Название: Прощай, малютка Гроттер
Фэндом: Таня Гроттер
Автор: Ванечка (JinGi)
Пейринг: БЯ/ТГ
Рейтинг: PG
Размер: мини
Жанр: Drama
Тип: гет
Дисклеймер: персонажи Емцу
Предупреждение:
Статус: закончен
Размещение: не указано

Взрослеют все. Кто-то раньше, кто-то позже. И вот ты смотришь на человека и понимаешь, что он уже не тот, кем был раньше, вам не по пути, а значит остается только попрощаться.

Запустив руку в бумажный пакет, я извлек на свет мармеладного рыжего крокодильчика, почему-то оказавшегося со вкусом малины. Вечно у этих лопухойдов все не по логике, зато так даже веселей, никогда не знаешь, какой вкус тебе попадется, и при этом никакой магии. Хм, любопытно, а с каким тогда вкусом будет тот фиолетовый зайчик? Банан? Арбуз? А может…
— Ягун! Ты совсем меня не слушаешь!
Оторвавшись от сладостей, я виновато поднял глаза на Таню. Малютка Гроттер стояла посередине комнаты, скрестив руки на груди, и осуждающе смотрела на меня. Пару часов назад она позвала меня в гости, чему я, конечно, был рад, вот только она забыла предупредить, что вместо чая с плюшками будет моно спектакль страдания обиженной жизнью девушки. На повестке дня была всего одна проблема: Ваня или Глеб, Глеб или Ваня. Избушка в лесной глуши или съемная квартирка в Бобруйске. Были перечислены все качества и недостатки обоих. Начиная от «милый», «добрый», «нежный» и кончая «похрапывает во сне», «не любит запах кукурузы», и, как шедевр, «кривой зуб мудрости в верхнем ряду справа». Поэтому через полчаса я выпал из беседы, примагнитив себе пачку сладостей из лопухойдного супермаркета.
— Мармеладку? – невинно улыбнувшись, я протянул девушке большую розовую акулу. — Между прочим, сам её съесть хотел, прям от сердца отрываю.
— Ягун! Ты просто невозможен! Я говорю тебе серьезные вещи, изливаю душу, прошу тебя помочь в вопросе всей моей жизни.
— С каких это пор выбор парня стал вопросом всей жизни? Танечка, что-то ты в последнее время сильно изменилась... не в лучшую сторону. О жизни вот заговорила… Недобрый знак это, может, к врачу сходим, нервишки полечим? Он тебе таблеточки от стресса пропишет.
М-да, кажется, мои шуточки иногда бывают не к месту. Смотря на посеревшую от злости Таньку, у меня звякнул колокольчик интуиции, призывая проснуться чувство самосохранения.
— Ах, значит, не в лучшую. Может, ты меня еще и истеричкой считаешь? Сумасшедшей? А ну убирайся из моей комнаты. Тоже мне друг называется! Чтоб я тебя больше не видела!
От летящей в меня подушки я легко увернулся, тоже мне боевой снаряд. А вот зажегшаяся зеленая искра подсказала, что терпение девушки на пределе. Таня не злая, но в приступе злости может и «искрис фронтис» залепить, а потом извиняться и приносить цветочки в магпункт.
— Ухожу, ухожу! А конфетки тебе оставлю, сладкое полезно при стрессах…
— Вон!
Через дверной проем я буквально выкатился и, сделав еще парочку кувырков в сторону, активировал защитный талисман, но дверь в комнату Тани уже закрылась. Буря миновала, через пару часиков Таня остынет и даже придет извиняться, главное переждать. Идти никуда не хотелось, поэтому я просто сел на каменный пол недалеко, прислонившись спиной к стене. И все-таки она изменилась…
Сейчас я с тоской вспоминаю ту маленькую рыжеволосую девчонку, которая обгоняла меня на своем контрабасе, парировала шутки и всегда была готова участвовать во всяких авантюрах. Как мы лазили с ней по подвалам Тибидохса, как пытались спереть шоколадную скатерть… А как она играла! А сейчас? Конечно, она все еще играет в драконбол, но уже не с тем азартом. Её движения легко угадываются, больше нет тех фигур высшего пилотажа, от которых зрители вскакивали со своих мест. Она стала осторожнее, расчетливее. Нет, она, конечно, осталась отличным игроком, профессионалом, вот только огонька в ней нет. Наверное, поэтому она отказалась от предложений других драконбольных клубов и поднимается в воздух только как запасной игрок Тибидохской команды. Сейчас она может говорить только на две темы – «С кем жить» и «Как жить». Недавно я нашел на её столе журнал по поиску работы, и не просто работы, а в мире лопухойдов. Её обычный стиль одежды, майки и джинсы, бесповоротно сменились на образ молодой бизнес леди — белоснежно-белая блузка с накрахмаленным воротником и прямая черная юбка ниже колен. Растоптанные кроссовки, давно нашли свой конец в мусорнике, предоставив дорогу черным туфелькам на маленьком каблучке. Из Таниной сумки исчезли леденцы, фантики, цветные карандаши, склянки с зельями, перья и прочая ерунда. Зато появилась косметика, зеркальце, ежедневник… Неужели она готова променять все что было на обычную лопухойдную жизнь, в которой нет места даже самому маленькому чуду. «Я устала!» — привыкла говорить она и «Ты тоже, когда-нибудь повзрослеешь», а ведь дело не в возрасте, дело в человеке…
Погруженный в свои мысли, я пропустил момент, когда дверь рядом со мной скрипнула и приоткрылась.
