе самое ценное, что может дать один маг другому - я буду должен тебе.
Бейбарсов удовлетворённо хмыкнул: будучи должником, Деймос Фобос обязан будет отдать ему любую вещь или совершить по его просьбе любой поступок.
- Я займусь возвращением твоего прежнего облика. Но держись от моей жены подальше!

- Заканчивается регистрация… - пронёсся из динамиков над обычным гулом аэропорта обычный женский голос.
Два молодых человека в деловых костюмах, нервно поглядывая на часы, стояли у регистрационной стойки аэропорта.
- Ждём ещё три минуты и идём на регистрацию без него. Да что он, в самом деле?..
- Спокойно, Антоха, когда я звонил минут двадцать назад Валерке, он сказал, что всё в порядке и скоро будет тут.
Постояв секунд тридцать, тот, которого звали Антон, резко сказал:
- Всё, пошли!
И, поправив на плече сумку с ноутбуком,  развернулся в сторону терминала.
- Стой, - остановил его товарищ, - вот он.
К ним быстрым шагом, двигался Валерий, извиняясь всякий раз, как задевал кого-нибудь в толпе.
- Ты совсем уже?.. -  закричал Антон, когда их и Валеру разделяли с десяток метров. – Решил сделку завалить? Если не прилетим вовремя,  никаких бумаг не подпишем!
- Спокойствие, только спокойствие! – помахал перед носами коллег молодой мужчина приготовленный паспортом. – Непредвиденные обстоятельства… В самолёте расскажу.
Когда молодые люди заняли свои места в самолете, Валерий, не дожидаясь расспросов, начал сам говорить.
- Это всё Лизка! Достала!
- Так пошли её, - посоветовал категоричный Антон.
- Уже послал! Ну и истеричка мне попалась. Знаешь, что эта дура устроила мне в магазине!? Это вообще жесть! Я говорил, сколько она уже из меня денег выкачала?
- Лох! – отреагировал на эти слова Антон.
- Прикинь, - продолжил Валера, - я за босоножки кучу денег выложил, а потом как будто ей мало, какие-то тапки почти за штуку потребовала… Мне не жалко, на самом деле, хоть она столько из меня денег уже вытрясла… И такая противная становится – чем дальше тем хуже. Только вчера её у магазина с этими туфлями оставил, так эта дура уже через несколько часов начала звонить и чуть ли не угрожать: одумайся, а не то пожалеешь, нам надо привыкнуть друг к другу… Тьфу, гадина! Всю ночь с ней по телефону разговаривал – спать хочу, как собака. Ладно, за шесть часов полёта может и высплюсь. Девушка, - поймал Валерий за локоть стюардессу, - будьте добры, подушку и одеяло.
Стоило Валерию после взлёта накрыться одеялом и поудобнее устроить крохотную подушку под головой, как его начало затягивать в сон. Мешало только неприятное покалывающее ощущение в икроножной мышце левой ноги, предвещавшее судорогу.
«А, чёрт! – мысленно выругался парень. – Неудобно устроился».
Однако смена положения тела не принесла облегчения, и судорога в голени всё-таки началась. Возможности растереть ногу, для расслабления мышцы не было – судорога стала интенсивнее и поднялась выше, охватив бедро. Чтобы криком боли не привлекать внимания всех пассажиров, мужчина сжал зубы, и стал ждать, когда судорога пройдёт. Неожиданно резко началась судорога в другой ноге. Валерий застонал от боли.
- Что такое? – поинтересовался один из его коллег.
Вместо ответа Валера громко заорал потому, что судорога овладела всеми его конечностями. Не в состоянии вздохнуть, поскольку межрёберные мышцы сжали грудную клетку, он выгнулся дугой в кресле, упираясь затылком в подголовник, и ему казалось, что он сквозь свой крик слышит, как рвутся от неимоверного напряжения вены и ломаются в панцире мышц кости.

Глава 3
В субботу Алиса не поленилась встать рано, чтобы заехать к Бейбарсову и забрать его с ночной смены. Она сама не понимала, что такого особенного произошло и как отсутствие Глеба повлияло на неё, но теперь она старалась каждую минуту проводить с ним, словно время, отведённое им судьбой, заканчивалось.
Оставив автомобиль у ворот и пройдя через двор больничного комплекса, женщина собиралась войти в корпус, где располагался морг, но её окликнул Глеб. Он, в белом халате, стоял рядом щитом с противопожарными инструментами и манил рукой к себе. Удивлённо подняв брови, Алиса подошла к нему. Не говоря ни слова, Глеб потащил Буйнову за угол.
- Объясниться не хочешь? – рассерженно спросила она.
- Поставь защиту. Потом всё увидишь.
Женщина пожала плечами и, обвив мужа руками за пояс, окуталась, накрыв и его, белой, видной только им, дымкой. Для остальных людей маги исчезли, и их присутствие выдавало лишь колебание воздуха на том месте, где они находились.
- Ну, и долго мы будем прятаться? – не вытерпела через десять минут ожидания ведьма.
- Смотри.
- На что? – уже устав от этих пряток спросила Алиса и тут же увидела тех, от кого она скрывала мужа.
Из здания морга вышли три человека в белых халатах. В руках люди несли кожаные саквояжи, от которых исходила магическая сила.
- Маги? – спросила Алиса.
- Не просто маги, а, судя по тому, какие мощные источники магии они имеют при себе, - Глеб показал подбородком на саквояжи, - что они в одежде лопухоидов, и что при их приближении к больнице разом отказало всё видеонаблюдение, это агенты на задании. Чувствуешь, какая сила исходит от их саквояжей? Представляешь, сколько там артефактов?!
- А что они тут делают?
- Подожди, пройдём в морг покажу, зачем они тут.
Тем временем агенты подошли к одной из лавочек во дворе больницы, и Элис, обратив на неё внимание, увидела, что это каменный склеп под мороком. Оглядев больничный дворик  и не найдя в столь ранний для выходного дня час ни гуляющих пациентов, ни персонала, переходящего из корпуса в корпус, маги вошли в склеп и, поднявшись в воздух, полетели на запад.
- Пошли, – Бейбарсов подтолкнул Алису, и они вышли из своего укрытия.
Алиса убрала защитную ауру, и они зашли в здание морга. Шаги громко и чётко звучали в холоде серого коридора. Когда некромаг, подошёл с женой к большим двустворчатым дверям, вёдущим в прозекторскую и к холодильникам, те открылись, выпустив в коридор Вафлю - Варфоломея Ивановича, заведующего моргом. Прозвище Вафля ему дали студенты, которым он преподавал секционный курс.
- А-а-а, Алиса! - узнал преподаватель одну из своих бывших любопытных студенток. - Какими судьбами?
- Да вот, к мужу зашла…
- Прими мои глубочайшие соболезнования, - скорбно склонил он свою плешивую голову, решив, что женщина пришла на опознание.
- Нет, то вы! Типун вам на язык, - ужаснулась ведьма. - Вот он мой муж, - Алиса указала на Глеба.
- В таком случае, Глеб, мои глубочайшие соболезнования тебе, - печально посмотрел Вафля на своего подчинённого и продолжил свой путь, дробя тишину коридора шагами.
Достав из камеры труп, поступивший ночью, Бейбарсов откинул простынь, показывая женщине тело с неестественно выгнутыми конечностями в багряно-фиолетовых пятнах, выглядевший так, словно его долго были тупыми предметами.
- Что с ним? – спросила Буйнова.
- Погиб, - флегматично ответил некромаг.
Женщина закатила глаза:
- И это тебя жалеют, что я твоя жена… А меня кто пожалеет?!
- Умер от кровопотери. Обширное внутреннее кровотечение.  Разрывы мышц и переломы костей. Скорее всего, по предварительному заключению, у умершего были сильные судороги, то есть сокращения мышц, которые и стали причиной переломов костей, разрывов кровеносных сосудов и, соответственно, обширных гематом.
- Эпилептические судороги?
- Нет, он не эпилептик. У эпилептиков аура не ровным слоем окутывает тело, а как будто шипы периодически выскакивают на поверхность, как фонтаны. Хотя, это ты специалист по аурам, проверь.
Алиса провела руками вдоль тела - ото лба до пяток изуродованного тела - при этом стараясь взглядом проникнуть через реальность в тонкий мир, в котором были хорошо видны ауры людей и предметов.
- У этого тела аура остаточная обычного человека, - сделала вывод она. - Что же вызвало судороги такой силы? Инфекция? Столбняк?
- Нет.
- Что это могло быть?
- Я не знаю. Он, - некромаг показал на тело, - тоже не знает. Этот труп попал к нам прошлым вечером из аэропорта – самолёт вынужден был сделать посадку из-за того, что пассажиру -  Валерию Станиславовичу Огурцову, двадцати девяти лет отроду - стало плохо, а точнее,  – некромаг снова кивнул на труп, - он проснулся в самолёте от начинающейся  судороги в икроножной мышце, которая постепенно распространилась на всё тело, став, по сути, большим генерализованным припадком, как при сильном эпилептическом приступе. Около получаса, пока пилоты договаривались с диспетчерами ближайшего аэропорта и самолёт заходил на посадку, все пассажиры могли наблюдать под крики дикой боли, как у Валерия Станиславовича ломаются кости рук, ног, рёбра, челюсть…
- Ой, всё! Хватит, - попросила Алиса. – Я поняла, что умирал он долго и в мучениях. Это из-за него прилетали агенты Магщества?
