В человеческом мире всегда было шумно и бестолково, но что-то неуловимо притягательное чувствовалось во всей этой суете, в людях, которые вечно куда-то спешили, в их странной, слишком скоротечной жизни. Пожалуй, именно за этот налет обреченности, осознания того, что все это скоро закончится, развеется, как мираж в пустыне, и делал человеческий мир для Шидар столь привлекательным, в отличие от вечной лысегорской скуки, навеянной бессмертием. Когда впереди у тебя вечность ненужных поступков, поневоле перестаешь быть существом, представляющим для мироздания хоть какой-то интерес, ибо ни одной серьезной и совершенно неисправимой ошибки в своей жизни допустить не можешь.
Закинув ногу на ногу, ведьма сидела на скамейке, задумчиво тасуя в руке колоду самых обыкновенных игральных карт. Время от времени она вытаскивала какую-то из них, переворачивала, сопоставляя со своими ощущениями, и вновь вкладывала маленький атласный прямоугольничек в целую стопку. Мысли Лии текли своим чередом, нигде даже не соприкасаясь с до невозможности привычными движениями, что могли своей быстротой и легкостью ввести в ступор самого умелого шулера, подарившего картам всю свою жизнь. Колкие зеленые глаза разглядывали людской поток, выбирая из сотен пробегавших мимо смертных того, который покажется ей интереснее всех.
"Забавные же они, люди," - мельком подумала Гаэль, чуть улыбаясь краями ровных припухлых губ. - "Бегут куда-то, спешат, все думают о деньгах да о золоте, и никто из них не знает, что сидит на Арбате самая настоящая ведьма и ждет того, кто же рискнет на самом деле узнать свою судьбу - в которую так сложно поверить, если тебе хочется услышать что-то другое."
Пожалуй, Шидар часто выручало то, что она, рыжеволосая, зеленоглазая, с резкими и правильными скандинавскими чертами лица, была вовсе не похожа на цыганку - и люди просто не боялись ее слушать. Да и денег она просила лишь так, чтобы не гадать бесплатно, что еще по наставлениям матери запомнилось девушке как самое худшее, что может сделать для себя знахарка.
Внимание Лии вдруг пало на молоденькую девушку со светлыми волосами, что быстро шла куда-то, чем-то незримым выделяясь из общей толпы. Аура ее, темная и густая, не была похожа как на ауру смертного, так и на ауру мага, что кольнуло душу ведьму тоненькой иголочкой сомнения. Встав со скамейки, на которой она сидела уже добрый час, Гаэль скользнула наперерез незнакомки, убирая колоду в широкий рукав, задумчиво улыбнулась ей припухлыми розоватыми губами.
- Хочешь, судьбу предскажу, красавица? - спросила ведьма негромко, по привычке приглушая свой хрипловатый низкий голос. - Все верно будет.

Стоя так близко к своей неожиданной клиентке (хотя а можно ли так назвать того, кто смотрит на тебя с тем же насмешливо-недоверчивым выражением в глазах, что и ты на него?), ведьма могла детально рассмотреть ее овальное курносое личико с мягкими чертами и плавной линией подбородка. Однако несмотря на всю эту внешнюю обыденность, девушка Лие казалась решительно неправильной, не похожей на всех тех, с кем рыжей прежде приходилось сталкиваться в богатом на выдумки магическом мире. Наверное, жесты и походка незнакомки нравились ей меньше всего - сдержанные, плавные и текучие, словно родниковая вода.
Заведя левую руку за спину и чуть слышно шепнув заклятье, что вспыхнуло багряной искоркой, выпущенной из кольца, Гаэль скрыла себя и свою собеседницу легким покровом незаметности: пробегавшие мимо смертные видели их силуэты и даже, пожалуй, могли бы припомнить, что стояли в то время и в том месте на Арбате две девушки, но ничего более в памяти у них не оставалось. Оно и верно, зачем запоминать то, что на самом деле не имеет никакой цены?
Наматывая длинный огненный локон на свой палец, Шидар задумчиво рассматривала светловолосую, похоже, ничуть не стесняясь этого своего любопытства, потом, быстрым змеиным жестом облизнув пересохшие губы, на несколько секунд отвернулась, дожидаясь, пока перестанет рябить в глазах от ослепительного света чужой ауры, которая упорно сопротивлялась тому, чтобы кто-то касался ее несуществующими пальцами своего сознания.
Справедливости ради надо заметить, что никакого представления о существовании стражей Мрака, Света и прочих загадках мироздания Лия к тому времени не имела в принципе, знания эти пришли многим позже, почерпнутые из трактатов весьма сомнительного авторства. И потому, в общем-то, девушка, стоявшая напротив, представляла для ведьмы лишь легкий и поверхностный интерес, связанный скорее с сакраментальным: "А смогу ли я ответить на вопрос?".