— Ягун, прости, что сорвалась, нервы ни к черту. Может, зайдешь? – Таня выглядела по-настоящему сожалеющей и нервно перебирала в руках край блузки, опустив глаза в пол.
— Зайду, – крякнув, я резко встал с пола. А то еще отморожу себе что-нибудь.
— Я тут чай вскипятила, правда пить его не с чем.
— Был бы чай, я закуска всегда найдется. – Улыбнувшись, я достал из-за пазухи вафельный тортик.
С моего последнего присутствия в комнате произошли небольшие изменения. Стулья были повалены на бок, пол укрывал неровный слой пергаментов, все содержимое шкафа было вывалено на кровать, а в углу сиротливо пристроилась кучка фарфора, бывшая когда-то вазочкой. Я определенно вовремя покинул это поле боя. На маленьком трехногом столике стоял обычный лопухойдный электрочайник, подключенный к какому-то артефакту из простеньких. Рядом стояли две щербатые чашки и коробка пакетиков чая Липтон.
— Это…— Начал я, но девушка оборвала меня на полу слове.
— Привыкаю к нормальной жизни. Ведь ни у Вани, ни у Глеба магии больше нет… так, пожалуй, и мне она ни к чему. От неё только одни сложности, лучше бы её вообще не было… – Глаза девушки заволоклись печалью, а рука держащая чайник чуть дрогнула.
— Значит, все-таки бросаешь магспирантуру.
— Да.
— Когда улетаешь?
— Через три дня. Академик подпишет нужные бумаги, и я свободна. Гробыня предлагала квартирку на лысой горе, но я отказалась. Лучше уж к лопухойдам. Сниму комнату, приведу в порядок мысли, и тогда уже решу, что мне нужно в этой жизни. Я хочу завести семью, хочу детей, мальчика и девочку, и чтобы у них была нормальная жизнь, чтобы они ходили в обычную школу, влюблялись в обычных людей, ездили летом на море, проводили выходные с друзьями. Я не хочу, чтобы они повторяли мою судьбу. Я не хочу, что бы им постоянно грозила опасность только потому, что они маги, это не справедливо.
— А это не очень жестко, лишать их магии? Обычная жизнь довольно скучная.
— Ты прав, – она повертела в руках пустую чашку. – Но так будет лучше для всех. Поэтому у меня просьба: когда я улечу, не ищите меня. Это моя последняя просьба. Если будешь писать письма, то используй почту, и…
— Поступай, как знаешь.
Я хлопнул рукой по столу и вскочил с места. Чашка сиротливо звякнула, падая на пол и разбиваясь вдребезги. Не помню, как оказался в своей комнате, но, рухнув на кровать, я постарался как можно скорее уснуть. Я чувствовал себя преданным, и от этого на душе было противно.
Следующие три дня я старался не попадаться Тане на глаза, до темноты пропадая на поле или просто шатаясь по Буяну. Нам не о чем было говорить, а испортить отношение еще сильнее я не хотел.
Потом она улетела…скромно попрощалась с преподавателями, учениками и, прошептав Пилотус камикадзис, поднялась со стены в воздух. Её контрабас летел неспешно, но уверенно. Она прощалась с этой жизнью, с Тибидохсом, с магией. А я стоял на песчаном берегу, сжимая в руках пылесос. Хотелось вскочить на него и кинуться к ней, догнать и поговорить. Рассказать о том, как давным-давно влюбился в рыжую девчонку с очень яркими зелеными искрами и родинкой на носу… но эта Таня, улетающая в мир лопухойдов, уже совсем другой человек, так что не стоит ей знать мою маленькую тайну, у неё и своих проблем хватает. Прощай, Таня, прощай навсегда.