Вздёрнутой бровью Бейбарсов поинтересовался у неё, как она об этом догадалась. Они подчас общались без слов – он взглядом, а она улыбками. Но в это раз улыбки было мало.
- У него какие-то чёрные пятна в остаточной ауре в районе ног. Может быть проклятье…
- Тебе ничего не кажется странным?
- Поскольку я с магическим миром плотно начала знакомиться не столь давно, то многие вещи меня всё ещё удивляют, и этот способ убийства тоже. А тебя, наверное, удивляет то, что убийством лопухоида заинтересовалось Магщество?
- Именно.
- Надо связаться с Томо Гавком – он наверняка в курсе дел.
- Если он ещё в Магществе работает.
- Работает – я с ним разговаривала около месяца назад, и он сказал, что о том, кто он на самом деле, никто не догадывается.
- И часто ты с ним перезваниваешься? – нахмурился некромаг.
- Ну, не часто…
- Наверняка уже душу ему наизнанку вывернула и всё о нём выяснила, вплоть до размера обуви?
Алиса открыла рот, чтобы ответить, но догадка, вмиг осенившая её ум, заставила её замереть с открытым ртом. Постояв так пару секунд, она звонко рассмеялась:
- Ты ревнуешь?! Меня? К нему?! Котик, ну что ты… Я, конечно, знаю, какой у него размер обуви, но я не выпытывала это у него, он просто сам мне пожаловался, что поскольку у него распространённый среди мужчин 42 размер ноги, то пока он без сапог-скороходов, которые входят в обязательное обмундирование того спецотряда, в который он входит.
- Пожаловался? – процедил сквозь зубы некромаг.
- Ну… Я не правильно выразилась… Я просто спросила у него «Что новенького?». И, слово за слово. Всё невинно и вообще по-дружески.

В доме, стоило лишь магам оказаться в прихожей, Деймос сразу же начал ластиться к Алисе. Он сразу понял, кто в этой квартире кормит животных, и поэтому Алиса, каждое утро и каждый вечер, придя с работы, была атакована котом. Он, громко мурлыкая, сильно бодался головой об ноги Алисы, тем самым подталкивая её в сторону кухни. Элис при этом смеялась и пыталась взять тяжёлое пушистое животное на руки. Обычно  Глеб не придавал значения этому животному, несмотря на то, что до недавнего времени его и мучил вопрос, что заставило кота убить Вырвиглазо. Но сегодня, после всех признаний  Деймоса Фобоса, ему показалось в том, как кот шелковым боком трётся об ноги жены, что-то непристойное. Проходя мимо ласково разговаривающей с котом жены, он ногой отшвырнул от неё животное.
Кот возмущенно мяукунул, но, увидев хмурый предупреждающий взгляд Бейбарсова, решил благоразумно скрыться в облюбованном им кресле.
Деймос напомнил о себе некромагу после ужина, когда под воздействием кулинарных способностей Буйновой раздражение и ревность Глеба уменьшились. Кот осторожно оперевшись передними лапами о колено сидящего мага  заглянул ему в глаза и звонко муркнул.
- Я помню, - тихо ответил ему Бейбарсов, осторожно поглядывая в сторону кухни, где Алиса мыла посуду. – Так я ничего не могу придумать. Придётся лететь на Лысую гору. Эли уснёт – я отправлюсь.
Однако Глебу очень долго пришлось ждать, пока жена уснёт.
Некромага всегда удивляла её способность незаметно от него за небольшое количество времени сделать несколько дел, причём всегда среди этих дел было такое, которое вызывало его неодобрение или раздражение. Та случилось и этим вечером…
Сидя спиной к мужу, пока он медленными движениями расчесывал её волосы, Алиса, уже сонно полуприкрыв глаза тихо сказала:
-  Всё началось с того, что этот убийца отправил к праотцам внучатого племянника-лопухоида одного мастера по изготовлению магических колец с Лысой горы. А этот мастер являлся крестником начальника службы по контролю за содержанием домашних волшебных существ.
- Что ты сказала? – спросил Бейбарсов, замерев от неожиданности с расчёской для волос в руке. – Откуда ты это узнала?
- Томо…
- Ты ему звонила?!
- Ты рассердился? – удивилась повышенному тону мужа Буйнова и повернулась к нему, чтобы по выражению его лица проверить свою догадку.
Она правильно определила охватившее его чувство.
- Знаешь, есть такое…
- Но ты не говорил, что нельзя ему звонить.
- Когда ты успела?
- Да когда ты на балкон за картошкой для ужина выходил.
- Меня не было три минуты.
- Ну, ты же знаешь, что подчас у меня очень быстрая речь…
Некромаг вздохнул и отложил на прикроватную тумбочку расческу.
- Расскажи подробнее, что узнала от Томо Гавка.
Алиса полностью развернулась к нему и начала плести себе косу.
- Значит, ты хочешь заняться этими убийствами? – радостно спросила женщина, и вся сонливость её исчезла. – Он мало чего знает про это. В основном то, что я тебе уже сказала – именно потому, что убитый лопухоид был родственником мага, Магщество обратило внимание на убийцу. Потом стали появляться аналогичные убийства – сделанные посредством не только Вспышкус Гробулис, но и сильных магических заклинаний. У них есть «образчик магии», но нет подозреваемых. Так что теперь они просто отслеживают трупы… Так как жертвы между собой не связаны вплоть до седьмого калена – далее не проверялось - специалисты считают, что убийца просто киллер.
- Удивительно, что Томо больше ничего не знает.
- Твой сарказм не уместен, - осуждающе покачала головой ведьма. – Он уже два месяца в Африке с командой Найдюк охотится на какого-то колдуна вуду.
- Неужели они не могут…
- Они проверили всех колдунов и ведьм в Новгородской области – все восемь убийств были совершены там - но никого не обнаружили. Возможно, им придётся искать по всей России, если не по всему миру, но… - Алиса осеклась, увидев задумчивое выражение на лице некромага. - Ты что-то знаешь?
- Скорее всего, где-то в Новгородской области и живёт убийца. И судя по тому, что он не покидает своего района, он домосед и в довольно зрелом, если не сказать пожилом, возрасте…
- Но Томо сказал, что они проверили всех…
- … и убийца наверняка среди проверенных.
- Такое возможно? Мне казалось, что всё-таки в отрядах и спецгруппах есть по одному-двум способному магу-сыщику.
- Дело в том, что есть некий артефакт. Конечно, это более похоже на легенду чем на реальность… Этот артефакт меняет магическую ауру колдуна, в то время как все предметы, подвергшиеся его магическому воздействию имеют отпечаток первоначальной магии.
- Как выглядит артефакт? Как действует?
- Эли, я ведь уже сказал – это похоже на легенду, а значит, версий его способа действия и внешних признаков много. Большинство описывают его как небольшой аксессуар одежды, украшение. А действие его по сути одно – он искажает магическую ауру владельца, но продукты волшебной деятельности этого мага несут на себе истинный след. Поэтому агенты Магщества, даже если и проверяли убийцу, не смогли его обнаружить. И мы, - пересёк попытку Буйновой что-то предложить по поиску и поимке преступника, – также не сможем ничего сделать. Надо будет каждого колдуна Новгородской области раздеть, чтобы исключить наличие этого артефакта, попросить что-то наколдовать, и сравнить магический след с тем следом, что найден на трупах. Для нас это невозможно!
- Ух! – злобно выдохнула разочарованная ведьма, и в люстре над их головами взорвались все четыре лампочки. Квартира полностью утонула в темноте.
- Милая, учись контролировать себя, - Бейбарсов протянул руку и коснулся щеки Алисы. – Мне надоела менять предохранители, всякий раз как ты злишься.
- Я сейчас не злюсь! Я в бешенстве!!!
Легко коснувшись губами рта жены, Глеб отправился на лестничную площадку поменять предохранители в электрощите. На лестничной площадке было темно. За окном тоже не горел ни один фонарь.
- Поздравляю! – Глеб зашёл в тёмную спальню и присел на кровать, с которой при его приближении чёрной тенью соскользнул Деймос. - Похоже, ты обесточила весь район, - произнёс некромаг. - Твою бы энергию, да в мирное русло.
- Завидуй молча, - задиристо сказала женщина.
В ответ Бейбарсов только криво оскалился.
- Ничего не поделать – до утра мы точно будем без электричества. Ложись спать.
- А ты? – Алиса заподозрила, что муж сейчас намеревается куда-то отправиться. И без неё.
- Мне надо слетать на Лысую гору.
- А я?