"Глаза голубые, волосы светлые - интересно, откуда родом?" - рассеянно подумала девушка, встряхивая головой и вновь возвращаясь к своей собеседнице. - "Славянка? Быть может."
- Предскажу, коли захочешь, - подтвердила она, привыкшая уже к такому удивлению на свое предложение. - Нет - так с миром дальше пойду.
Скользнув пальцами за расстегнутый ворот дубленки, девушка привычно нащупала кончиками пальцев тонкую серебряную цепочку с серебряным медальоном на шее - она и сама не знала, чем так успокаивает ее этот, в общем-то, довольно обыденный жест. Привычки - это вообще дело путанное да темное, да и разбираться в нем особо не хочется.
- А беру немного, лишь бы не даром, - улыбнувшись и обнажив белые ровные зубы, ответила рыжая, которой опыт подсказывал, что, несмотря на зашкаливающий коэффициент правды в этих словах, их воспримут скорее как шутку. - Рубль с тебя возьму.
Чуть прищурившись, ведьма вновь скользнула оценивающим взглядом в серебристую паутинку отпечатавшихся на ауре событий давнего прошлого, тихонько прищелкнула пальцами, словно подбадривая саму себя.
- Прошлое? - пробормотала она негромко, потом, чуть повысив голос, чтобы его можно было разобрать, не прижимаясь ухом к ее губам, продолжила: - Прошлое - дело ведь простое, не то, что на струнах вероятностей играть. Сиротой ты росла, чужим воспитывалась, да и полюбить его, как учителя, не удосужилась. Друг у тебя был, который дорог был, да не стало его - а того, из-за кого не стало, до сих пор не любишь да встретить бы хотела. Душа у тебя старше тела, неуютно ей под сердцем жить, память на нее давит. Так ведь?

- Да, только рубль, - терпеливо подтвердила Шидар, и к этому не то удивлению, не то недоверию уже давно привычная. В последнее время девушка на Арбате бывала часто и цены, которые просили за свои обтекаемые и смутные фразы смуглые чернобровые цыганки в пышных юбках, представляла себе очень хорошо. - Больше ничего мне не нужно, обмануть тебя не хочу.
Потерев ладони друг о дружку, рыжая привычно размяла пальцы, возвращая им чувствительность: как ни крути, а на улице все же стояла середина января, напоминая об этом похрустывающим ледком под ногами да холодным северным ветром, отдающим дыханием инеистого великана. Краснокаменная Москва никогда не претендовала на звание очень теплого города, и Гаэль, хоть и редко мерзнувшая по-настоящему, - отеческая кровь все же давала о себе знать, куда деваться, - порой бормотала себе под нос что-то отнюдь не лестное про здешний прямо-таки невыносимый климат. Повисшее в воздухе негласное напряжение медленно начало спадать, переставая придавливать к земле своей невыносимой каменной тяжестью, и девушка даже будто чуть приободрилась, расправила худые плечи, привычным жестом отбросила со лба мешающие волосы.
На самом деле, это была первая из тех, кто давно занимал мысли Гаэль, и к кому та рискнула подойти. У многих из этих не-людей будто бы никогда не было собственных душ, на месте глаз в истинном облике чернели ослепляющие темнотой провалы, и аура их тянула холодным запахом Ада - оказаться к такому существу ближе, чем в паре десятков метров, ведьму едва бы смогли заставить даже под страхом смертной казни, слишком густой и липкий Мрак пульсировал вокруг них. Незнакомка же, под чью кольчугу магической завесы, что была крепче, чем гномий мифрил, цепкий взгляд Шидар проникнуть никак не мог, натыкаясь на холодное черное стекло, казалась чуть более безопасной, но оттого не менее любопытной.
"Две крови, живая да мертвая, смешались поровну, полынь да потолкынь душу горечью выжгли," - неожиданно всплыли из бездны памяти слова старой и грустной песни, которую любил напевать старый вампир с серой мертвой кожей и усталыми звериными глазами, порой приходивший в дом родителей Лии. Цитировать же ее вслух ведьма не рискнула, хоть своей интуиции верила безоговорочно: да только как объяснишь то, чего сама не знаешь да и понять даже не в силах. - "Алыми слезами Солнце рыдает..."
- Почти, говоришь? - спросила Лия тихо, помолчала, разглядывая серую плитку у себя под ногами. Щели между квадратиками сплетались в тонкую паутину и бежали прочь, торопясь спрятаться где-то вдали, где не сможет их догнать человеческий шаг. - Так ведь друг - он же разным бывает. Кто верным становится, а кто милым, а имя все равно одним остается, этот язык иного не придумал. Но да верно, мое ли это дело.