Капризный тон, каким были сказаны эти два коротких слова, породил в некромаге предчувствие, что он сегодня ночью никуда не полетит или, что ещё хуже, никуда не полетит один.
- Нет, и не думай, - попытался он сразу расставить все точки. - Я лечу один! Эли, - чуть смягчил он тон, - я возьму тебя в следующий раз.
- Девятнадцать.
- Что «девятнадцать»?
- Девятнадцать раз подряд я слышала от тебя «я возьму тебя в следующий раз», когда ты собирался на Лысую Гору. И ни разу ты не отвёз меня туда. Ты хочешь, чтобы я взорвала городскую ТЭС? Ну, мне можно собираться?
«Это просто поездка за покупками, - поколебавшись, успокоил себя некромаг. – Пара часов - и домой вернёмся».
- Хорошо, собирайся.

Глава 5
Глеб с женой прошли мимо прачечной, где во дворе маленькая полненькая женщина гоняла мокрым саваном  по завешанному выстиранным бельём двору едва тронутый тлением труп голого щуплого молодого человека с длинными золотистыми волосами и щегольскими усиками, прикрывающегося листьями лопуха.
- Сударыня, будьте благоразумны, - громко причитал  мертвец, лишь изредка уворачиваясь от мокрой ткани, - отдайте мне мой саван. Я же голый! Будьте леди!
Обычно бледная прачка, яростно сияя раскрасневшимися от беготни за мертвецом рыхлыми щеками, отвечала в перерывах между звуками шлепков мокрой тяжёлой ткани по коже:
- Лопухи мертвеца, если вы меня слышите… То… Знайте, что я… Стираю саваны только тех… Кто вот-вот… Умрёт… А могилы… Я не разоряю!.. Вон отсюда! Ходишь тут…Ты…  Мало… Худо… Декоративно… Стыдоба!.. Вон!
За этой погоней с равнодушным видом наблюдал из конуры в углу двора прачечной огромный чёрный пёс с печальными красными глазами . Пёс, заметив идущую по улице пару магов встал, потянулся и, тяжело ступая, подошёл к приоткрытой калитке, намереваясь преградить им дорогу. Но Бейбарсов начертил в воздухе ограждающий огненный знак, и псина послушно села, не смея переходить некромагу дорогу.
- Ну, где же магазины? – потеребила мужа Алиса за руку.
- Вот один, - указал Глеб на большую избу с ярко выделявшейся на фоне тёмно-серых старых бревенчатых стен белую вывеску «Маглавка Макмара».
Поднявшись по скрипучим ступеням, из-под которых неслось невнятное бормотание мелкой безобидной нежити, маги оказались в просторном помещении, которое напоминало антикварную лавку: застекленные витрины с аккуратно разложенными предметами, прилавок с рыжим владельцем, демонстрирующим троллю огромный арбалет, и три ведьмы, рассматривающие витрину с плетёными из ивы манекенами в пёстрых поношенных балахонах. Не смотря на спокойную атмосферу лавки, Алиса решила не отставать от Бейбарсова ни на шаг. Для большей надёжности она даже попыталась взять его за руку, но его ладонь выскользнула из её рук, поднялась вверх и в сторону, указывая на одну из витрин.
- Посмотри на украшения, - предложил Буйновой Глеб.
- Зачем? У меня нет ни планов покупать цацки, ни денег… Или ты мне купишь, что я выберу?
- Я хочу, чтобы ты на несколько минут оставила меня одного. Чтобы я спокойно поискал то, что мне необходимо.
- А что тебе необходимо?
Глеб осуждающе посмотрел на неё.
- Ты пытаешься мне дать понять своим тяжёлым и суровым взглядом, - предположила  Алиса, - что любопытной Варваре на базаре нос оторвали?
- Это вариант, подвергшийся в течение веков цензуре, - продолжая так же строго смотреть на  жену, ответил некромаг. – На самом деле любопытной Варваре на базаре всё оторвали…
Алиса легкомысленно фыркнула, зная, что ей-то это со стороны мужа не грозит.
- … а потом высосали мозг, - закончил Бейбасров.
Буйнова деланно брезгливо поморщилась.
- Ладно-ладно, - примирительно показала она ладони, - пошла пускать слюну по ювелирным изделием.
Глеб, убедившись, что его жена-ведьма удаляется в дальний угол помещения, развернулся к прилавку, за которым заискивающе улыбаясь стоял рыжий Макмар, уже к этому времени продавший арбалет троллю.
- Чем могу быть полезен? – благодушно оскалился торговец.
- Ты лично ничем мне не можешь быть полезен. Полезны мне будут лишь эти вещи, - надменно ответил некромаг, положив перед Макмаром список необходимых для возвращения Деймосу человеческого облика ингредиентов.
- Что же собирается господин тёмный маг, - не обращая на грубую манеру разговора покупателя – он ко всяким клиентам привык - продолжал улыбаться продавец, - делать с такими редкими веществами?
Бейбарсов знал, что попытка выведать как можно больше информации у покупателя  нужна торговцам лишь для того, чтобы и её выгодно продать кому-то, и то, что его назвали тёмным магом, не значило, что в нём торгаш не признал некромага. Поэтому Глеб старался обезопасить себя: и грубость, и спесивость при общении – это самое малое, что он мог сделать.
- Не знаю, что господин тёмный маг собирается с ними делать, а лично я собираюсь их купить. Купить тут быстро.
Макмар продолжал сочиться бестолковым благодушием и вежливостью.
- Не торгуясь, - добавил Ирбис.
Эти слова подхлестнули лавочника лучше, чем, наверняка, любые угрозы и он, пролепетав: «Это дело нескольких минут, господин», начал рыться под прилавком.
В это время Алиса увлеченно рассматривала разнообразные украшения, разложенные на чёрном бархате под заговорённым от разбивания стеклом: грубые и изящные, из всех известным металлов, инкрустированные разнообразными камнями… Но похожие все одним: на каждом из них была кровь их прежних владельцев. И все они без исключения обладали магической силой.
Три ведьмы, до прихода Алисы и Глеба рассматривающие волшебные мантии, стоило лишь мужу и жене разойтись в разные углы помещения, бросив ревнивые взгляды на Бейбарсова, двинулись к Алисе, и несколько минут ненавязчиво кружили около неё как акулы возле тонущего человека.  Замечая это и понимая, что местные колдуньи сразу распознали в ней чужака и их пристальное внимание – это лишь попытка спровоцировать её, Алиса оставалась равнодушной к такому окружению, твёрдо полагаясь на защиту мужа. И она настолько беспечно увлеклась любованием украшениями, что даже не заметила, как Глеб, сделав необходимую покупку, подошёл к ней. Буйнова оторвалась от витрины, лишь когда муж накинул ей на плечи только что купленную светло-серую шаль.
- Ох! - от неожиданности вздрогнула женщина. – Что это? – она прикоснулась к тонкой шерстяной шали.
- Подарок.
- Волшебный?
- Волшебный, - подтвердил некромаг.
- Смирительная шаль для жены, которая таскается за мужем во все злачные места? – прищурившись, с подозрением спросила Буйнова.
Бейбасров, запрокинув голову, рассмеялся.
- Нет, - ответил он. – Это простая шаль-палатка. Смотри, - он стянул подарок с женщины и накинул ей на голову, скрыв лицо и плечи. И тут же концы шали стали удлиняться, расходиться в стороны и тянуться к полу, а сама мягкая пряжа стала по плотности напоминать брезент. Оказавшись с головой крытой шалью, Алиса даже не успела возмутиться непонятным поведением мужа, как оказалось в своеобразной палатке. Нагнувшись, она подобрала край шали-палатки и выглянула наружу.
-  Шаль-палатка? – переспросила она у Глеба.
Он кивнул.
- А каков принцип обратного действия этой вещи?
- Вылезай из-под неё полностью.
Как только Буйнова полностью вышла из палатки, та тут же упала на пол мягкой шерстяной шалью.
- Здорово! – улыбнулась она и подняла шаль. – Вот, теперь ты можешь чаще брать меня с собой на ночные променады – мне есть, где поспать и спрятаться от непогоды.
- Знаешь, - Глеб в раздумье потёр лоб, - я пожалуй подумаю над созданием, как ты сказала, смирительной шали. – А теперь нам надо торопиться – пора домой.
Они вышли на улицу и очутились в непроглядной тьме, где ориентирами служили лишь звёзды да синие огоньки над кладбищем.
- Как оказывается, мы долго были в магазине… - протянула женщина.
- Здесь резко темнеет.
За их спиной резко щёлкнул дверной замок магазина.
- Мы были последними посетителями на сегодня. Больше до рассвета никто в магазин не придёт. Макмар торгует только днём, - сообщил Глеб Алисе.
К обычному запаху уличных нечистот улицы добавился ещё один запах – разлагающегося мяса. Ветра не было, поэтому шелестение кустов не могло скрыть шарканья и сопения мертвецов, которые уже разошлись по всему посёлку в поисках пищи.  Жители Лысой горы отлично знали, как выжить в этом месте, поэтому даже тоненький лучик не пробивался из-за тяжёлых ставен соседних домов, чтобы не привлечь мёртвых. Конечно, при такой бдительности живым мертвецам оставалось довольствоваться лишь тем, что они находили в помойках да случайными неосторожными гостями, которые часто прилетают на Лысегорье. И сейчас Буйнова очень привлекла внимание голодных ходячих трупов, но они не смели подойти к своей потенциальной пище из-за присутствия некромага. В темноте, на фоне домов, было заметно, как их поблескивающие в свете звёзд осклизлые тела окружили крыльцо магазинчика, на котором стояла пара.
- И что дальше? – потеребила за рукав мужа Буйнова.
- Ты со мной, так что они тебя не тронут. Мы легко дойдём до кладбища.
Один из трупов шумно вдохнул воздух с ароматом духов Буйновой и тоскливо завыл, однако держался в пределах двух-трёх метрах от Бейбарсова – мёртвые подчиняются некромагам, лишь потому, что боятся их.
Алиса поёжилась от этого воя – ей почудился в этом звуке не столько голод, сколько тоска.
- Отпусти их, - попросила она Бейбарсова. – Они же сами не хотят быть такими.
- Они в своё время не захотели уходить из жизни. Они боялись смерти, теперь они не живы, но и умереть по-настоящему они не могут. Они сами свой выбор сделали.
- Пожалуйста, - ведьма взяла горячую ладонь Глеба похолодевшими руками. – Тебе ведь не сложно, - в голосе женщины не было ни мольбы, на капризности. – Я ведь не прошу упокоить всех мертвецов Лысой горы. Хотя бы этих.
«Мне действительно легко сделать то, что ты просишь, но я и так слишком много просьб твоих за сегодня выполнил… А если я не сделаю, что ты просишь, кем я для тебя стану: жестоким, упрямым, не способным колдовать? Надо научиться игнорировать твоё мнение»
- Стой тут, - приказал жене Глеб и, спустившись с крыльца, подошёл к одному мертвяку.
Тот издал тихий протяжный стон. Бейбарсов толкнул труп ладонью в грудь, отчего из спины, на уровне прикосновения руки Глеба, вырвалось маленькое серебристое облачко, похожее на пар, выдыхаемый на сильном морозе, - последнее, что держало мервяков на земле, их посмертная нежизнь. Мертвец, вмиг вытянувшись в струну и словно одеревенев, упал на спину. Даже в темноте Алисе стало видно, что теперь это тело действительно стало трупом. А облачко, сжавшись в белую горошину, с тоненьким радостным свистом устремилась ввысь, и через секунду её невозможно было различить на фоне звёздного неба. Остальные мёртвые мужчины и женщины, которые в поисках ужина окружили крыльцо лавки Макмара, с надеждой на упокоение в побелевших глазах несмело приблизились к некромагу. И каждый из них получил удар в грудь, выбивший из них последний дух. Закончив, Бейбарсов повернулся к стоящей на крыльце и кутающей плечи в шаль Алисе.
- Пошли к мотоциклу, - сказал он ей, - пока ко мне все мертвяки не потянулись.
- Именно затем, чтобы к тебе все мертвяки не потянулись, - съязвила Буйнова, - мы идём на кладбище.
- Да, тебе это может показаться странным, но ночью в этих местах кладбище – это самое безопасное место. Потому что все мёртвые отправляются в посёлок, за живыми.
- Странно, почему-то меня такие слова не удивляют. Ах, да, я ведь уже почти два года с подобным сталкиваюсь.
По пути к кладбищу мертвые им больше не встречались. Только маленький белый козлёнок выбежал с радостным блеянием из кустов и, замерев перед парой, доверчиво потянул острую мордочку к женщине.  Элис, проанализировав то, что козлёнок один на улице и никем, как ни странно, несъеденный, и даже не покусанный, выпустила в него «Искрис фронтис». Не желая его убить, а только отпугнуть, она послала искру ему не в голову, а в коротенький хвостик. Заклинание опалило ему филейную часть тела, и в ответ на это козлёнок заорал басом что-то нечленораздельное, и как показалось Алисе, нецензурное, встал на задние ноги, быстро завёл передние лапы назад, прижав копытца к обгорелому месту, и сиганул обратно в кусты.
- Пошли, - Бейбарсов подтолкнул замершую от козлиного вопля сусликом в свете ночного прожектора Алису, - дома с животным поиграешь – у тебя кот есть.
Ограда кладбища уже была различима, когда Буйнова ни с того ни с сего резко остановилась и начала вертеть головой.
- Что ещё случилось? – спросил некромаг: он начал думать, что они до рассвета из посёлка не выберутся.
- Тс-с! – шикнула на него жена и продолжила вслушиваться в ночь. – Слышишь?
Глеб прислушался, но кроме воплей, полных ужаса и боли, что звучали в ночи уже  минут как десять, он ничего особенного не услышал.
- Ну, - решил он, что Алиса имеет в виду эти предсмертные крики, - кого-то жрут, – он равнодушно пожал плечами. - Мы всё равно не успеем на помощь. Даже если и успеем, он не поблагодарит нас потом за то, что остался жить без рук или ног. Или того и другого. Или половины внутренних органов… Так что нам стоит продолжить путь, - некромаг взял жену за руку и потащил к кладбищенской ограде.
- Нет, стой, - вырвалась Алиса. – Ребёнок плачет.
- Какой ребёнок?! – начал злиться мужчина. – Такой же как и тот козлёнок? А здесь, милая, - ответил он на её негодующий взгляд, - иных среди ночи не бывает. Пошли!
- Глеб, я не могу… - жалостливо сказала ведьма. – Разве ты не слышишь? Младенец…
Глеб понял, что сейчас произойдёт, поэтому успел схватить Алису за руку прежде, чем она развернулась и бросилась обратно в посёлок.
- Пусти! – крикнула она.
- Эли, здесь нет детей в такое время!
- Отпусти! – отчаянно крикнула Буйнова и рванула свою руку из ладони мужа, отчего браслет часов на запястье разорвался и ободрал до крови руку женщине.
Вырвавшись, Алиса бросилась на звуки детского плача. Яростно отшвырнув оставшиеся у него сломанные часы, Бейбарсов помчался за ней следом, но отбежав на несколько метров вернулся – не стоит оставлять в таком месте испачканную кровью вещь – и снова он поспешил за ней, проклиная на ходу и материнский инстинкт вцелом и саму Алису в частности. Некромаг подумал, что Алиса с её неспособностью ориентироваться в незнакомой – да и вообще любой – местности, практически в кромешной темноте быстро замедлит бег или же, если ему повезёт, совсем остановится, и вот тогда он ей задаст трёпку. Но вопреки его ожиданиям Алиса буквально летела по ночным улочкам посёлка Лысая гора и шаль раздувалась на плечах как плащ. Теперь и Бейбарсов слышал этот крик. И хоть он знал, что этот звук, ведущий жену в опасность, не был детским плачем, кричать ей он не смог – была высока вероятность того, что его крик услышит не только Буйнова, но и многие другие, голодные и злые существа.
«Как быстро она, оказывается бегать может, - тяжело дыша думал Глеб, - когда ей надо… Вернёмся домой, меньшее, что с ней сделаю – убью! И займусь пробежками по вечерам».
Алиса, резко завернув за угол, налетела на кого-то в темноте.
- Ай! Да что б вас!.. Кто это сделал? – громко прозвучал во тьме низкий приятный, но очень рассерженный женский голос. Он перекрыл звук тяжелого дыхания Алисы, треньканье звонка велосипеда и чертыханья тощего ведьмака и эхом прокатился по пустым улочкам.
Не отвечая, Алиса выбралась из «кучи малы», которую же и сделала,  сбив пожилую колдунью на велосипеде и сопровождающего её ведьмака, и вновь поспешила на звук младенческого плача.
- Мария Владиславовна, вы ушиблись, голубушка? – проблеял ведьмак, помогая подняться пышнотелой пожилой ведьме и подавая ей велосипед.
- Хулиганьё! - басовито закричала ведьма и погрозила во тьму, в сторону убегающей Буйновой, большим кулаком с простыми, не волшебными перстнями.
- Мария Владиславовна, - осторожно произнес ведьмак, - мне кажется, сюда опять кто-то а-а-а-а!.. - договорить он не успел, потому что его вновь опрокинули на землю.
На этот раз это был Бейбасров, который, вернувшись за часами, дал фору своей жене и теперь не мог её нагнать. Поскольку Глеб имел ночное зрение лучше, чем у Алисы, он, сбив спутника Марии Владиславовны, сумел свернуть от массивной фигуры этой ведьмы, и та осталась на ногах, потирая ушибленные места. Но от неожиданности она отпустила руль своего транспорта и ведьмак, пытавшийся подняться, прилучил удар по лбу сиденьем.