Кажется, что что-то шло не так, как должно было быть - в четко различимой ауре светловолосой полыхнул тонкий огонек странной эмоции, которую ведьма успела уловить лишь краем сознания. Было ли то раздражение, смятение или что-то иное, понять ей так и не удалось, слишком быстро скользнула эта молния - словно ящерка, перебегавшая через тропинку. Поколебавшись немного, Гаэль все же собралась с духом и ответила и на второй вопрос, хотя сомнения в правильности сего действа ее не оставляли никак.
- Еще скажу, что счастья у тебя в жизни не было, а ты его уже почти и не ищешь, - сказала рыжая, сложив руки на груди и глядя теперь куда-то невыразимо далеко, за спину своей собеседнице, за толпу куда-то идущих людей. - И крови на твоих руках много должно быть, хоть глаза у тебя не жестокие. А коль хочешь будущее узнать - руку дай, не вижу я так ничего.
Ей бы насторожиться еще сейчас, когда уже поняла, что не может по ауре увидеть судьбу грядущую, но не тут-то было. Почувствовав незнакомое, неправильное, Лия уже не могла остановиться просто так, слишком сильно ей всегда хотелось докопаться до самой сути.

Отредактировано Лия Шидар (2012-01-05 02:13:16)

Бледное и строгое лицо ведьмы оставалось совсем безразличным, лишь только четче обозначилась привычна тяжелая складка насмешливого сомнения в собственных силах у края пепельных губ - сейчас, когда первый интерес, то самое любопытство, что сгубило кошку, ушел, на его место осторожными шагами приходили нехорошие подозрения. У умных мыслей вообще есть такая довольно странная особенность, которую ничем невозможно объяснить: любят они приходить с опозданием. И чем умнее эта мысль, тем, как правило больше опоздание, с которым она постучится в дверку разума - такая вот невеселая арифметика получается.
"Кто же ты, а? Кто, чего я не понимаю? Демон? Быть не может, я же их чую за километр," - размышляла Лия, отведя от своей собеседницы взгляд прозрачно-изумрудных глаз и теперь вглядываясь в низкое и хмурое зимнее небо над городом. - "Но ты ведь и не маг - ни кольца, ни ауры... И отпечаток Ада ни с чем не спутаешь, он вот он, рабским клеймом в самой сердцевине ауре, от этого не избавляются никак. Чего же я не знаю, Мессир?"
Князь Тьмы, как и следовало ожидать, на этот обреченный и грустный вопрос не соизволил ответить, ибо были у Него и другие занятия, и если и наблюдал Он сейчас своими разноцветными глазами за странной сценой, что развернулась на Арбате, то предоставил ведьме свободу принимать решения. Это было похоже на любимую некогда отчаявшимися белыми офицерами игру в русскую рулетку: прокрутится барабан, щелкнет затвор, узнаешь, повезло ли тебе на этот раз.
- Чего же мне бояться? - быстрым, почти незаметным движением Гаэль изобразила полу-равнодушную улыбку. Пальцы левой руки запутались в длинных рыжих волосах, что шутливый ветер разметал по плечам, теребя и перебирая чуть теплые прядки. - Кровь да грязь на всех есть, никто здесь не свят. Мне и самой-то, чай, Богу в Раю не кланяться, так что, поди, не запятнаюсь.
"Только ты ли сама не боишься, нет?" - без всякой насмешки подумала ведьма - аура светловолосой, ровная и спокойная, не излучала ровным счетом почти ничего, кроме какого-то смутного интереса. Возможно, эта девушка, не имевшая ничего общего как с человеком, так и с магом, давно уже не мыслила человеческими категориями, так что все те понятия, которые могла применить для описания душевного состояния рыжая знахарка, были ей чужды. - "С таким-то прошлым будущее - оно ведь и не светлее будет. Хотя кто его знает, как колесо Фортуны поворачивается, правда?"
За действиями незнакомки Лия наблюдала с задумчивым интересом, глядя на те руны, что появлялись от прикосновений закаленной стали на керамзите тротуара - часть из них, пришедших в магический обиход из древних северных языков, была рыжей хорошо знакома. Именно по ним с грехом напополам Гаэль и сообразила, что делает ее клиентка: судя по всему, занималась обеспечением безопасности собственной шкурки. Волна прохладного вязкого Мрака, дохнувшего на пересохшие губы, вежливо сообщила чуть растерянной ведьме, что вокруг них возник непроницаемый купол, надежно отрезавший обеих от окружающей их магической действительности. Пролетавшая над городом боевая двойка златокрылых, заложив крутой вираж, нырнула вниз, привлеченная сильной вспышкой темной энергии.