- Вот видите, -простонал он, - как хорошо, что я взялся вас проводить… А вы говорили, что вас тут даже ночью никто не тронет. Ан нет, голубушка, есть ещё личности, - он махнул в сторону, куда направились Алиса, а вслед за ней и Глеб, - что не уважают признанных мэтров магии и волшебства. Если бы не я… Если бы я не принял первый удар этих… Вы бы… О-о-о, страшно представить, что с вами случилось бы...
Некромаг, видя силуэт Буйновой, спешил догнать её. Он видел, как она подбежала к покосившемуся дощатому дому, осевшему в землю до окон, заколоченных досками, из которого доносились уже хорошо слышимые те самые крики. Спустившись по ступеням к двери, Алиса силой толкнула её плечом. Дверь неожиданно легко открылась и женщина по инерции ввалилась в открывшийся слабо освещённый изнутри дверной проём. Как только интуитивная ведьма оказалась внутри, дверь с противным скрипом медленно начала закрываться. Глеб успел подбежать к дому, когда щель между косяком и дверью была не более пяти сантиметров. Он, рискуя остаться без пальцев, просунул ладонь в щель и, рванув дверной массив на себя, открыл проём и сам очутился внутри дома. Дверь за ним с оглушительным грохотом закрылась, и он оказался в узком коридорчике, святящаяся плесень и мох на стенах которого давали слабое освещение. В коридоре имелось четыре двери: две слева, одна справа и ещё одна впереди, как раз напротив входной. Именно это дверь впереди была чуть приоткрыта, и именно из неё доносился крик, который заставил Буйнову сломя голову нестись через весь ночной посёлок.
Некромаг достал трофейный нож и направился вперёд. Толкнув дверь, он перешагнул через порог и сразу же принялся искать глазами жену. Она стояла возле небольшой клетки, в которой бился о прутья, пускал пену изо рта и вопил голосом младенца хмырь. Алиса смотрела на беснующееся существо с растерянностью и жалостью одновременно. Глеб, не опуская нож, подошёл к Буйновой, взял её за предплечье, от чего она вздрогнула и подняла на него свои ясные глаза.
- Это брачный вой хмыря, - сказал некромаг ведьме, - у них брачный период раз в 2-3 года.
- Он… - растерянность на лице женщины постепенно сменялась отвращением, -  плачет, как малыш…
Мерзкое двойное хихиканье раздалось слева – там, где находился стол, с одной стороны которого стоял высокий лысый мужчина с большим курносым носом, широкие вывернутые ноздри которого делали его похожего на свинью. Дополнял неприятный облик огромный живот под кожаной жилеткой, надетой на голое тело. Второй забавляющийся, прибежавшей на помощь желающему спариваться хмырю Буйновой, был старый вампир  в классическом вампирском облачении: в чёрном смокинге и чёрном, подбитым алым, плаще, с гнилыми зубами. Вероятно, что именно из-за отсутствия зубов он держал в руках открытый деревянный ящик, внутри которого на алой бархатной подкладке лежали иглы, гибкие и прочные трубки, маленький насос и склянки – один из первых аппаратов для переливания крови, созданный в конце девятнадцатого века. И вампир не просто держал его – он покупал этот аппарат.
Едва только увидев, куда по ступенькам со спасительной миссией несётся Алиса, некромаг понял, что ночь мирно не закончится. Она попала в один из тех малочисленных магазинов Лысой горы, которые работают только после наступления темноты. Это был магазин. Просто магазин. Без названия. Магазин, который имел свою клиентуру, в которую Бейбарсов не входил. Не потому что вещи, лежащие на полках ему не были нужны или у него не было средств, чтобы их купить, просто у хозяина – имя которого также никто никогда не слышал – была привычка: имея в клиентах довольно опасных и интенсивно разыскиваемых колдунов и ведьм, он периодически сообщал Магществу, где их можно найти и как лучше обезвредить, говоря часто используемой терминологией Тайнова, он «сдавал» их. Некромаг подозревал, что именно этот торгаш направил в своё время агентов Магщества в Тибидохс в тот год, когда Глеб разбил ступу в матче об купол над драконбольным полем.
«А ведь я только сейчас понял, какую роль этот гад сыграл в то время… - рассердился на себя некромаг. – Я был так наивен, что решил, что меня легко опознали стражники хранилища артефактов, куда я забрался. Я думал, что меня знают все ищейки Магщества, а я для них был неизвестно откуда взявшимся щенком. И если бы он в своё время не «стукнул» на меня, чересчур активного некромага, часто ошивающегося в гнилых местечках Лысегорья, то никаких агентов за мной на Буян не прилетело бы…»
Поняв, что его справедливо подозревают, торгаш, помнивший не только всех тех, кто по его милостью попал в Дубодам или напрямую в Тартар, но и единожды заглянувших к нему несколько десятков лет назад покупателей, поглядывая на Алису, засмеялся громче, от чего его огромный живот начал подпрыгивать, как рюкзак туриста, скачущего по выступающим из воды камням. Предстоящую вендетту почуял и вампир. Неопределённо хрюкнув, он захлопнул ящик, бросил на стол, служивший прилавком, мешочек с монетками и, опасливо глядя на некромага, быстро покинул помещение.
- Некромаг! – продолжая хохотать, сказал торговец, - впервые вижу тебя с живой дамой. Да что я говорю, я впервые вижу тебя с дамой. Мои поздравления, малыш! Тебя, похоже, пора пригласить уже в мужской клуб.
- Мне уже предлагали по твоей инициативе вступить в один клуб, - ответно оскалился Ирбис, занимая боевую позицию с ножом в руке, чтобы одним точным ударом рассечь колдуну горло, -  клуб «заключённых в Дубодам».
Бейбарсов на несколько шагов оттащил жену от брызжущего слюной хмыря и загородил её собой.
- О, малыш, да ты, я вижу, злопамятный. Полноте, - смех его стал уже гротескно деланным, - у тебя же всё теперь хорошо. Бери свою живую даму и хмыря возьми, раз уж он так ей понравился, и ступай своим путём.
- Непременно пойду, - не отрывая от жертвы чёрных глаз кивнул некромаг, - только долг у тебя заберу. Ты мне должен несколько лет спокойной жизни, что отобрали у меня охотники с раздирателем некромагов.
Торговец, к этому времени прекративший смеяться, не спускал глаз с Бейбарсова и даже не потянулся к деньгам вампира, чтобы проверить точную ли сумму тот дал ему.
- Может, - тихо произнесла Алиса, - мы всё же пойдём отсюда?
Её никто не слышал. Для обоих мужчин её голос, так же как и визг хмыря, был отдалённым фоном. Торговец нервно шевелил пальцами, прикидывая, какое боевое заклинание можно использовать на раз, потому что весь вид Ирбиса говорил о том, что шанса на вторую искру у него не будет.
- Ну, малыш, ты сам сказал, что охотники отобрали, вот с них и спрашивай.
Некромаг уже привык к тому, что в моменты смертельной опасности мыслей в голове не бывает. Казалось, что тело само знает, как ему двигаться и какие слова говорить.  В мгновения, когда Ирбис бывал на волоске от гибели, он превращался в стороннего совершенно не заинтересованного наблюдателя, который без эмоций смотрел на происходящее глазами Глеба Бейбарсова. Причём все действия его самого и его противников казались ему довольно неторопливыми. Вот и сейчас, он равнодушно увидел, как торговец, с последним словом резко выкинул вперёд руку с волшебным кольцом, и огромная алая искра поплыла по направлению его головы. Так же он почувствовал, как Алиса, вскрикнув, потянула его за левую руку, уводя с прямой, по которой двигалась убийственная искра. Отведя правую руку в сторону и назад, Глеб, хорошо прицелившись, ощущая затылком силу небольшого взрыва, что произвела искра, пролетев мимо его головы и ударившись в стену за его спиной, метнул нож в горло колдуна. Заваливаться спиной на полки с различными магическими атрибутами, торговец стал с обычной скоростью – опасность миновала, и некромаг вышел из роли наблюдателя. Пузатый ведьмак,  вытаращив глаза и медленно оседая на пол, поднял руки и, хрипя и пуская кровавые пузыри изо рта, вытащил нож. Однако вопреки ожиданиям Бейбарсова, фонтана крови из раны не последовало: рана уже запеклась. Буйнова, ещё сильнее вцепилась в руку мужа: она ожидала, что колдун уже начал заживлять рану и сейчас битва продолжится. Только торгаш не шевелился – он был мёртв настолько, что от раны на всё тело начало распространяться разложение. Кожа темнела и сходила, обнажая мышцы. Так же тлению подверглась и одежда: она покрывалась плесенью и словно таяла на чернеющем и распухающем теле. Не дожидаясь, пока тление достигнет рук, некромаг отмахнувшись от жавшейся к нему жены, подошёл к трупу и забрал своё оружие. Недоумевающе Ирбис разглядывал труп, с которого вонючей жижей на грязные половицы стекала плоть.
- Что ты сделала? – почти прошипел некромаг, медленно повернувшись к белой как полотно Буйновой.
- Я? – моргнула Алиса. – Что я?.. Это ты его убил же. Твой нож…
- Посмотри! – Глеб показал на останки: от трупа разложение пошло на пол. Деревянные половицы начали покрываться плесенью, истончаться. В помещении воздух стал затхлым и сырым. Доски вокруг лужи бурого цвета – всё, что к этому времени осталось от убитого – сгнили на столько, что, не выдержав тяжести полок с товаром и стола, провалились вниз, образовав в полу дыру. Разложение всё быстрее распространялось по комнате, доски всё быстрее гнили, словно тысячи невидимых термитов уничтожали древесину, и дыра в полу ширилась.
- Бегом отсюда! – крикнул некромаг Буйновой и они помчались к выходу.
Едва они отбежали от магазина на несколько шагов, как крыша рухнула, не в состоянии держаться на сгнивших стенах. И оказавшись почти на земле, доски и солома кровли так же начали рассыпаться в труху.
- Побежали! – потянула Алиса Бейбарсова подальше от дома. – Сейчас гниль пойдет дальше!
- Нет, - Глеб остался стоять около огромной груды трухи на месте магазина, - дальше того, что принадлежало этому колдуну некромагия не пойдёт.
- Некромагия? Зачем ты использовал свою силу?
- Это ты сделала.
- Я что, мало того, что интуитивная ведьма, так теперь и некромаг? Некромагия половым путём передается?
Ответить сразу Глебу помешал громкий одиночный вой из той части посёлка, которую можно было назвать административным центром Лысегорья, которому ответили таким же громким и протяжным воем со стороны кладбища и той части Лысой горы, где были дневные магазины.
- А вот теперь побежали! – вместо объяснения сказал Ирбис жене и, взяв её за руку, помчался подальше от развалившегося дома. - Это вой патрульных оборотней, -  сказал Бейбарсов на бегу. - Похоже, что в посёлке установлены какие-то артефакты, которые реагируют на сильные проявления некромагии.  Скорее всего, это «фонарь темноты». Они питаются от некромагии – загораются, когда в радиусе полутора километров используется некромагия.
Пробегая мимо трёхэтажного полуразрушенного дома с изуродованными временем балконами, в который не стал бы забредать даже мертвяк из-за страха, что дом обрушится от его шаркающих шагов, Глеб был неприятно удивлён, когда Алиса с тонким визгом взлетела вверх. Через пару секунду он сам оказался в воздухе, удерживаемый за шиворот кем-то или чем-то. Как только его ноги перелетели через остатки перил второго этажа, Бейбарсова тут же отпустили на пол балкона, где уже стояла Алиса и кто-то, кому некромаг доходил лишь до плеча. Поскольку лапищи гиганта уже не держала его за ворот куртки, Глеб не растерявшись, ударил здоровяка в солнечное сплетенье. Человек не согнулся пополам, как планировал маг, а лишь рыкнул, обдав Бейбарсова пивным духом.
«Магию нельзя использовать – патруль заметит».
Подняв вверх голову и занеся руку для удара в челюсть, Глеб был снова удивлён – на это раз приятно.
- Гломов! – узнал маг сокурсника.
- Гы, - ответил Гуня и втащил мага с женой в комнату.
Они притихли на время, пока три волкодлака обнюхивали стену дома.
- Защитную ауру… - приказал жене некромаг.
- Уже, - ответила она.
Когда сопенье и порыкивания под стеной прекратились, Глеб осмелился заговорить с Гломовым.
- Ты что здесь делаешь?
- Да я это… Посидел немного с ребятами… Вот…
- И что? – не понял Глеб.
- И теперь он боится идти к жене, так как получит нагоняй, что шлялся, поэтому ищет повод объяснить свою длительную прогулку.
- Подзеркаливаешь? – захлопал крошечными осоловевшими от многих литров пива глазками Гуня.
- Думаю, - фыркнула Буйнова.
- А-а-а… - уважительно протянул Глом.
- Тебя проводить домой? – ухмыльнулся Бейбарсов.
- Не-е-е, - хаотично замахал руками здоровяк. - Я сам дойду, – он резко, чуть не упав, повернулся в сторону двери, но, видимо, вспомнил, что домой ему сейчас нельзя, потому что Гробка ему за детей голову оторвёт, Гломов обернулся к магам и, щербато улыбаясь, спросил у некромага: - А хотите ко мне… то есть к нам в гости?
- Хотим, - согласно кивнул Глеб: им необходимо было где-то спрятаться до раннего утра, когда патруль устанет бегать по посёлку, сытые мертвяки потянутся к кладбищу, а добрые, то есть не плотоядные, жители посёлка ещё не выйдут из домов. А дом ведущей магвидения – это почти идеальное место для того, чтобы спрятаться: у неё, звезды во всех смыслах этого слова, никто некромага не будет искать. Да и она не пустит никого в дом. Была вот одна проблема…
- Гломов, а как мы доберёмся к тебе домой? В гости? Нам с Алисой нельзя на улицу – ты сам слышал вой тех, кто на нас охотится.
- И мне нельзя, - закивал Гуня, – меня сожрут мертвяки. Но мы это… - прервался он на сильную отрыжку, -  ох, ты!.. под землёй пойдём. По подземному ходу.
Он, пошатываясь, направился к двери. Маги, переглянувшись, двинулись за ним, надеясь, что и этот дом из-за них не разрушится. Гломов спустился на первый этаж, заваленный остатками разбитой мебели, ногой расшурудил мусор на полу, кряхтя и сопя, наклонился, ухватился за большое металлическое кольцо, потянул на себя и сдвинул крышку люка в подвал. С чертыханиями он залез в люк, и хотел закрыть его за собой, но Глеб окликнул его.
- А? – испуганно посмотрел на него Гломов. Через мгновение испуг на его физиономии сменился радостной пьяной улыбкой. – О-о-о, ребята, сколько лет!... – смотрел он с низу на сердитого некромага и Алису, - А что вы тут?..
- Ты нас в гости позвал. Только что, - напомнила Буйнова.
- Ко мне? - просипел Глом. - Ко мне сейчас нельзя – у меня дома жена – злая…- доверительно сообщил он некромагу. - Я сейчас не пойду.
- А мы с тобой пойдём. И скажем Гробыне, что ты нам помогал, поэтому поздно пришёл, - пообещала Алиса.
- Ну, тогда пошли, если вы ск-кажете, что я  с вами всё время был. И вы мне потом пива купили.
- Скажем.
- Конечно объясним, - кивнула Буйнова, - что много пива купили. Что это мы тебя напоили.
Глеб и Алиса спустились в подвал, и там им пришлось встать на четвереньки, чтобы продвигаться в тёмном низком тоннеле, который заполняли пыхтение и пивной дух Гломова.
- Что с ним? - прошептал Алисе некромаг. – Почему он не помнит?
- Автопилот.
- Что?
- Что-что… Видел, как Колесов пьяный в «до свидание» через три поста ГАИ проезжает домой, а утром не понимает, как машину поперёк гаража-«ракушки» поставил?
- Нет, - некромагу, на которого не действовали яды, в том числе и этанол, не было знакомо чувство сильного опьянения. - А такое было?
- К сожалению не единственный раз.
Гломов тем временем начал замедлять ход. Подозревая, что он сейчас здесь просто заснёт, Буйнова его окликнула.
- Гуня, а что это за тоннель?
- А? – испуганно отозвался  тот.
«Опять забыл, что он с нами!?»
- Что за тоннель, я спрашиваю? Кто его прорыл?
- Дык это… ученики наши из Тыбысдохся… Давно… Это когда Сарделька запрещал купидонами пиво приносить в школу. И сигареты… И всякое другое… Тогда купидон пролетал через купол, а пиво оставалось за куполом. Вот его и прорыли… Ик! А потом, когда Чумиха воевать начала, через этот вход нечисть раз прорвалась в школу… Её - ик! - ес-сетсвенно, убили, а проход закрыли… - голос Гуни становился всё тиши, а речь более смазанная. - Пиво проносить через купол разрешили… А мы на первом курсе с Пнём опять его отрыли…
- Где он начинается? – пыталась сохранить связь с Гломовым Алиса.
- Да э҆т, перед кладбищем. А выходит… О-о-о! Вот и выход! – Гуня, упёршись в полусгнившую деревянную дверь, навалился на неё и выпал на узенькую улочку в лужу нечистот.
Глеб уже приготовился к тому, что им придётся защищаться от тех, кого привлечёт своей бранью, после того как вытащит лицо из помоев, Гломов, но здоровяк, по-видимому был настолько пьян, что не заметил ничего такого на своём лице, что заставило бы его материться. Поднявшись с трудом на ноги, Гуня, прижимаясь к стенкам дома, осторожно заглянул за угол.
- О, э҆т дело! – кивком показал он следующим за ним магам на дом. – Мы на месте. Теперь надо тихонько, ползком...
Дом Гробыни и Гуни был двухэтажным и выглядел не слишком презентабельно: нуждался в основательном косметическом ремонте или хотя бы уборке мусора с улицы перед забором. Ставни его были плотно закрыты, и то, что он жилой можно было понять лишь по яркой новой карусели, лесенкам и песочнице пред домом.