Взяв в руку узкую ладонь, рыжая провела бледными пальцами по коже, привычно замыкая простенькое заклятие связи, известное еще с тех незапамятных времен, когда люди не познали тайн железного оружия. Спружинившая от такой наглости аура незнакомки полыхнула радужным фиолетовым сиянием и отправила крошечный шарик черной магии обратно с явным наставлением больше так не делать. Линии ладони разбегались из-под взгляда, словно пауки из-под Солнца.
"Не делай глупостей, ведьма," - шепнул насмешливый голос на самое ухо, и Лия, вздрогнув, обернулась - чтобы найти взглядом равнодушную пустоту по левую руку от себя. - "Нужно ли оно тебе?"

- Да мне ж откуда знать-то, как оно, там? - усмехнулась Лия немного грустно, сама еще не понимая, что ее насторожила в этой фразе. Легкое, едва заметное чувство горечи кольнуло сознание и тут же отступило прочь, спрятавшись за легкой тюлевой завесью бытия. - Я там никогда не была, а возвращаться оттуда - говорят, никто не жаждет. Слова Истинного не ведаю, языка Изначального, что тайны слов открывает, тоже не знаю. Так и остается домыслами жить, куда денешься.
Линии судьбы, легкие, паутинкой наброшенные на кожу, только-только начали складываться для ведьмы в единое целое, одну законченную и связную мысль, как вдруг незнакомка вырвала свою ладонь из цепких рук и резко развернулась на каблуках. Взметнувшиеся светлые волосы хлестнули шелковистой пощечиной растерявшуюся на миг Гаэль по щеке, обдав приятным, чуть сладковатым запахом, похожим на аромат растопленной на Солнце карамели. Мимолетом рыжая даже успела удивиться этому обстоятельству - почему-то подсознательно она ожидала почувствовать если не запах серы, которым все средневековые трактаты характеризовали подобные ситуации с явной примесью чертовщины, то хотя бы гари или жженого дерева.
События тем временем не стояли на месте, стремительно закручиваясь в спираль ракушки наутилуса: появившиеся из ниоткуда двое мужчин с тяжелой для взгляда ослепительно-белой аурой ("С неба, что ли, свалились?" - с некоторой долей изумления подумала Шидар, однако развивать сею безусловно глубокую мысль почему-то не стала) стояли напротив незнакомки, переругиваясь на какую-то пока мало понятную Лии тему. Которую, в общем-то, девушка постичь и не стремилась, спешно просчитывая все возможные варианты дальнейших происшествий - ей решительно не нравились как крылья за плечами мужчин, так и налившаяся беспробудной ненавистью, клубящейся где-то на уровне подсознания, аура ее недавней клиентки, теперь уже явно вышедшей из этого ранга. Что, в прочем, никак не могло отразиться на ее поведении, ибо с головой Гаэль дружила как-то не очень, предпочитая в основном собирать неприятности, а не избегать их - жить так было куда интереснее.
- Мне-то остановишь? - тихо и зло рассмеялась ведьма, остро блеснув зелеными пронзительными глазами, в которых таился мох, мягким покровом укутавший развалины древних храмов. Страха в ее голосе было не больше, чем Солнечного света в глубинах океана, и объяснить это было легко: свою судьбу Гаэль знала куда лучше, чем будущее светловолосой, и смерть свою нагадала еще с десяток лет назад. - Ну попробуй, что же я могу сказать. Коль получится, даже рада буду - невинно убиенных, говорят, в Рай забирают.
Слова ее вызвали реакцию неоднозначную среди нежданных гостей - переглянувшись, те обменялись еще менее понятными комментариями, из которых Шидар смогла уловить лишь слова "эйдос", "Тьма" и "возможно", которые никак не поддавались тому, чтобы связать их вместе. Как ни крути, а образования в данном вопросе рыжей явно и катастрофически не хватало.
- В общем-то необязательно говорить обо мне в третьем лице, - тихо произнесла она, рисуя носком сапога на земле руну иддг, что по преданиям была выбита на воротах в Нифльхель. Несмотря на то, что силы на данный момент были явно не равны - все же крылатых было двое, а тех, кто мог дать им какой-никакой отпор - только одна ее собеседница, ведьме на это было совершенно наплевать. - Все же я не глухая и что обо мне говорят, слышу.
- Так ответь, - помолчав немного, очень просто предложил тот, кто выглядел старшим - высокий, широкоплечий, в какой-то несуразной одежде, с резковатым и приятным лицом.
- Зачем? - вытащив из кармана высушенный цветок маргаритки, словно специально оставленный в дубленке, девушка стала разглядывать хрупкие листья с преувеличенным интересом. Последняя ветка руны легла на асфальт, на миг озарив воздух легких сероватым сиянием, вспыхнула и снова затаилась до поры. - Все равно моим словам веры для вас нет.