- Гуня, почему детская площадка окружена колючей проволокой?
- П-потому что тут эльки… электричества нет, а не то бы я, конечно, подвёл бы ток к забору. А то, знаешь, убегут на кладбище мои бармалеи и начинают так «секретики» делать – то головы скелетам поменяют, то имена сотрут с надгробий – мертвяки выйти выйдут, а потом могилу найти не могут под утро… То кошку какую-нибудь попытаются превратить в собаку…
- Тебя ждут – свет горит, - Алиса заметила тоненькую полоску света из-под ставней в одном окне?
- Да-а? – разочарованно сипло протянул Гуня. – Моя Годзила не спит, - заключил он, глядя на семейное гнездо.
Маги короткими перебежками, оглядываясь по сторонам, преодолели несколько десятков метров, и оказались у двери дома Гломова.
Сергей выпустил из простого серебряного кольца, похожего на обручальное, красную искру и дёрнул дверь, та не открылась.
- Зараза, запирающее заклинание поменяла, - пробурчал себе под нос Гломов.
Со вздохом, выражавшим глубочайшую степень сожаления и разочарования, он тихо постучал в дверь. Из-за тут же двери раздался медовый голос Гробыни, которая, судя по всему, давно караулила мужа:
- Это ты, мой рогатенький?
- Не, я не понял, - сразу набычился муж. - Почему «рогатый»?
С криком: «Да потому что ты козёл!» Гробыня, пренебрегая всеми правилами безопасности ночью на Лысой горе, полностью резко открыла входную дверь и начала лупить Гуню большой чугунной сковородкой.
Оценив уровень агрессии у беременной женщины и силу ударов, Бейбарсов решил вмешаться.
- Доброй ночи!- поздоровался он с Гробыней.
Склепова замерла с занесенной над головой мужа кухонной утварью и испуганно уставилась на некромага и интуитивную ведьму. Ей только что пришло в голову, что она среди ночи выскочила на улицу стоит рядом с тремя магами, один из которых судя по степени опьянения её муж, а вот остальные…
- Можно зайти в дом? – продолжил Глеб.
…а остальные могут оказаться какими-нибудь оборотнями…
- Ого, - уставилась Алиса на живот Гробыни, - ты уже третьего носишь? Ты его со дня рождения, из Тибидохса, привезла? А, нет, ты уже с ребенком, получается, праздновала. Месяц восьмой, да?
Мамаша со сковородой в руке несколько расслабилась, поняв, что перед ней настоящие Бейбарсов с женой. Гломов, которого не всяким боевым заклинанием можно было свалить, а не то что сковородкой, по-хозяйски, но заплетающимся языком произнёс, обращаясь к Бейбарсову:
- Да, конечно, заходи.
Воспользовавшись замешательством жены, он решил показать, кто в доме мужик, быстро выхватил из рук Гробыни сковороду и легко впихнул её с порога в дом. Следом поспешили убраться с улицы Глеб и Алиса. В большой комнате, которая объединяла в себе прихожую, гостиную и кухню, Склепова-Гломова отобрала у мужа сковороду и опять начала его охаживать по голове и спине.
- Нажрался, скотина! Опять нажрался! Алкаш!
Гломов попытался отобрать оружие снова, но был повержен ударом остроносой туфли в колено.
- Да не пил я! – жалобно завыл он.
Алиса порадовалась, что он не вспомнил о данном ему обещании, рассказать Гробке, что это она и Глеб его напоили.
- Да? Не пил? Тогда скажи «сиреневенькая глазовыколупывательница с полувыломанными ноженьками»!
- Легко! – задиристо посмотрел на жену Гломов. – Серень.. сиверень… сивер… Тьфу, зараза! Ладно, пил! – быстро сдался здоровяк.
- Гад такой! – завопила Гробыня и её крику вторил протяжный «Гонг!» от удара сковородки по голове мужа. – Ты почему детей одних отправил домой в темноте?!
Бейбарсова раздирали противоречивые чувства и эмоции: его забавляла ситуация семейной ссоры, в то же время мужская солидарность подталкивала его как-то спасти Гломова от разъярённой жены, к этому примешивалось ощущение абсолютной справедливости действий Гробыни, потому что оставлять на здешних улицах детей, какими бы они отважными и магически защищёнными не были – это верх безрассудства.
- Да они нормальные пацаны, - оправдывался отец, - дошли же до дома…
- Что?! – громче прежнего завопила покрасневшая как рак ведущая. -  Ты посмотри на себя – грязный, как стадо свиней.
«Сейчас или родит третьего ребёнка, или первых двух разбудит», - пришла  в голову Буйновой мысль.
Будущая мать занесла сковородку для очередного удара, но Гломов, будучи истинным мужиком, поступил как так, как делают все мужчины в момент ответственного разговора – он заснул. Он мешком свалился на пол, сотрясая дом богатырским храпом.
- Автопилот,  - шепнула мужу Алиса и показала руками крест, намекая на то, Гуня, автоматически дойдя до дома, автоматически отвечая на все упрёки жены, сломался и погрузился в отрезвляющий сон.
- Гад! – с силой пнула под рёбра мужа Гробыня, понимая бесполезность дальнейшей воспитательной работы с ним.
- Мы… - начала объяснять Буйнова своё появление в доме Склопой-Гломовой, но Гробыня остановила её.
- Ни слова! – предупредила она интуитивную ведьму. Прошептав Дистрофикус Фискультурус, беременная мать, жена и ведущая в одном лице с кряхтеньем нагнулась, схватила мужа за штанину и легко, словно большого плюшевого медведя, потащила вперёд ногами вверх по лестнице, в спальню.
- Ну, - пожала плечами Алиса, - раз не выгнали, значит можно остаться.
Она плюхнулась на диван, скинула ботинки, и когда рядом с ней сел некромаг перекинула ноги через его бёдра и с наслаждением откинулась на подлокотник.
- Мне показалось, что ты обвинил меня в том, что я с помощью некромагии уничтожила ту лачугу.
- Не обвинил, - возразил Бейбарсов.
- Но счёл меня к этому причастной, - настаивала на своём его жена.
- Да, - он протянул руку к её лицу и сделал манящий жест. Буйнова  приблизилась к нему, поцеловала в губы, а потом, поменяв позу, легла головой ему на колени, перекинув ноги через подлокотник дивана.
Дождавшись, пока женщину устроится поудобнее, Глеб продолжил:
- Твоя интуитивная магия проявилась, когда ты испугалась – это естественно. Но у интуитивной магии в большинстве случаев нет вектора – поэтому она и называется интуитивная. Сегодня ты, прикоснувшись ко мне, задала своей силе мой вектор на того  ведьмака. Заряд твоей магической энергии был достаточен, чтобы уничтожить не только труп, но и целое здание.
- Я что, - потянулась на коленях мужа Буйнова, – как аккумулятор?
- Что-то вроде него, я предполагаю – неизвестной мощности источник магической энергии… Но ничего утверждать не могу – с таким я ещё не сталкивался. А теперь спи, - приказал некромаг.
- Ты что, какое «спи»! Я так переволновалась, так испугались, что теперь несколько ночей глаз не сомкну, - в зевке пробубнила Алиса и через десять секунд уже спала.
До рассвета оставалось чуть более трёх часов, и Бейбарсов решил не засыпать, потому что он, во-первых, всё равно бы не смог за это время отдохнуть, а во-вторых, ему не хотелось быть застанным врасплох, если его всё же выследил патруль и оборотни захотят проникнуть в дом Гробыни и Сергея.
«Больше полутора лет ты рядом со мной, – думал некромаг, гладя жену по растрепанным волосам, - а ещё удивляешь, если не поступками, так способностями. Когда твои сюрпризы закончатся? Чуть не втянула меня в очередную переделку. Вот знал же, что нельзя тебя с собой на Лысую гору брать! Да вообще тебя нельзя никуда отпускать! Запереть бы тебя где-нибудь, как принцессу в сказке, и приходить к тебе периодически. Хорошо, что для кота всё купил – не зря прилетел сюда. Интересно, что этот Дэймос Фобос может мне дать в качестве оплаты? Пожалуй, сейчас у меня всё есть. Может, действительно попросить у него башню где-нибудь в иномирье, чтобы Алису там запереть? Ладно, пусть он будет мне должен».
Несмотря на то, что Буйнова, уставшая от ночного беготни, мгновенно уснула, спала она чутко и встрепенулась, услышав хриплый крик первого лысегорского петуха. Она села на диване и немного расфокусированным взором посмотрела на мужа – он выглядел бодрым.
- Ты не спал, – то ли спросила, то ли подтвердила она. Эллис посмотрела на настенные часы – было половина шестого - и, пошатываясь, направилась к узкой двери, спрятавшейся под лестницей, ведущей на второй этаж, куда ночью Гробыня уволокла своё вусмерть пьяное семейное счастье. Дверь, как и предполагала Буйнова, скрывала за собой ванную комнату. Умывшись, интуитивная ведьма вернулась к мужу и деловито распахнула продуктовый ларь, в той части комнаты, которая выполняла функцию кухни.
- Не знаю, как ты, – сказала она мужу, - но после этой ночи я зверски хочу есть. Не густо, - констатировала Алиса, вглядываясь сквозь морозные клубы вырывавшиеся из ларя, пищевые запасы приютившей их семьи. – И Гробыня этим кормит детей!?
Пока Буйнова готовила завтрак, Бейбарсов от нечего делать взял в руки свежий выпуск «Сплетен и бредней» - газета как всегда пестрела рекламой:
* Горящие туры!!! Атлантида и подводные прогулки по старой части города. Поездка в Китеж-град и день открытых дверей в НИИ ЧАВО. Экскурсию по институту проведёт профессор А. Выбегалло. Тур в Лемурию : прикоснись к древней силе (скидки для групп магов от 10 персон). Морской круиз по семи океанам на кораблях Магонии .
* Для любителей готики: карнавал, посвящённый последнему летнему дню, в вампирском квартале Нового Орлеана. Спешите заказать номер в гостинице на старейшем кладбище района!
* 31 октября! В Хэллоуин! Конкурс красоты «Мисс Конотоп».
* Лучшие плотники 16-19 веков изготовят для вас гроб на заказ. Индивидуальные размеры заказчика! На специальное предложение - двухместные семейные гробы - молодожёнам скидки!
* Ярмарка на Лысой Горе: лучшие таксидермисты со всего света представят свои творения. Только здесь вы сможете приобрести себе тихое неприхотливое животное, верного спутника жизни или идеального ребёнка!
А так же в газетке как всегда были необычные статьи. «Фетроли – выдумка или правда? Новый вид нежити: впервые замечен или впервые созданный?» - гласил заголовок на первой странице.
«Это что-то новенькое, - удивился Глеб, прочитав название статьи. - Я таких тварей ещё не видел. Интересно, можно ли их тела использовать для магических ритуалов или для зелий? И какой будет эффект?» - прагматично, как и свойственно некромагам, подумал Бейбарсов и погрузился в чтение текста о необычный магических гоминидах , которые впервые были описаны очевидцами около сорока лет назад. Но они стали появляться чаще в последние года два. То, что впервые упоминания об этих существах размером с ладонь, замеченных преимущественно рядом  с сильными магическими артефактами,  совпали с началом войны, развязанной Чумой-дель-Торт, склоняло одних учёных магов к тому, что это созданные Чумой вредители. Однако иные маги считали, что лишь из первоначального Хаоса были созданы все существа – как живые, так и нежить – поэтому ни у одного некромага нет такой мощности, чтобы создать новый вид и, следовательно, данные существа, прозванные за схожесть размерами и крыльями с феями, а уродливостью внешности с троллями, фетролями, до недавнего времени где-то скрывались и сейчас, возможно из-за того, что их привычная среда обитания была потревожена, они стали появляться около жилищ магов (так утверждали сторонники теории о естественном происхождении фетролей) или только у артефактов (утверждали те, кто считал фетролей созданием Чумы-даль-Торт). Статью сопровождал рисунок, сделанный со слов очевидца, на котором был изображен серо-зёленый большеглазый уродец со стрекозиными крыльями.
- О, разгремелась посудой! – состроив недовольно-сонную физиономию и глядя на Буйнову, заявила появившаяся на лестнице Гробыня, показывая всем своим видом, что шумные гости не дали ей выспаться. Следом за матерью следовали два плотно сбитых мальчика – Гуга и Буба.
- Утро доброе, утро раннее, - поздоровалась с хозяйкой Алиса. – Я действительно вас разбудила?
- Нет, не парься, - отмахнулась Гробыня, - мы всегда так рано просыпаемся. На Лысой горе все, кто не ест других ночами, просыпаются рано, чтобы успеть до темноты сделать все свои дела. Кстати, вам бы поторопиться – минут через сорок на улицах будет довольно людно, и вам не удастся незамеченными пройти к своему транспорту. Ого! - Склепова заглянула в большую миску, в которой Буйнова приготовила то, что нашла в ларе. -  Завтрак! Что это?
- Салат «колдунья», – представила интуитивная ведьма своё утреннее творение.
- Интересно… Посмотрим... Копчёная курица, оливки, копченый сыр, майонез… - вглядывалась ведущая в пищевую массу. -  Точно колдунья! От такого салата живот завернёт как от рокового сглаза.
- Знаешь, - упёрла Элис руки в бёдра, - что нашла – из того и сделала.
Глебу, сидящему на диване с газетой в руках, начинавшееся противостояние напомнило ту атмосферу, которая появилась в доме его родителей, куда он в начале апреля приехал вместе с Алисой, чтобы познакомить новоиспеченную жену с мамой. Через два часа чаепития отец, от греха подальше, вспомнил, что у него грандиозные планы по написанию цикла картин под рабочим низанием «смерть зимы», и провёл два дня с мольбертом и красками на аллее около дома, стоя в тающем мокром снегу и под пронизывающим ветром ранней весны. А Гоша, только что вернувшийся из Тибидохса на каникулы, резко решил, что он давно не выезжал с друзьями на турбазу и, прихватив рюкзак и спальник, на все выходные, которые маги провели у родителей, уехал в неизвестном направлении. И поскольку сочувствующих свидетелей, наблюдающих, как мама Тамара накапывает себе валокордин в квартире не осталось, пришлось матери Глеба показать невестке истинную сущность. Бейбарсову самому тоже хотелось куда-нибудь исчезнуть, но он остановил своё бегство мыслью о том, что он сам привёз жену показать матери – с отцом она познакомилась, когда тот приехал к ним на регистрацию брака – и расхлёбывать ему им же заваренную кашу надо будет лишь чуть больше одних суток. В итоге Элис не слишком впечатлилась свекровью, по прибытии домой сообщив мужу, что и страшнее женщин встречала. И сейчас, в доме Гломовых, кухню так же пытались поделить две хозяйки.
Сыновья Гробыни, не вникая в суть спора, забрались на стулья, притянули к себе салатницу и начали вытаскивать из неё пальцами кусочки курицы.
- Занимательная статья, - помахал Бейбарсов газетой, отвлекая внимание женщин на себя. – Неужели действительно новый вид нежити? – спросил он у Склеповой-Гломовой.
- Всё может быть, - повела плечом ведьма. – Никто ничего не знает точно.
- Почему бы тебе, - предложил некромаг, -  не взять интервью у Медузии - большего специалиста по нежити в Евразии нет.
«Не самому же мне к ней идти за расспросами об этих маленьких тварях»
- Знаешь, Беймы… - начала Гробыня, но, заметив недобрый взгляд его жены, исправилась, - Бейбарсов, у человека должно быть три мечты: одна должна исполниться завтра, другая через три года, а третья никогда. Так вот интервью с Медузькой относится к третьему типу мечтаний.
- Кишка тонка, - поняла подтекст слов ведущей Буйнова. – уламывать Меди выступить с заявлением в прямом эфире.
- Много ты понимаешь в шоу-бизнесе! - фыркнула Склепова-Гломава. – И в наших преподах... Мне вот что-то не хочется возвращаться в кабинет Горгоновой на лекцию. А про студию я вообще молчу – она даже на матчах прячется от магкамер журналистов. Боится, - хохотнула Гробыня, - кого-то в камень превратить он-лайн. И вообще, мой удел в журналистике - это светские хроники, а не наука.
На втором этаже раздался звук похожий на рёв раненого дракона.
- Папа! – радостно вскрикнул Буба. – Папа бо-бо.
- Да, - недобро прищуриваясь, прошипела Гробыня, глядя на лестницу. – У папы голова бо-бо, а когда он спустится у него всё будет бо-бо… Так, - громко обратилась она к гостям, - вам пора проваливать, а то его, - Склепова-Гломова ткнула наманикюренным пальцем в Бейбарсова, - схватят утренние прохожие и в этот же день прямиком отправят в Дубодам.
На лестнице появился страдающий от сильной головной боли и жажды глава семейства. Он осторожно, держась обеими руками за перила, начал спускаться вниз.
- День, когда Глеба отправят в тюрьму, станет последним днём Дубодама – я разнесу эту дыру на атомы, - тихо, стоя рядом с беременной ведьмой, сказала Алиса.
- Верю, - с серьёзным видом кивнула Гробыня. – Я прошу вас, уходите поскорее, а то слишком много народа заметит, что некромаг утром покидал мой дом, а мне лишние проблемы не нужны. Мне и с этим, - она показала подбородком на подошедшего к ней мужа, - проблем хватает. Ну, что, гад, – пошла она в атаку на Гуню, - плохо тебе?
- Гробушка, - прошепелявил пересохшим ртом страждущий, - дай мне что-нибудь остренькое.
- Держи! – сказала Гробыня, протягивая мужу огромный нож. – Ничего острее дома нет!
- Вперёд, заре на встречу! - потянула Алиса некромага на улицу.